Юлиана Жихорь
Более 150 казахстанцев сегодня воюют в Сирии и Ираке. Вместе с ними находятся свыше 200 жен, вдов боевиков и детей.
В КНБ считают, что их влечет туда недостаточная религиозная грамотность, трудная жизненная ситуация и путаница в духовно-нравственных ориентирах. Количество охваченных радикальными идеями вообще не поддается счету

Радикализация в казахстанском обществе появилась задолго до ИГИЛ. В конце 90-х годов отечественные эксперты взволнованно заговорили о том, что на нашей территории активно распространяются идеи радикального ислама. Свою лепту (весьма существенную) внесла в этот процесс война на Северном Кавказе, где боевики активно использовали ваххабитские лозунги. А также исламское движение Узбекистана (ИДУ), пропагандировавшее построение в регионе “Исламского халифата”, используя при этом лозунги насильственного свержения действующей власти. Более того, в тот период в городах Казахстана практически открыто существовали общины ваххабитов, а у мечетей продавалась литература радикального толка. 

Попытки борьбы со сторонниками радикальных форм ислама привели лишь к распространению радикализма. Попадая в общие места заключения, ваххабиты начинали проповедовать, постепенно набирая себе массу новых сторонников. И со временем уже и официальные власти признали, что места лишения свободы стали “рассадником” этой заразы. Как следствие, было принято решение дифференцировать заключенных по степени их идеологической опасности: сторонников радикальных движений стали сажать в специализированные зоны.
Но опоздали...
На улицах казахстанских городов появились женщины в хиджабах и мужчины в коротких штанах и с бородой. Многие из них - потенциальные “воины ислама”, готовые при случае поддержать призывы своих “центров” о военном построении халифата.
Наиболее сложная ситуация с распространением таких идей в сельской местности, где население менее охвачено работой и общественными мероприятиями. Именно там молодежь в буквальном смысле от нечего делать собирается вокруг тех, кто дает понять, что молодые люди востребованы. Пусть даже на такой радикальной почве.

При этом стоит отметить, что официальные религиозные структуры (Духовное управление мусульман Казахстана) явно неконкурентоспособны по сравнению с радикальными сектами. Отчасти сказываются последствия “разгула свободы” 90-х годов, когда ДУМК просто потерял контроль над многочисленными новыми мечетями, активно строившимися в южных регионах страны. И, соответственно, не контролировал содержание проповедей в них.
О масштабах распространения таких сект и течений говорит тот факт, что в 21 НПО, входящее в состав Ассоциации центров исследования религий, только за три последних года обратились около 8000 граждан, имеющих проблемы из-за вмешательства псевдорелигиозных групп в их жизнь. И основная масса обращений связана с экстремистскими организациями.
Чаще всего за помощью обращаются женщины.
В Казахстане уже наделала шума информация о “проституции халял”, когда мужчину и женщину лишь на короткий период связывают обрядом “неке”. (Частенько “супруги” находят друг друга на специализированных “мусульманских” сайтах знакомств.) Спустя некоторое время муж разводится с женой, которая передается другим членам общины “в жены”. И порой после 9-го или 10-го мужа женщина остается одна. Ее дальше никто не хочет брать замуж. “Естественно, эта женщина осознает всю абсурдность, всю трагичность ситуации, понимает, что это совершенно не связано с канонами ислама, что, по сути, она совершила очень большой грех, живя таким образом. И вот тут “доброжелатели” предлагают этот самый грех искупить своей кровью. Существуют даже некие квартиры наподобие школ, где таких женщин, брошенных окончательно, собирают и идеологически готовят к такому решению, к такому концу”, - говорили эксперты на региональной конференции по противодействию насильственному экстремизму в Астане.
Но, повторимся, число обратившихся за помощью - малая толика. Большинство из женщин не решаются переступить через себя, и проблема остается внутри самих радикальных “джамаатов”. Существуют даже специальные фонды внутри общин, которые якобы помогают брошенным и “подаренным” женам. Заканчивается это вышеуказанными “школами”.
Собственно, именно из таких женщин и появляются жены (и вдовы) “воинов ислама”, которые сейчас воюют в Сирии и Ираке.
Величина проблемы сегодня осознается силовыми структурами Казахстана. “Мы сталкиваемся с массированной вербовкой, пропагандой идеологии экстремизма и терроризма через интернет, через нелегальное проникновение в страну экстремистской литературы и разных миссионеров”, - констатировал глава Комитета национальной безопасности Нуртай Абыкаев на региональной конференции по противодействию насильственному экстремизму в Астане. Основной источник угрозы распространения радикальных идей - интернет. “Мировая паутина используется ими (экстремистами. - “НП”) для пропаганды своих разрушительных диалогов, ненависти и насилия, передачи информации. Только представьте, что одну из публикаций с призывом к вооруженному джихаду, размещенную террористами в популярных социальных сетях - от Facebook до WhatsApp - за сутки просмотрели свыше двух миллионов человек”, - сообщил премьер-министр Карим Масимов. (После этого заявления парламентарии тут же предложили взять на особый контроль наиболее популярные среди казахстанцев социальные сети.)
Абыкаев подтвердил, что в боевых действиях в Сирии и Ираке участвуют около 400 казахстанцев, включая боевиков, их жен, вдов и детей: “Некоторые из этих людей, запутавшись в духовно-нравственных ориентирах, получив профессиональные навыки террористической борьбы и уничтожения себе подобных, вполне могут вернуться с искалеченным сознанием и далеко не лучшими намерениями”.
Глава КНБ РК считает, что сегодня назрела необходимость определить единый международный порядок противодействию экстремизму и установить политические и экономические санкции за содействие таким организациям. А помощник президента - секретарь Совета безопасности Казахстана Нурлан Ермекбаев предложил выявлять и замораживать имущество, принадлежащее лицам, которые входят в террористические и экстремистские организации.
Есть еще один интересный момент, связанный с региональной конференцией в Астане.
Исламоведы разных стран не раз говорили о том, что “Исламское государство Ирака и Леванта” всего лишь использует исламское прикрытие в названии. От ислама его отличают и идеология, и методы распространения. И страны исламского мира давно призывали не называть ИГИЛ исламским.
Нуртай Абыкаев предложил называть ИГИЛ - ДАИШ. ДАИШ - это аббревиатура “Исламское государство” на арабском языке. “Использование термина “государство” в данном случае вольно или невольно придает этой организации флер легитимности, что, по меньшей мере, некорректно. У себя в спецслужбе мы используем аббревиатуру ДАИШ”, - заявил глава КНБ.
Впрочем, сама ситуация с распространением радикальных идей в Казахстане вряд ли изменится в лучшую сторону только от того, что мы перейдем с русского на арабский...
Но, кстати, сами представители ИГИЛ на аббревиатуру ДАИШ крайне обижаются, поскольку в арабском это слово (уже не аббревиатура) имеет обидный смысл - “тряпка”. Именно поэтому в ИГИЛ даже издали специальную фетву о смертной казни для тех, кто будет называть их “Исламское государство” ДАИШем.

Астана