Алина Сарсенова
Аравины - это не просто известный отец и популярная дочь, это целая творческая династия, существование которой доказывает, что природа не отдыхает на детях. Отец Юрия Петровича был очень известным в СССР и за рубежом музыковедом, обе бабушки Ирэн были певицами, а мама - музыкант. Если начать описывать все заслуги популярного режиссера и актера Всеволода Юрьевича Аравина, то этому придется посвятить отдельную тему. Кстати, династия Аравиных продолжает свой творческий путь, ведь одна из дочерей Ирэн с удовольствием занимается музыкой. Разговаривая с Юрием Петровичем и Ирэн, мы узнали о том, как дети из творческих, в данном случае музыкальных, династий выбирают свой жизненный путь, как на них влияют звездные родители, бабушки, дедушки

- Юрий Петрович, Ирэн, кто из вас более популярен? Хочется узнать мнение каждого.
Юрий Аравин: Плох тот учитель, которого не превосходят ученики. Ирэн намного превзошла меня того, каким я был в ее возрасте. Но годы накапливают дивиденды, и сейчас трудно сказать, кто из нас известнее: у меня наработки, у нее яркое и динамичное завоевание пространства.
Ирэн: Где бы ни находился папа, в любом городе Казахстана или ауле, он слышит вслед: “Аравин!”. До такой популярности мне еще работать и работать. Папа работает с казахской народной музыкой, а она близка каждому в нашей стране, мы ее изучаем в школах, критикуем плохие аранжировки известных народных казахских песен, даже не будучи музыкантами. А та музыка, которой занимаюсь я, является маловостребованной. Всего четыре процента во всем мире слушают джаз, многим он кажется непонятным. Однако джаз бывает всякий, очень простой и такой сложный, что даже я не могу его воспринимать. Когда слушаешь запись - это одно, а когда ты находишься на живом выступлении - это совсем другое, ведь мы теряем процентов 80 восприятия, когда слушаем в записи.
Кстати, папа воспитывал меня за сценой. Можно сказать, что я выросла за кулисами, меня забирали из детского садика и приводили с собой на концерты, потому что меня просто некуда было девать.
- Каково это - быть ребенком известного отца?
Юрий Аравин: Я помню свои ощущения, когда папа выступал перед симфоническим оркестром, иногда он читал без микрофона и просто накрывал толпу своим голосом. А я сидел в зале и слышал от зрителей восторженные слова: “Как мужчина говорит!”, это было невероятно приятно, я был очень горд. Мой отец, Петр Васильевич Аравин, был профессор, член Академии наук СССР, почетный член нескольких музыкальных академий Европы, педагог и ученый.
Ирэн: Когда папу узнавали на улице, то у меня возникало ощущение радости, это такое приятное чувство, когда твоего близкого человека ценят так высоко.
Юрий Аравин: Кстати, меня иногда узнают именно как ее отца, при этом возникает очень приятное чувство. Меня спрашивают: “Вы - Аравин? Отец Ирэн?” Это, конечно же, молодежь. Старшее поколение больше узнает меня, ведь у меня огромный опыт работы на ТВ и радио, примерно с 60-х годов прошлого столетия. А сейчас только симфонические концерты идут с музыковедом, остальные просто с объявлением или даже без. Когда исполнитель начинает говорить с аудиторией, это воспринимается с большим энтузиазмом.
Ирэн: Ведущие просто объявляют исполнителя, публика не имеет контакта с ними. А когда музыковед рассказывает зрителю в глаза, то у человека возникают ассоциации, он видит картины, которые рисует рассказчик.
- Ирэн, вы выросли за кулисами, к вам приходили известные люди, популярные музыканты, вы знали, что это звезды?
Ирэн: Я выросла в оркестровой яме (смеется). Нет, в детстве я не понимала, чем знаменитый человек отличается от обычного. Когда ты ребенок, ты понимаешь только то, что этот человек интересный. Ты его любишь, потому что он такой веселый, он тебя обнимает, подбрасывает, садится за рояль и показывает: “Здесь вот так играй”. А сам начинает вытворять чудеса на клавишах, пока ты играешь тремя пальцами.
