Все люди рождаются равными и до самой смерти против этого борются
Каждому свое, а иным - чужое

День прав человека отмечается 10 декабря, начиная с 1950 года. Генеральная ассамблея ОНН в этот день, но двумя годами ранее, в 1948-м, приняла Всеобщую декларацию прав человека. В ней каждому жителю Земли было отныне продекларировано обладать основными правами по факту рождения. Независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения. А также невзирая на имущественное, сословное или иное положение.
Иными словами, барон Ротшильд отныне провозглашался равным в правах и достоинстве Жану Вальжану. Звучит, конечно, забавно, но на то она и декларация, юридической силы не имеющая, несмотря на великую силу своего содержания.
Повлияла ли декларация на реальное расширение прав и свобод в мире? Безусловно. Но только, почему-то в ряде стран, тогда как в большинстве ситуация почти не изменилась.
К примеру, в СССР, в стране, которую на Западе именовали “империей зла”, гражданских свобод, опять же в западном понимании, не было. Однако не было и рабства. После исчезновения СССР все страны, образовавшиеся на его обломках, казалось бы, обрели все эти западные права и свободы. Во всяком случае, на бумаге. И рабство возродилось...
В самом что ни на есть средневековом виде. О проявлениях этого рабства, особенно в странах нашего региона, то и дело сообщает пресса. Людей принуждают работать за кормежку, подвергая невиданным доселе унижениям и издевательствам. Случаи, когда “в работу” сдают жен, детей или других родственников - за долги или просто из-за нужды, уже не удивляют. Появилась и такая формулировка, как “сексуальное рабство”. Число сломанных, уничтоженных этим видом рабства судеб исчисляется десятками тысяч и продолжает расти.
Помимо рабства возникло чудовищное и все более усугубляющееся социальное расслоение. По сути, возродилась прежняя система дискриминации, в которой уже формируются социальные сословия. Тогда как декларация направлена на всяческое их стирание. Не на революционное уничтожение, а на постепенное сглаживание социальных противоречий путем эволюционного уравнения в элементарных правах.
У нас же “Жан Вальжан” вряд ли способен тягаться в отстаивании своих прав с “бароном Ротшильдом”. Если этому “Жану” не повезло жить в своем домишке, стоящем на пути какой-нибудь предполагаемой автотрассы (возводимой, естественно, из крайней госнужды), то жилье свое он сохранить не сможет никогда и ни при каких условиях. Тогда как “Ротшильду” можно свой трехэтажный особняк возвести, где угодно. Даже в природоохранной или в парковой зоне. Здесь право частной собственности священно.
Декларация во всех этих наших “перегибах на местах”, конечно же, не при чем. Но получается так, что есть в мире страны и общества, которые принципы, заложенные в ней, восприняли всерьез и все эти годы старались им следовать, хотя и медленно, но упорно. Большинство же земных сообществ так и осталось в перманентном, полусвободном, а то и вовсе полурабском состоянии.
А вот мы, получается, и вовсе откатились в позапрошлые века. Так что и день этот, когда провозгласили всех нас равными, у нас почти никто и не замечает.