Ботагоз Омар
Ситуация на рынке долевого участия в строительстве разделила страну на два мира: реальный и тот, о котором говорят с правительственной и парламентской трибун на протяжении последних пяти лет. После небольшого журналистского расследования мы пришли к выводу, что застройщики (не только мелкие, но и крупные) легко нашли лазейки и действуют вразрез с законодательством

Новость о том, что к 2015 году в Казахстане ужесточатся требования к застройщикам с долевым участием, прозвучала на днях из уст министра национальной экономики Ерболата Досаева на заседании комитета по экономической реформе и региональному развитию мажилиса парламента РК. Министр, отвечая на вопросы народных избранников, сообщил, что законодательную базу по жесткому регулированию средств дольщиков и ужесточению требований к строительным компаниям планируют принять к 2015 году. “Мы рассматриваем вопрос создания специального фонда гарантирования долевых взносов по опыту Южной Кореи. Эту работу мы вместе с “Байтереком” заканчиваем к концу сентября, будут необходимые изменения и дополнения, думаю, к 1 января мы примем законодательную базу по жесткому регулированию средств дольщиков”, - отметил главный экономист страны.
Напомним, что после строительного кризиса 2007-2009 годов парламентарии уже принимали новый Закон “О долевом участии в жилищном строительстве”. В нем четко оговаривается, что в договоре должны участвовать четыре стороны: застройщик, проектная компания, дольщик и банк-агент. Дольщик вносит деньги на свой депозит в банке, и после разрешения на ввод в эксплуатацию жилого здания и получения им доли в жилом доме (здании) банк-агент перечисляет деньги с депозита дольщика проектной компании, а деньги в размере накопленного вознаграждения возвращает дольщику.
Но эта система на практике так и не заработала. Столичные застройщики до сих пор работают по старинке, легко заманивая новую армию дольщиков, которые, воодушевившись низкой стоимостью будущих квартир, вкладывают средства в жилые комплексы на счета застройщиков (подчеркнем, минуя третью и четвертую стороны!), строительство которых порой еще не начиналось.
Мы позвонили в отдел продаж одной из стройкомпаний. Попросив менеджера озвучить самые социальные варианты, мы получили предложение вложиться в строительство жилищного комплекса, в котором планируется построить однокомнатные квартиры площадью от 30 до 46 квадратных метров. Срок сдачи объекта - декабрь 2015 года, стоимость одного квадратного метра - 1450 долларов США, в настоящее время на объекте возводится первый этаж. При полной оплате квартиры компания предлагает 4-процентную скидку от всей суммы покупки в качестве бонуса.
А теперь начинается самое интересное. Как информированный покупатель, спрашиваю, как будет оформляться сам договор долевого участия, учитывая, что по закону, который я прочла от корки до корки, средства должны вкладываться на депозит. “Нет, это не договор долевого участия, это предварительный договор”, - ответили мне с другого конца провода. “Предварительный договор чего?” - попыталась уточнить я, на что получила четкий ответ: “Предварительный договор - и все!”
Решив, что юрист компании-застройщика, по-видимому, учился в зарубежном вузе на чужом законодательстве, звоню в другую компанию, которая, как заверили по телефону, возводит объекты в Астане с 2002 года. Менеджер этой компании уверенным, безапелляционным голосом заявила, что Закон “О долевом участии в строительстве” читать не нужно, так как их компания действует в соответствии с Законом “О жилищных отношениях”, в частности, в соответствии с 52-й статьей.
Процедура покупки пока еще виртуальной квартиры такова: сначала нужно заключить договор о вступлении в ЖСК и только после этого внести средства (желательно в стопроцентном размере) на счет строительной компании в банке. А затем - ждать и надеяться на благополучное стечение обстоятельств и на свою счастливую звезду.
Заметим, что в некоторых случаях строительные компании привлекают средства путем заключения договоров инвестирования вместо договоров долевого участия. Но и здесь схема аналогична вышеперечисленным: после заключения с людьми договоров инвестирования дольщик будет являться соинвестором и вносить деньги напрямую застройщику, а не в банк-агент, как это предусмотрено Законом “О долевом участии в жилищном строительстве”, который застройщики признавать не хотят.
В такой ситуации предупреждение главы МНЭ о грядущем жестком регулировании средств дольщиков выглядит, что ли, не совсем убедительно.
Удивляет бездействие как столичных, так и республиканских госорганов в этих вопросах. Если ситуация на рынке повторится, как в “лихих” 2008-2009 годах, то не исключено, что чиновники наперебой будут уходить от ответственности и уповать на юридическую безграмотность населения. Ладно, если бы такая картина наблюдалась у одного застройщика, но здесь она применима ко всему городу и даже стране.

Астана