Константин Маскаев
В четверг в Алматы в Институте ионосферы Национального центра космических исследований и технологий (ЦН КИТ) открылся семинар-совещание на тему “Передовые космические исследования и технологии”. Казахстанские астрофизики принимали гостей из России, Украины, Японии. Обсуждали актуальные проблемы развития и использования космических технологий. Но поводом собраться именно сейчас стали два знаменательных события: 65-летие со дня основания Астрофизического института имени В.Г. Фесенкова и космическая экспедиция третьего казахстанского космонавта Айдына Аимбетова

И если первый повод можно отнести к сфере интересов довольно узкого круга достойных лиц, то полет в космос в наших условиях - событие почти уникальное. Редкое и любопытное. И мы не могли упустить случая из первых уст узнать, каково это - охватить взглядом всю нашу планету.
Время на станции считают по Гринвичу. К нулевому меридиану привязано все расписание. И если в Астане полдень, на МКС еще шесть часов утра. Поэтому все контакты с “Казкосмосом”, Центром управления полетом в Москве, семьей происходят с учетом этой временной разницы.
- По прибытии на Международную космическую станцию мой организм еще не адаптировался к условиям космического полета. Основные факторы - невесомость и распределение крови в организме. Именно поэтому во время первых телесеансов наши собеседники на Земле могли заметить, что у всего нашего экипажа - Волкова, Могинсона и у меня - лица были отечны, а головы можно было сравнить с футбольными мячами. Это следствие оттока крови от нижней части тела и ее притока к голове. Происходит отек практически всех мягких тканей. Даже голоса изменились, поскольку голосовые связки также заполнила кровь, внутричерепное и глазное давление было повышено.
Тем не менее терять время было нерационально, поэтому все без промедления включились в работу, делится впечатлениями казахстанский космонавт.
Очень неожиданными оказались условия, в которых космонавтам приходится спать. В первые сутки особенно сложно заснуть, поскольку сознание и подсознание воспринимают организм совершенно иначе. Тело в невесомости может занимать любое положение. Отсутствуют привычные тактильные ощущения, которые нам знакомы по моментам наступления сна. В невесомости тело может занять любое положение, оно не опирается на спальную поверхность, на него не давит одеяло или плед, голова не покоится на подушке. Поэтому в первые сутки сон наступал только вместе с сильной усталостью. Впрочем, как известно, экипажу пришлось уплотнить рабочий график, поскольку дорога на МКС заняла двое суток вместо обычных шести часов: уклоняясь от космического мусора, станция увеличила радиус орбиты, что изменило и параметры подлета “Союза ТМА-18М” к МКС.
Первый и довольно интересный эксперимент, который провел Айдын Аимбетов на орбите - мониторинг районов Аральского и Каспийского морей. Нужно было через иллюминатор поймать в объектив съемочной аппаратуры интересующие районы. Следует пояснить, что МКС движется по орбите с первой космической скоростью (этот параметр на высоте полета станции составляет около 7,8 километра в секунду. - “НП”). И объект съемки, на короткое время попадавший в поле зрения наблюдателя, быстро уходил. Поэтому Айдын брал, условно говоря, карту с расписанием пролета и готовился к встрече с объектом.
Крупные объекты - Каспийское и Аральское моря - видно хорошо. Куда сложнее обнаружить с высоты 400 километров нефтегазовые месторождения и трубопроводы и навести на них камеру! Поэтому иногда приходилось восполнять упущенное мгновение ровно через 92 минуты - за такое время МКС делает один виток вокруг Земли. Приходилось ставить таймер и за несколько минут выходить на “охоту” за объектами съемки. Постепенно приловчился, сумел отснять все необходимые для выполнения задания объекты.
Интересную особенность Айдын обнаружил при работе с оборудованием. Для выполнения некоторых экспериментов, среди которых и “Кулоновский кристалл”, требовалось собрать кое-какую аппаратуру. Предварительно на земле навыки по сборке были хорошо отработаны. В условиях же невесомости оказалось, что ни один элемент сборки, ни крепежные детали, ни инструмент невозможно куда-то хотя бы на время положить! Любой предмет независимо от массы будет “плавать” там, где его оставили. Но не бесконечно долго. Поскольку в рабочих и бытовых отсеках станции работает принудительная вентиляция, оставленные без внимания предметы могут легко улизнуть от космонавта! Пока читаешь, например, следующий пункт пошаговой инструкции по сборке, требуемый модуль, разъем или болт уже сместились.
На Земле невозможно научиться это учитывать, пришлось осваиваться прямо по ходу выполнения текущих задач. Поэтому на станции каждому предмету - инструментам, приборам - присвоен индивидуальный номер и отведено свое штатное место. Отсутствие предметов в ячейках - и подсказка, и повод для беспокойства. Все, что исчезло из поля зрения, приходится искать. Так получилось, вспоминает Айдын, с камерой GoPro, от которой его ненадолго отвлек на непродолжительный разговор коллега. Обернулся - камеры нет. Нашлась, конечно, позже. Но пришлось летать из отсека в отсек, чтобы ее обнаружить довольно далеко от места, где она была оставлена.

