Юлиана Жихорь
Ипотечный вопрос столкнул парламентариев лбами. Они обвиняли друг друга в банковском лоббизме и не понимании проблем избирателей. Впервые за последние годы подобная дискуссия разгорелась не между палатой и правительством, а между самими народными избранниками, показав, что плюрализм мнений в однопалатном парламенте все-таки существует

Поправки по вопросам ипотечного кредитования стали спорными с момента своего появления в стенах парламента. Наиболее дискуссионной была предложенная Агентством по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций - установить предельный уровень эффективной годовой ставки по кредитам банков и других финансовых организаций на уровне 8-кратного размера ставки рефинансирования Национального банка на день заключения договора займа.
Депутаты изначально заявляли, что данный уровень (на текущий момент - 56 процентов годовых) не спасает заемщиков от и без того завышенных ставок, а дает карт-бланш на маржу и без того небедствующим банкам. Они предлагали снизить предельную кратность с 8 до 5, однако в ходе работы над законопроектом эта идея была отклонена.
Нуртай Сабильянов, один из авторов непринятой поправки, сказал: “Я предложил заменить на 5-кратный. 5 умножаем на 7 - 35 будет. Это и то много. Согласно проведенному анализу пяти крупных банков республики, по ипотечным жилищным займам средняя номинальная ставка вознаграждения варьируется от 16 до 20 процентов. А по потребительским - от 14 до 40 процентов. Так что это самый приемлемый предельный размер вознаграждения для БВУ и микрокредитных организаций”.
Было еще одно альтернативное предложение депутатов, на сей раз поддержанное в том числе и Советом по финансовой стабильности при президенте - наделить Национальный банк (по согласованию с АФН) полномочиями по установлению предельного размера годовой эффективной ставки вознаграждения по займам. То есть фактически парламентарии предложили снять с них всю ответственность за возможное недовольство граждан будущими процентными ставками банков (после принятия закона они будут напрямую регулироваться властями), пусть не всеми, так хоть эффективными.
 “На самом деле эффективная годовая ставка по микрокредитным организациям, по кредитным товариществам бывает свыше 100 процентов, - поясняла глава АФН Елена Бахмутова. - Поэтому и хотели установить именно этот предельный уровень, но соразмерно тем финансовым институтам, которые сегодня присутствуют на рынке. Поэтому первое предложение, которое прозвучало, компромиссное.
Эффективная годовая ставка означает номинальную ставку плюс все платежи, которые заемщик несет в связи с получением займов в виде комиссий, платежей за обналичивание денег и так далее. Вот это конкретно в уточненной редакции присутствует. И второе - дабы исключить волатильность и не скатываться на установление каких-то абсолютных цифр, принимая во внимание озабоченность депутатов в этом вопросе, отнести это на уровень подзаконного нормативного акта соответствующим уполномоченным органом. Никаких противоречий с положением о Нацбанке и АФН нет, полномочия по установлению таких нормативов могут быть”.
С одной стороны, отсутствие в настоящее время законодательно фиксированной суммы позволяет, как сейчас модно говорить, в “ручном режиме” управлять банковской сферой, повышая или понижая предельную ставку по мере надобности.
С другой - предоставляя оную функцию Нацбанку, парламент потерял контроль за возможностью регулирования банковских тарифов. И тем самым лишил сам себя весьма привлекательных рычагов давления на правительство во благо избирателей. Но, видимо, памятуя о перманентных выступлениях дольщиков, с 2007 года обвинявших власти в допущении ипотечного кризиса, решили подстраховаться на будущее: типа не решаем - не виноваты.
Формулировка “все решает Нацбанк” и вошла в итоговое решение депутатов, одобривших в среду проект поправок во втором чтении.
Но единодушного голосования не получилось. Треть парламентариев была категорична - “против”, обвиняя сторонников нацбанковской версии в банковском лоббизме. “Еще 5 лет назад я говорил - куда смотрит наш Нацбанк, куда смотрит правительство, когда наши нувориши из БВУ брали кредиты под 3-5 процента в иностранных банках, а потом здесь выдавали под 15, - припомнил всем Мухтар Тиникеев. - Мы же устанавливаем потолок в 56 процентов. До 56 процентов они могут навариваться. Где забота о человеке тогда? Я предлагаю голосовать и поименно поставить, и отдать это все СМИ. Пусть видят лоббистов банков и видят тех людей, кто защищает народ”.
Аманжан Жамалов, поддерживавший позицию о Нацбанке, обиделся и пояснил, что-де ставка Нацбанка - профессионально просчитанная цифра, а сам Нацбанк и АФН - “это, извините меня, госорганы, которые мы уполномочили на эти функции, на которые мы эти функции возложили”.
“Проект закона, по моему мнению, должен в первую очередь защищать права потребителей финансовых услуг”, - продолжил “гнуть линию” противников Ирак Елекеев. А Нуртай Сабильянов в порыве дискуссии вообще перешел на личности: “Это Чиркалин может платить, потому что получает 500 тысяч в месяц. Я получаю 500 тысяч. По потребительскому мы можем возвратить. А пенсионер может возвратить под 60 процентов кредит? Здесь интересы простого народа!”
Ситуация обострилась настолько, что в нее вынужден был вмешаться даже спикер палаты. Урал Мухамеджанов сначала просто попросил “обойтись без персоналий и без каких-то там обиняков в адрес своих коллег”. А затем для острастки пригрозил санкциями: “А то я вверенными мне полномочиями спикера и руководителя фракции могу применить кое-какие регламентные процедуры”.
Итог всех споров подвел тоже Мухамеджанов: “А что, довольно хорошее, интересное заседание было. Была очень интересная дискуссия, полемика. Чем и должен отличаться парламент от некоторых других органов”. Чем, он, кажется, впервые за несколько лет отличился.

Астана