Константин Маскаев
Медийное лицо Минобороны России по сирийской операции, генерал-майор Игорь Конашенков прибыл в Казахстан в составе делегации российских военных, сопровождавших министра обороны РФ Сергея Шойгу. Принимая во внимание, что, даже находясь на полигоне “Гвардейский”, Шойгу и его подчиненные продолжают работать на сирийской войне, объяснимы и отказ главы Вооруженных сил России от приветственного слова в ходе церемонии открытия казахстанского этапа Армейских международных игр-2016, и периодическое уединение генералов для обсуждения каких-то серьезных вопросов. Тем не менее нам удалось выловить Игоря Конашенкова вне полей полигона и задать несколько вопросов

- Прежде всего, Игорь Евгеньевич, поделитесь, какое впечатление произвел на вас полигон “Гвардейский” и уровень организационного участия Казахстана в играх?
- Казахстан достойно справился с задачей, полигон полностью готов, оборудован, есть дороги, связь, места для размещения техники и личного состава. Масштабный объект. Встречают гостей на высшем уровне.
- Известно, что здесь, на полигоне “Гвардейский”, пройдут только два конкурса в рамках военных игр летнего сезона 2016 года. А что можете сказать об играх в целом?
- Инициатором выступил наш министр обороны Сергей Шойгу, это его детище. Теперь известный танковый биатлон, который также проводился по его инициативе, вошел в программу военных игр. Всего будет 23 конкурса, которые пройдут на земле, в воздухе и на море. Самые представительные делегации выставили сборные России, Казахстана и КНР. Китайские военнослужащие выступят в 22 конкурсах, команды из Казахстана - в 21, российская сборная выступит во всех конкурсах. Идею игр охарактеризую словами основателя и автора Сергея Кожугетовича Шойгу: отрадно, что люди с оружием в руках на грозной военной технике встречаются в обстановке дружбы и доверия. И что по итогам они с улыбкой пожмут друг другу руки и порадуются успехам соперников. Такие игры - лучший способ укрепить доверие между вооруженными силами разных стран. Игры говорят и о нашей открытости. И в то же время они показывают выучку, уровень подготовки. Их можно сравнить с серьезным экзаменом после учений.
- Можно, конечно, мечтать, что и военные стран НАТО когда-то выйдут на этот военно-спортивный рубеж. Но пока, насколько известно, не удается наладить эффективное взаимодействие на полях реальных сражений в Сирии...
- Не то что эффективное - никакое взаимодействие не сложилось...
- ...хотя стороны декларируют стремление остановить террористов.
- У меня однозначное мнение об антиигиловской, как я ее называю, коалиции и ее стремлении поставить заслон на пути терроризма. Они больше года “утюжили” ИГИЛ в регионе. А результат? Площадь территорий, подконтрольных ИГИЛ, в Сирии и Ираке только увеличилась в разы! Три года они изображали уничтожение международного терроризма в формате “борьбы нанайских мальчиков”! И как только свою операцию начали реализовывать военно-космические силы, Турция, США, Германия, Великобритания, Франция, Катар и Саудовская Аравия, через турецкий МИД распространили декларацию, в которой потребовали от России прекратить военно-воздушную операцию в Сирии. Объяснили они это опасениями, что наши действия приведут к дальнейшей эскалации и подстегнут экстремизм и радикализацию в регионе. Вы поняли их позицию? По их логике, если какой-то подлец и проходимец ставит на уши свой район, то ему лучше не делать замечаний, чтобы не разозлить, а то он еще что-нибудь сломает!
Нет, господа, говорю я им, так не будет! Мы пришли в регион не для того, чтобы с помощью различных манипуляций строить свою политику на Ближнем Востоке. А для того, чтобы локализовать и раздавить мировое зло. И не пустить его ни в Россию, ни в Казахстан, ни в Европу. И от своих целей, как это настоятельно советует нам Пентагон, мы не отступим. С этой гадостью, я подразумеваю ИГИЛ, нельзя искать компромиссов. Ее следует уничтожить.
- Но ведь они огрызаются. Потеря российского вертолета в понедельник - один из печальных эпизодов этой операции. Вы же, я имею в виду планы ВКС в регионе, декларируете продолжение выбранного курса. Например, сейчас внимание приковано к Алеппо. Почему пресс-центр минобороны России так открыто говорит о планах? Не дает ли это руководителям ИГИЛ и их сторонникам избыточную информацию для подготовки реакции?
Мы не скрываем наших планов. А деталей они не знают. И они очень занервничали. Много лет они доминировали в регионе, казнили и убивали, ввергали Сирию и соседние страны в средневековье. Свою стратегию в Сирии Россия не будет менять, других стратегий у нас не было и не будет. Основной задачей российского присутствия в этой стране является борьба с терроризмом. В последнее время мы слышим из Пентагона советы о необходимости менять нашу стратегию в Сирии, чтобы “помочь” США достичь там политического перехода власти. Специально для этих советников напомним, что цель нашей операции в Сирии - не политические преобразования, а уничтожение терроризма, прямой и явной угрозы безопасности нашей страны и мира. Россия дает полный отчет о своих действиях на Ближнем Востоке и уже доказала, что борется именно с террористами.
- Но возможности России сейчас разложить свой политический пасьянс в Сирии очевидны. И это не может не беспокоить тех, кто привык “нести демократию” на лозунгах цветных революций...
- Я уверен в том, что сирийский народ должен самостоятельно решать политические споры в ходе переговоров. В условиях накала обстановки и риска вооруженных столкновений - при участии международных представителей. Это в противовес проводимой США политике на Ближнем Востоке, в результате которой вместо обещанной демократии там в течении уже продолжительного времени царят и множатся разруха и кровопролитие, растет поток беженцев. Все это происходит в непосредственной близости от границ России и ее партнеров.
- Западные политики часто обвиняют Россию в действиях, которые не только нарушают мирный процесс в Сирии, но и несут прямую угрозу силам коалиции. Почему бы не скоординировать действия?
- Я понимаю, что должен прокомментировать публикацию The Wall Street Journal, в который нас обвиняют в бомбежке базы американского и британского спецназа. А скажу я, что ответственность за то, что находящиеся в Сирии военнослужащие спецподразделений стран антиигиловской коалиции подвергаются угрозе оказаться в районах применения авиации ВКС России, лежит исключительно на их руководстве. Мы - не они! - постоянно призываем к согласованию действий в Сирии - в воздухе и на земле. Но в ответ - только претензии и требования не наносить удары по каким-либо районам или целям. В июне мы бомбили лагерь подготовки боевиков в районе Ат-Танф. Тогда от американских военных пришло: “Не бейте туда, куда вы только что ударили”. Как это расценивать с позиций стратегии и тактики? Вместо сотрудничества российским летчикам предлагается с высоты в несколько километров угадывать присутствие среди боевиков военнослужащих спецназа западных стран по “блокирующим мешкам с песком, характерным для американских и британских баз”. Чтобы не подвергать опасности своих военнослужащих, военному руководству США “вместо букв и слов” следует просто начать сотрудничать. Но тут знаете, что? Вероятно, они очень последовательны в своем нежелании идти на контакт. Такой простой пример, который красноречиво характеризует их отношение к России и ее роли в Сирии. 8 октября, то есть вскоре после начала операции ВКС России, глава Пентагона Эштон Картер на пресс-конференции в штаб-квартире НАТО заявил, что он ожидает, что уже в ближайшие дни Россия начнет нести потери в Сирии! Это союзнические ожидания? Это поддержка? Или это неприкрытое ожидание наших неудач?