Мадина Меирманова

Экономика - забавная штука. Чтобы вывести ее из кризиса, населению нужно тратить деньги. Но потребители, когда не уверены в стабильном будущем, напротив, зажимаются и стремятся к экономии

Много лет назад Казахстан заявил о переходе на контрцикличную экономическую политику. Если в двух словах, то она означает: в период экономического роста (в том числе и роста прибыли) государство экономит деньги, а в период кризиса начинает тратить. Это касается всех сфер: от практики накопления Нацфонда (оттуда хоть и берут ежегодно транши в бюджет, но их размер фиксирован, а вот в кризис из нацкубышки вытаскивают денежки на поддержание активности без ограничений - по мере потребности) до денежно-кредитной политики (в “тучные” времена повышаются требования к резервированию, достаточности капитала, в том числе системно значимых банков). Все это делается для того, чтобы создать резерв маневрирования в период кризисов. А то, что они происходят циклично, поняли уже все. Равно как и то, что кризисы у нас могут быть как предсказуемыми, так и спонтанными (вроде пандемии).
В нынешнем году предсказуемый кризис совпал со спонтанным. На естественным образом ослабевающую из-за американских разборок со всем миром экономику развитых и развивающихся стран наложились коронавирус и карантинная остановка функционирования огромного числа предприятий по всем континентам. Это привело не только к временной потере доходов многих граждан (в том числе и в Казахстане), но и к сокращению рабочих мест: начался стремительный рост безработицы во многих странах. В Штатах, например, карантин вкупе с имеющимися экономическими проблемами привел к скачку безработицы, которая почти достигла 15 процентов трудоспособного населения (заявления на пособие по безработице за три месяца подали почти 40 миллионов человек). Это самый высокий показатель безработицы в США за полвека. Даже в период президентства Рейгана, когда американская экономика была в очень тяжелом положении, показатель безработицы недотягивал до 11 процентов.

Снятие жесткого карантина и запуск бизнеса постепенно оживляют экономическую активность. Однако важно не только что-то производить, но надо это производимое продавать. Как товары, так и услуги. А вот с этим-то дела обстоят не очень хорошо.
 Формулу “тратить больше, чтобы стать богаче” простое население воспринимает как непрактичную теорию. А потому даже в старушке Европе, где за последние 15 лет народ уже, кажется, должен был привыкнуть к кризисам и вполне успешным мерам правительства по их преодолению, пандемия настроила людей на экономию и снижение трат. По данным Европейского центрального банка, уровень сбережений в четырех из пяти крупнейших экономик Европы в марте поднялся существенно выше долгосрочного среднего значения. Так, во Франции при среднемесячном изменении уровня банковских депозитов в 3,8 миллиарда евро в марте депозиты выросли на 20 миллиардов, а за апрель-май - еще на 40 миллиардов. В Италии рост депозитов в марте составил 16,8 миллиарда евро при среднем месячном изменении в 3,4 миллиарда, в Испании граждане перечислили на депозиты в марте 10,1 миллиарда евро, тогда как в прежние, докарантинные месяцы средний показатель составлял 2,3 миллиарда. В Великобритании рост составил 13,1 миллиарда фунтов. А вот в Германии банкам не доверяют: с началом локаута немцы обналичили и стали хранить “дома в банках” почти 40 миллиардов евро.
По сути, все эти деньги не просто накопленные. Это не вовлеченные в экономику. И вопреки ожиданиям всплеска отложенного спроса с открытием магазинов не произошло - в европейских магазинах покупателей почти на треть меньше, чем в докарантинные месяцы начала года.
Европейская комиссия в начале мая сделала прогноз, что пандемия может обернуться ростом уровня сбережений в Еврозоне с 12,8 процента от располагаемого дохода до рекордных 19 процентов. И снижение этого показателя начнется только в следующем году, и то лишь до 14,5 процента.
В Казахстане ситуация интересная. В марте народ стал использовать больше наличных денег (на 3,9 процента). Но это, видимо, связано с тем, что во многих продуктовых магазинах, которым было разрешено работать в период карантина, “вдруг” сломались постерминалы (предприниматели воспользовались моментом, чтобы не отдавать процент за пользование безналом банкам). При этом Нацбанк в марте выпустил денег на 8,6 процента больше, чем месяцем раньше.
Депозиты в марте также выросли на 9,1 процента (при том, что объем денег на депозитах с начала года снижался): юрлица закинули на депозиты на 14,7 процента больше, чем месяцем ранее, сбережения физлиц выросли на 3,7 процента. Причем, что интересно, депозиты казахстанцев в тенге снизились на пять процентов, а в инвалюте выросли на 15.
Данные о ситуации на финансовом рынке Национальный банк, видимо, опубликует в ближайшую пару дней. Впрочем, апрель практически весь был карантинным. А значит, оценить “накопительский тренд” можно будет только по итогам мая. Первые дни открытых дверей в торгово-развлекательных центрах и непродуктовых магазинах продемонстрировали, что отложенный спрос в Казахстане достаточно высокий. Но вот продержится ли активность в дальнейшем или казахстанцы пойдут по пути сберегающих европейцев?
К слову, у населения традиция начинать откладывать “на черный день” именно тогда, когда этот день наступил, не новая. И для того, чтобы дать импульс экономике, всегда требуется вмешательство государства, которое и становится главным потребителем товаров и услуг. В первую очередь через реализацию инфраструктурных проектов и государственные закупки.

Нур-Султан