Константин Маскаев
Второй серьезный эпизод в ведомстве Комитета национальной безопасности за последнее время не оставляет сомнений, что в “конторе” что-то серьезно не в порядке. И обычным стечением обстоятельств это вряд ли можно объяснить. Вчера стало известно, что 11 пограничников самовольно покинули место службы

Даже если бы не так давно не произошло арканкергенского расстрела, это является совершенно невообразимым ЧП. И в первую очередь вот почему.
В отличие от армейских подразделений, которые (при всем уважении к их служебным обязанностям) в мирное время несут весьма условное боевое дежурство и больше учатся, погранцы круглосуточно находятся на потенциальной войне. Изо дня в день с боевым оружием в руках охраняют границу от нарушителей, стоят в первом ряду обороны, поскольку должны быть готовы в любой момент принять бой. По-видимому, и уровень соблюдения дисциплины, и степень соответствия внутреннего распорядка уставу, правилам и инструкциям в таких подразделениях должны быть значительно выше, чем в войсках. А тут оказывается возможным, что 11 служак ушли в самоход. Оставили потенциальное поле боя, что само по себе абсурдно и просто недопустимо при любом раскладе. То есть даже если существует риск отдать свою жизнь в неравной схватке с противником.
Теперь рассмотрим ситуацию под другим углом. В распространенном сообщении было сказано, что, по предварительным данным, причиной самовольного оставления части стали неуставные взаимоотношения. Это в элитных-то войсках, которыми считаются подразделения КНБ, и в частности погранвойска?
Почему погранвойска считаются элитными? Их подвиг овеян славой защитников Брестской крепости, которые, как известно, первыми приняли удар многократно превосходящих сил немецких оккупантов, не отступили и не сдались, а мужественно и самоотверженно вели бой в осаде больше месяца, оставаясь в глубоком тылу врага.
Малоизвестный факт: после получения пограничниками приказа оставить границу СССР на других участках из отошедших в советский тыл частей были сформированы передовые спецподразделения, которые использовались в особых войсковых операциях.
Добавим, что с 1935 по 1945 год пограничники находились в подчинении Генерального комиссара государственной безопасности, высшего начальника НКВД/НКГБ СССР. С 1941 года эту должность занимал Лаврентий Берия, правая рука наркома обороны Сталина, его ближайший соратник и доверенное лицо.
В советское время существовал особый отбор военнослужащих в погранвойска. Туда попадали люди образованные, с устойчивой психикой и незапятнанной биографией. Требования к поступающим в погранучилища были еще выше. И это оправданно и не вызывает сомнений: речь идет о безопасности страны, защите ее суверенных рубежей. Поэтому погранвойска наряду с другими спецподразделениями органов госбезопасности относятся к элитным и специальным.
Развивая эту линию, теперь следует усомниться в способности и других подразделений “конторы” к безупречному служению государственным интересам и выполнению серьезных задач.
Возвращаясь к теме: так что, неуставняк действительно процветает везде, где люди в погонах несут срочную службу? Тогда грош цена тем заявлениям отдельных военных начальников, которые утверждали, что с дедовщиной в казахстанской армии покончили. Или покончили с дедовщиной, а получили землячество или иное другое уголовное право на применение сильного кулака или морального подавления?
Но не нам ли чуть ранее намекают, что неуставные отношения в казармах имеют место, когда подсовывают версию об унижениях рядового Челаха, якобы учинившего расстрел на посту “Арканкерген”? Или эпизод с побегом ловко срежиссирован, чтобы дать еще один повод общественности утвердиться в том, что неуставные взаимоотношения в погранвойсках есть, раз от этого бегут солдатики.
А если побег из части - не выходка следственных органов? И солдаты действительно подвергались унижениям и своим демаршем решили привлечь внимание к проблеме? И сколько руководителей “конторы” на этот раз в полном соответствии с понятием офицерской чести занесли перо над рапортом об отставке?
Как бы там ни было на самом деле, но в погранвойсках явно что-то не в порядке. Потому что, оглядываясь на первый эпизод от 28 мая, вспоминаем, что командир не очень-то переживал по поводу длительного невыхода пограничного поста на связь. Он как бы допускает, что если пост не вышел на связь в урочное время, то так тому и быть. И свяжется с ним опосля? Такая практика, что, теперь в порядке вещей? Командира ныне содержат под стражей за то, что не доложил об отсутствии связи.
В нынешнем эпизоде командиру как бы тоже уже вменяют в вину, что не доложил об инциденте сразу, предпринял попытку организовать поиски силами заставы. То есть, считают наверху, пытался сокрыть от начальства факт наступления чрезвычайной ситуации. Чем пограничное начальство сигнализирует обществу, что командиры на местах - те еще хулиганы и нарушители.
Но нам от таких признаний, наверное, не легче. В первом случае, оказывается, совсем несложно, причем в одиночку, расправиться с подразделением воинов. И граница остается открытой. Во втором - боевая единица в количестве примерно отделения утром “снимается” со службы и до самого вечера этой службы не несет. Более того, силы, брошенные на их поиск, также ослабляют охрану границы: граница снова открыта.
Во что же превратились погранвойска, да и казахстанская армия, хоть она и относится к другому ведомству? Проверок не избежать. Но ими, видимо, теперь не обойтись. Нужно что-то серьезно скорректировать в самой системе, в воспитании будущих воинов, в сознании командования всех уровней.
Много вопросов. Хотелось бы получить ответы. Причем в первую очередь от тех, кто носит форму. И погоны со звездочками. Потому что все, что происходит в подразделении - вина или заслуга командира.