Наталья Бойко
Шестнадцать сольных альбомов (среди которых золотые и платиновые), 2000 записей, 340 концертов в год, видеошколы, мастер-классы. Две номинации на “Грэмми”, “Лучший акустический гитарист”-2007, “Самый популярный гитарист” (Rolling Stone, Australia), “Золотая гитара” 2006 и 2007 года. Перечислять заслуги и награды Томми Эммануэля можно бесконечно, и все равно этого будет мало. Он является желанным гостем в каждой стране. И вот впервые он прилетел в Алматы благодаря приглашению на фестиваль “Дипломатия звезд”

Он всегда скромно говорит о себе. Но он уникален - это однозначно. Мальчик, который в четыре года взял в руки гитару и уже в семь лет начал выступать, а в двенадцать зарабатывать деньги преподаванием, чтобы помочь своей семье. В одиннадцать лет, будучи уже опытными музыкантами-исполнителями, Томми и его старший брат Филл привлекли в группу младшего брата Криса, играющего на ударных, и сестру Виржинию, которая играет на слайд-гитаре. Через год после создания группы Томми выигрывает телевизионный конкурс молодых талантов и записывает свою первую пластинку. Таким было детство виртуоза.
Он играл со многими мировыми звездами, получив, как сам считает, колоссальный опыт. А теперь на сцене он один. Попеременно меняя гитары, легко подменяет собой парочку симфонических оркестров и рок-бэндов. Его технике, манере игры можно только диву даваться. Но главное, что, как он говорит сам, это у него идет от сердца. Это видишь и чувствуешь. Каждая композиция - маленькое шоу и целая история, рассказанная языком музыки. Он веселый, добрый и общительный, скромный и, говоря обывательским языком, “простой” как на сцене, так и в жизни. Эмоции скрывать не умеет. А зачем?
- Почему Вы выбрали именно гитару?
- Когда мне было четыре года, мама подарила мне гитару. Я начал играть, и когда что-то стало получаться, заявил, что хочу играть по всему свету. “Нужно много трудиться, и твоя мечта сбудется”, - сказала мама и, как видите, она была абсолютно права. Это может показаться банальным, но только труд может осуществить вашу мечту. Я живое тому подтверждение.
- С чем выходите на сцену? Часто меняете репертуар?
- У меня обширный репертуар музыки собственного сочинения, а также моих аранжировок, например, некоторых мелодий “Битлз”. На большинстве концертов я играю около двух часов без антракта. И каждый раз я работаю не по плану, просто выхожу на сцену и говорю: “ОК, что мы будем делать сегодня вечером?”. А самое сложное для меня - это решить, какое произведение играть первым. Это для меня очень важно.
Если хочешь играть один, нужно добиться мощного звучания. Важно добиться звука большего, чем просто у гитары. Чтобы, слушая с закрытыми глазами, казалось, что помимо нее есть еще что-то. Это мощный, но чистый звук. Я использую усилитель и звукосниматель в гитаре, и микрофон. Я включаю все и играю.
- Как часто играете вне концертов?
- Играю тогда, когда захочу, это может случиться где угодно. Со мной всегда маленькая гитара, я могу взять ее в руки в аэропорту, ресторане, автобусе, отеле... Когда я репетирую, играю для себя, то таким способом запоминаю новые песни. Я не умею писать и читать ноты, в свое время не получил формального музыкального образования, поэтому запоминаю песни путем многочисленного повторения, играя снова и снова одну и ту же.
- Вы австралиец, но живете в США. Когда Вы впервые туда приехали, то первым делом направились в Нэшвилл к своему кумиру Чету Аткинсу, дружба с которым продолжалась долгие годы до самой смерти Чета. У Вас был записан совместный альбом с маэстро кантри-гитары. А как Вы с ним встретились впервые?
- Когда мне было двадцать пять лет, в восьмидесятом году, я первый раз выехал из Австралии в Америку. Приехал познакомиться с Четом Аткинсом в его офисе, это произошло после переписки. Я ждал внизу его прихода. И вдруг меня осенила мысль: “А что подумает Чет Аткинс? Подумает ли он, что я плохая копия его самого, ведь я много его слушал и старался играть, как он”. Когда он спустился вниз, то обнял меня и спросил, хочу ли сыграть? Я начал исполнять одно из его произведений. И пока он слушал меня, все время говорил: “Я того не делал, я этого не делал”. И этим самым он как бы подтверждал, что у меня уже сформировался свой стиль.
И теперь, когда я хочу в очередной раз воссоединиться с ним, то просто играю одну из его песен и слышу снова его голос. Я научился у Чета Аткинса самому главному - тому, что у хорошей песни должна быть хорошая мелодия, хорошие аккорды и интересная аранжировка.
- Как и когда у Вас сочиняются песни?