- Ирэн, вас посадили за пианино, когда вы были маленькой, а если бы вам это не нравилось, продолжали бы заниматься?
Ирэн: И не нравилось! Мне тогда было всего четыре года, и я воевала с бабушкой, а она настойчиво мне говорила: “Это фа, это фонарик”, все фа закрашивала красным. Именно бабушка разглядела такое свойство моего характера - то, что мне не понятно, мне не нравится, значит, я могу бросить, если меня не заставлять. А папа, наоборот, брал меня на концерты, то, чем он занимается, мне очень нравилось. А вот за фортепиано хотелось разгуляться, а мне не давали. Поэтому, наверное, я и выбрала джаз, ведь в нем можно все.
Юрий Аравин: Дочь Ирэн, Иллария, как-то получала домашнее задание по сольфеджио в музыкальной школе, повернулась, а там сидели все родители, и она крикнула: “Забери меня отсюда!” (Смеются.) А через неделю уже не хотела никуда уходить. Эта черта у нее от меня: только ей становится понятно, сразу начинает это любить.
- Ирэн, а у вас не возникало желания выбрать другую профессию? Или у таких детей, как вы, нет другого выхода?
Ирэн: Возникало, еще как. У меня много профессий. Конечно, я искала другой выход. Увлекалась танцами, театром, кино, я была режиссером-документалистом, работала на телевидении, писала, шила, вышивала. Но все-таки пришла к музыке. А в юности у меня вообще были поиски внутреннего я, занималась дзен-буддизмом, дао и так далее. Я спорила с родителями, не давала им есть мясо (улыбается). Сама я не ела мясо три года.
Юрий Аравин: Я очень болезненно реагировал на это, переживал... Но Ирэн все-таки папина дочка. У меня тоже много профессий совершенно диаметрально противоположных.
Ирэн: Папа прекрасный плотник, фрезеровщик, столяр, архитектор, инструктор горного туризма и аэробики, дельтапланерист, альпинист. Он успевал все, но иногда на мои первые выступления в музыкальной школе приходила мама или бабушка, потому что он работал на пятнадцати работах. Время было советское - там три рубля, здесь три рубля. Зарплаты были маленькие, а жить как-то надо. А дети рядом с ним. Папа бежит на аэробику - берет меня с собой, зато у меня бесплатный тренажерный зал был.
- Ирэн, папа вас наказывал когда-нибудь?
Ирэн: Один раз. Я показала папе язык, а он меня поставил в угол, мне тогда было шесть лет. Я была в шоке, что папа способен меня наказать, очень удивилась. Мама у нас строже, чем папа. Она всегда делала с нами уроки, заставляла заниматься, все доделывать до конца, мне это казалось невыносимым, потому что я все начинала и бросала, но она научила меня терпению.
Юрий Аравин: Я не помню случай с языком (улыбается). Ведь у нас в семье дисциплинарный уровень держала и держит моя супруга.
- Ирэн, вы делились с родителями своими переживаниями?
Ирэн: Я сама приходила к родителям, и они всегда помогали. Но мне было проще поговорить с друзьями. И моя дочь сейчас тоже секретничает, а мне достаются одни факты (улыбается). Я меняла фамилию, а потом снова стала Аравиной, ведь у меня уже третий муж, который, кстати, похож на папу, так все говорят. Но для полноценного счастья любимый человек должен еще и открывать что-то новое. То есть это что-то знакомое плюс еще что-то. А папе никогда не нравились мои кавалеры, но он очень терпеливый.
Кстати, был случай, когда папа строго говорил с моим бывшим, тот струсил, побежал ко мне просить защиты, а я загордилась и была папе очень благодарна. Вскоре после этого мы разбежались, именно папа помог мне посмотреть на этого человека со стороны.
- Ирэн, вы - папина дочь?
Ирэн: Внешне я очень похожа на папу, да и манера работы, говорят, тоже похожа. Я очень люблю и ценю маму, ведь я - это то, что она создала. Она всегда говорит, что самое главное - надо успевать радоваться каждую секунду. И мама это закладывает в папу, когда он нервничает. Это ее позиция, ведь жизнь коротка.

Фото Кристина  Ландина