История - это наука о том, чего уже нет и, дай Бог, не будет
Еще Польска не згинела...

Известно такое выражение: “История не терпит сослагательного наклонения”. То есть что случилось, то и случилось, так и должно было быть, а предполагать - что было бы, если бы... Это не исторично.
Что было бы, если бы самолет польского президента Леха Качиньского благополучно сел, например, в Минске, как ему это предлагали? Исторично ли задавать этот вопрос, этично или нет, но задать его очень хочется, чтобы в который уж раз “прокрутить” эту чудовищную, не укладывающуюся в голове нелепость: как такое могло вообще произойти? Самолет, как нарочно, заполненный самыми высокопоставленными польскими персонами, разбивается в лесу под Смоленском.
И сразу же напрашивается: а возможны ли вообще такие вот совпадения, нелепости и случайности в истории, тем более с людьми, занимающими в обществе такое положение? Сегодня самыми расхожими определениями случившегося как раз являются слова “нелепость” и “случайность”. Если борт номер один далеко не последней европейской страны, лайнер, на котором летит военная, политическая, культурная элита, вдруг падает на землю, зацепившись за дерево и унося всех своих пассажиров из этой жизни в историю...
Что же это за дерево, кто его “подставил”?..
Польский посол в России пан Ежи Бар сказал на этой неделе слова, которые наверняка запомнятся всем, кто их слышал: “Такие жертвы не могут быть принесены даром”. Да, если это действительно предначертанная жертва, то она не может быть нелепостью или случайностью. Тогда прав Ежи Бар.
Польская писательница пани Магдалена Риттенхаус считает иначе. В случившемся она не видит ничего мистического и удивительного. Склонность к риску, по ее мнению, - врожденное качество, даже, как она сама выразилась, порок ее соотечественников.
- Я родом из страны, чей президент летает на самолете, который, весьма вероятно, не прошел тщательной проверки перед взлетом, - сказала она, - и чей пилот счел возможным приземлиться в условиях густого тумана, несмотря на предупреждения. Наверное, пилот сказал себе фразу, смысл которой можно перевести с польского: “Как-нибудь обойдется”. Прежде чем не заметить взлетно-посадочной полосы и срезать верхушки деревьев рядом со смоленским аэропортом.
Права писательница или нет, судить не нам. Польская беспечность и нам отнюдь не чужда, даже, скорее, более свойственна.
- Есть много причин учиться у нашей истории, бережно хранить ее и гордиться ею. И было бы неплохо, если бы история стала достоянием исключительно учебников истории вместе с мистическими совпадениями, фантомами и демонами, преследующими нас, - заключает Магдалена Риттенхаус.
И все же, все же. Столетиями Россия и Польша боролись друг с другом. Делили влияние и землю в Восточной Европе. Упорно, порой свирепо и предельно жестоко. Пытаясь сломать друг другу хребет. Сколько за эти столетия пролито польской и русской крови, сколько совершено такого, чему не место ни в учебниках истории, ни в памяти людей.
Конечно, хотелось бы, чтобы когда-нибудь все это кончилось. Чтобы авиакатастрофа под Смоленском, раз уж она, окаянная, произошла, была не просто результатом легкомыслия кого-то и беспечности, но, хоть и страшной, а все же не напрасной жертвой, принесенной на алтарь примирения. Последней жертвой.