- Я всегда сочиняю то, что впоследствии легко пропеть. И эту песню (начинает играть) я сочинил в такси. Со мной всегда гитара, и я стараюсь всегда поймать тут же момент вдохновения, потому что он приходит не всегда и надо успеть его поймать.
Интересно на самом деле то, что очень часто вдохновение приходит неожиданно. Например, когда я сочинил эту песню (играет), вдохновение пришло ко мне в гостинице, когда я включил телевизор. Показывали один из фильмов о Джеймсе Бонде. И я услышал первый аккорд мелодии из этого фильма. Он очень потряс меня, я взял гитару и попытался воспроизвести его. Потом создал эту песню. И на следующий день после того, как я сочинил ее, был в аэропорту и играл с закрытыми глазами. У меня еще не было названия для этой песни. И, исполняя ее, я услышал, как мне подпевает маленькая девочка. Она совершенно меня не боялась, просто стояла, танцевала. Ей было три-четыре года. И я заметил, что она какая-то особенная. Я понял по ее глазам, что она меня понимает.
Потом подошли ее родители, которые, оказывается, тоже музыканты, и я спросил, как зовут девочку. Они сказали, что ее зовут Руби (рубин). И впоследствии я назвал песню “Рубиновые глаза”. Это один из многочисленных примеров как я создавал песни. Эту песню я исполняю постоянно.
- На Олимпийских играх в Сиднее именно Вы представляли свою страну как музыкант вместе с Вашим братом, исполнив перед многотысячной публикой свою композицию. Что чувствовали в этот момент?
- В первую очередь это была большая честь и сбывшаяся мечта. Я должен был подобрать правильную песню, подогнать ее под определенный временной промежуток. Я вылетел из Америки, где сейчас живу, в Сидней. Во время репетиции над этим выступлением работали тридцать тысяч человек. Мы с моим братом настояли на том, чтобы играть вживую. Использовали минусовку - запись оркестра, который играл эту песню, а поверх нее мы играли сами.
Это было нелегко. Мне, естественно, запомнился этот момент. Мы смотрели вокруг, и я сказал своему брату: “Надо запечатлеть в памяти это время, потому что, скорее всего, это больше не произойдет никогда”. Для меня это самое успешное выступление, я был очень горд, что выступал на таком мероприятии.
- Более триста концертов в год - это работа, удовольствие или что-то еще?
- Я постоянно концертирую, никогда не отказываюсь от предложений и все время стараюсь быть на сцене, потому что для меня музыка - это в первую очередь возможность общения, увидеть новые страны, познакомиться с новыми людьми. Сейчас я много путешествую по миру, и это только благодаря моей гитаре.
Стараюсь не просто играть на гитаре, а еще и развлекать публику. Зрителя нужно удивлять, все время показывать что-то неожиданное. Я играю в различных техниках, даже самые сложные номера стараюсь выполнять с юмором. Далеко не всем зрителям интересны необычные приемы игры или виртуозное исполнение.
В большинстве случаев я сочиняю чисто инструментальную музыку, но по фактуре это песни. Просто в них нет слов. В каждой своей вещи стараюсь раскрыть какую-то историю. Для этого не всегда нужны слова. Есть композиция, динамика, а главное - мелодия. А поскольку воспринимать инструментальную музыку сложнее, чем песню, то в дело идут все доступные способы. Это мелодия, шутки, импровизация, трюки с микрофоном и т.д. Все, что возможно. Но при этом я стараюсь не забывать о главном: песня - это история.
Даже если твоя техника будет примитивна, но ты поймаешь хорошую мелодию, это уже будет очень серьезный задел для успеха. Технике я тоже посвящаю много времени, но тут все немного проще. Техника - это часы работы.
- Расскажите о своих гитарах и обработках, которые Вы используете.
- Дома у меня очень много гитар. В поездках со мной всегда три инструмента австралийской фирмы Maton. На доводку этих гитар ушло несколько лет, которые я и ребята из Maton потратили на поиски идеальной для меня конструкции. В результате получился, если так можно выразиться, очень музыкальный инструмент, полностью отвечающий моим требованиям по звуку. Тут все очень просто: акустическая гитара, в ней пьезодатчик, микрофон и ручка громкости. На мой взгляд, это лучшая система из всех существующих. Из приборов на концерте я использую два процессора Alesis Midiverb II, тюнер Korg DTR-2000 и усилитель AER Compact 60 amp.
- На Ваших гитарах нарисован крест, а на одной написано: “Trust” - “Вера”. Скажите, что значит вера для Вашей музыки?
- Я всегда говорю, что верю в Бога и мне ничего не нужно знать, кроме того, что он любит меня. И что он обо мне позаботится. Я играю свою музыку и стараюсь сделать людей счастливыми. Верю, что в этом мое призвание, что Бог создал меня на этой земле для музыки, чтобы вы что-то чувствовали. Не для того, чтобы я был каким-то особенным, а чтобы вы могли чувствовать. Вот почему я играю.