Влияние
космического
излучения
Хотя задания не предписывали посещение других сегментов станции, зарубежные коллеги пригласили космонавтов на свою территорию, показали рабочие места и места отдыха, дали возможность заглянуть, в общем-то, во все отсеки.
Вообще, по наблюдению Айдына, на станции сложилась атмосфера сотрудничества и звездного товарищества. И хотя у каждого экипажа и отдельного его члена есть свой план работы и пребывания в космосе, вне этой работы все живут дружной семьей, общаются, делятся впечатлениями, готовы на выручку. В этом смысле Айдын обнаружил, что именно такая модель взаимодействия и поведения людей на Земле - тот трудно достижимый идеал, к которому все же нужно стремиться.
Один из наиболее любопытных экспериментов, подробности которого интересуют многих казахстанцев, носил название “Дастархан-6”. Его нужно было провести с российской частью экипажа МКС. Но, посоветовавшись с командиром станции, решили накрыть дастархан для всех, кто находился в тот момент в космосе. По словам Айдына, кухня казахстанских диетологов понравилась всем, в том числе зарубежным коллегам. Айдын разъясняет, что блюда лишь носили привычные нам названия вроде бешбармака или казы. На самом деле, в этом лишь сходная с земной компонентная база. В остальном - это продукт высоких технологий, приправленный витаминами и микроэлементами и соответственно упакованный. Авторы этого питания стремились создать такой продукт, который бы повышал иммунитет и работоспособность, снижал утомляемость.
Айдын сопровождал угощение рассказами о блюдах, которые испокон веков входили в рацион кочевых народов. Оказалось, что для россиян курт и иримшик - продукты знакомые, не раз пробовали на Земле, на Байконуре. А иностранцам пришлось разъяснять, что это разновидности и формы творога и сыра. Они нашли их весьма интересными и дали высокие оценки.
В этом смысле звездных путешественников тоже можно сравнить с кочевниками. Они тоже вынуждены брать с собой в дорогу лишь столько, сколько нужно. Что касается питания, то оно должно быть не только компактным, но питательным и энергоемким.
Позже весь экипаж охотно ответил на вопросы специальной анкеты, где поделился впечатлениями от отведанного.
- На МКС у меня изменилось восприятие о масштабах. О том, кто мы, чем является Земля по отношению к нашей Вселенной. На земле не видно даже горизонта, а в иллюминатор видишь нашу замечательную планету. И понимаешь, насколько ты сам мал! И сколько еще неизведанных тайн предстоит нам разгадать даже у нас на земле. Не говоря уже о космосе.
Айдын воспринимает свое путешествие и как счастливый жребий, и как часть трудной, но важной и нужной работы. Он понимает, что за этим полетом стоит труд тысяч людей, которые готовили экспедицию и ждали ее результатов. Он привез большое количество материалов, над которыми предстоит работать, возможно, не один год.
Айдын признается, что с жадностью вглядывался в знакомые по географическим картам очертания Казахстана, старался разглядеть Каспий, Балхаш, Капшагайское водохранилище, Алматы и Астану. И вспоминал своих близких, семью, друзей, представлял, как расскажет им об увиденном, постарается передать, насколько красива наша Земля с орбиты. С той линии, на которой пока довелось побывать немногим.

Айдын Аимбетов, казахстанский космонавт:
- Когда с орбиты смотришь в иллюминатор на Землю, то не видишь никаких границ. Мы работали в международном экипаже, нас было девять человек, которые представляли пять стран. У каждого из нас свой менталитет, своя история, свои характеры и привычки. Но мы жили как братья, большой сплоченной семьей. И я мечтаю о том времени, когда люди на Земле точно так же отбросят разногласия и будут сотрудничать, поддерживать друг друга. И вместе у нас будет еще больше возможностей. Причем не только на Земле, но и в ближнем, и дальнем космосе.