Константин Маскаев из Талдыкоргана
День первый
Подозреваемый в убийстве 15 человек пограничник Владислав Челах частично согласен с обвинением. Да, признает он, завладел личными вещами сослуживцев и егеря, оружием и секретной картой. Да, уничтожил часть оружия и военное имущество. Но эти действия, по его словам, не имели тяжких последствий. И карту использовал без покушения на злой умысел. Но главное, никого не убивал

В этом, пожалуй, основная новизна в резонансном деле и главный итог первого дня основной части слушания в Алматинском областном суде в Талдыкоргане. Адвокат Серик Сарсенов, видимо, не впервые пеняет суду на то, что слушание проходит не в Алматы, как заявляли прежде. Ходатайство о переносе места суда в более подходящий зал в южной столице, видимо, отклонят. Как не рассматривают и другие, с точки зрения Сарсенова, очень важные для объективного расследования ходатайства и возражения.
Судья Ахметжанов, понятно, пока никак не комментирует ход процесса. Но создается впечатление, что полторы сотни томов следственных материалов достаточно, чтобы склониться к обвинительной позиции по большинству пунктов. Потому и возвращать дело на доследование, считает, нет оснований. К слову, потерпевшая сторона также не поддержала ходатайство защиты в этом отношении. Но у них свои причины: наконец собрались вместе в одном зале, а приехать еще раз - есть определенные препятствия, в том числе материального плана. Да и смирились, пережили самый сложный период, трагедия, хоть и держит, но время рубцует раны. Пожалуй, лишь матери: Челаха - Светлана Ващенко и Дениса Рея - Татьяна - еще вопрошают: “А вы уверены, что хоронили своих детей?”
Несколько слов по поводу организации. Слушание проводится в самом большом зале областного суда, который почти заполнен. Для прессы отвели зал на другом этаже, значительно меньший по размерам, но снабженный средствами связи. Туда транслируют происходящее. Вместить всех журналистов этот пресс-центр не может, вероятно, такое количество пишущей и снимающей братии вообще прецедент для областного суда. Число журналистов и операторов превысило шестьдесят. Многие уверены, в Алматы проблемы с помещением можно было бы избежать.
Вчера в Талдыкоргане также не сумели решить языковую проблему. Часть представителей потерпевших испытывает затруднения с пониманием русской речи, на которой проходят слушания. Точнее, некоторые просто не понимают русского языка, тем более с использованием юридической терминологии. Формально суд предоставил двух переводчиков, но синхронного перевода всего, что говорится на процессе, они не обеспечивают. Подключаются лишь в те моменты, когда участники процесса обращаются именно к их “подопечным”. Подоплеки и сути вопроса те не понимают, поскольку переводчики предлагают лишь закрытые вопросы типа “да” или “нет”. Например, когда адвокат Сарсенов заявлял отвод прокурору и обосновывал его, переводчик нашел возможным просто поинтересоваться у потерпевших, нужен ли прокурор на процессе или нет. И суд получил вполне ожидаемый ответ, что, конечно, прокурор нужен.
Преодолев две чисто протокольные сессии, в ходе которых происходит своеобразная “перекличка”, заявляют отводы и ходатайства, после обеда суд приступил к рассмотрению дела по существу. В части обвинительного заключения все осталось как и прежде. Те же неприязнь Челаха к сослуживцам и решение отомстить - как мотив, расправа, устранение свидетеля, кража и дезертирство - как следствие, уничтожение - как попытка скрыть преступление. И все, понятно, с особой жестокостью и во вменяемом состоянии, то есть продуманно.
Как известно, Челах не подписывается на массовое убийство. Узнать его версию произошедшего пока не пришло время. Процесс может длиться несколько недель. Пока суд приступил к допросу свидетелей обвинения. Один из них утверждает: “Сразу после задержания Челах говорил, что нападавшие пришли со стороны Китая”.
В перерыве Сарсенов в своем репертуаре говорил о “порочной практике отечественного судопроизводства”, “предрешенности и совпадении интересов суда и следствия”.
Каким Владислав Челах впервые после летнего следственного видео представлен обществу?
Прессу запускают в зал на протокольную съемку за десять минут до начала.
Он сидит в максимально закрытой позе, утонув в капюшоне, немного сгорбившись и натянув козырек кепки так, что едва видно только рот. Вся одежда - черного цвета. На бейсболке переплелись белые буквы NY. Любая смена положения тела сопровождается вспышками нескольких десятков фотокамер. Быть может, он рассчитывал на внимание прессы. Но что это внимание будет настолько навязчивым, скорее всего, оказалось для него неожиданным и очень непростым опытом. Можно сказать, он подавлен.
Операторы и фотографы уперлись объективами прямо в стекло “клетки”, окликают, требуют поднять глаза, показать лицо. Сквозь неизбежный галдеж он не сразу может расслышать уточняющий процедурный вопрос судьи. В какой-то момент этот гвалт пронзает выкрик Челаха: “Ваша честь! Удалите всех отсюда. Я ничего не слышу!” Интересно, что некоторые коллеги тут же интерпретируют это как нежелание Челаха, чтобы на процессе присутствовали представители СМИ.
Уже в ходе слушаний судья настоял, чтобы подсудимый снял головной убор. Немного порассуждав о своем праве на внешний вид, Челах подчинился.
фото Алексей Волков