Исключения остаются лишь те, что подтверждали правила
Дорогие наши Даль и Розенталь

В России вступил в силу приказ из Министерства образования, определяющий список словарей, грамматик и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка. Эти словари и справочники, как это уже отметили во всем русскоязычном мире, внесли сумятицу в миллионы умов. И без того сложная жизнь русского языка после выхода этого приказа отнюдь не стала проще и светлее. Скорее, напротив, еще сумрачнее и тревожнее.
Сложно сказать, чем руководствовались авторы этих словарей, ибо внесенные ими изменения в современный русский язык объяснить заботой о его чистоте и изяществе вряд ли возможно. И, наверное, можно было бы не обращать на это особого внимания, если бы все эти странности не касались нас непосредственно. Ибо и так мы уже слышим с телеэкранов не то чтобы полуграмотную русскую речь, а какой-то уж слишком современный язык, на литературный русский похожий лишь схожестью отдельных слов. Но не выражений.
Ну, а теперь уже и вовсе можно, например, не бояться пить “вкусное кофе” и заключить “до’говор”, вместо “догово’ра”, причем по “среда’м”, а не по “сре’дам”. Наблюдать, как “бра’чащиеся”, а не “брачу’ющиеся” совершают свою церемонию, и при этом спокойно вкушать “йо’гурт” или “йогу’рт” (теперь можно и так и эдак) - что называется, как вкуснее...
Любопытно, что один из составителей одного из современных словарей объяснил свои инициативы тем, что, мол, так сегодня люди говорят и нет смысла больше этому говорению противиться. Пора то, как говорят, ввести в норму. Объяснение более чем странное и нелепое. Говорят-то люди по-разному. И “транвай”, и “колидор”, и “хочите”, и “ква’ртал”, - список можно продолжать долго.
В том-то и дело, что литературная норма как раз и выполняет роль противодействия стихии вульгарности. Менять же норму совершенно не означает упрощать язык, делать его приближенным к сиюминутному, интуитивному употреблению слова, пусть даже оно, это употребление, и принимает довольно распространенный характер. В наше время этот характер определяется общим снижением культурного воспитания и образования. В силу ряда исторических и иных обстоятельств. И что же теперь? Следовать этим курсом и приносить в жертву этому временному упадку наш великий и могучий?
Как учил нас бессмертный подвижник русского слова Дитмар Эльяшевич Розенталь: “Стремиться надо не только к тому, чтобы язык был живым, но и чистым. А чистота речи - это устранение из нее слов нелитературных, диалектных, жаргонных, просторечных, вульгарных, а также слов иноязычного происхождения, употребляемых без надобности”.
А в своем “Напутном слове” другой наш вечный учитель, апостол родной речи Владимир Иванович Даль написал: “Языком грубым и необразованным писать нельзя, это доказали все, решавшиеся на такую попытку, и в том числе, может быть, и сам составитель словаря (имеется в виду сам В.И. Даль. - С.К.), но из этого вовсе не следует, чтобы должно было писать таким языком, какой мы себе сочинили, распахнув ворота настежь на запад, надев фрак и заговорив на все лады, кроме своего”.
Наши гениальные филологи не только создали систему, благодаря которой многие поколения их последователей могли руководствоваться совершенными методиками по выработке языковой нормы. Они оформили саму так называемую внутреннюю литературную норму языка, которая десятилетиями помогала ему сохранять свою живую основу, впитывая все приемлемые новшества и привнесения. Даже большевики со своим новоязом не смогли сокрушить эту основу.
Тогда как нынешние “реформаторы” русской речи, как нам кажется, больше озабочены своим тщеславием, а не стремлением сделать язык более современным, чистым и доступным.