Символ истории - не колесо, а гусеница
Привычка к незаметному
Женщина облилась бензином и подожгла себя. Ее потушили и увезли в больницу, но позже она скончалась. В мучениях, от ожогов. А сделала она это потому, что ее с семьей выселяли из когда-то купленного ею дома. Суд признал ее покупку незаконной, и приехали судебные исполнители. Причем их действия начальство признало вполне правомерными.
Такая вот история. Одна из бесчисленных, повседневных страшных историй, происходящих в наше время. На которые мы или уже не обращаем особого внимания, или стараемся не замечать по причине того, что все равно изменить ничего не можем, а жить-то как-то надо. А разобраться - почему все это с нами происходит? - тоже не под силу из-за каждодневной борьбы за сущее.
Такие вещи, как принудительная проституция где-то “там” или продажа людей в рабство куда-то “туда”, тоже уже давно не сенсация, чего уж говорить об отъеме жилья и гибели несчастной матери, у которой это жилье отнимают. В общем, живем, как живем, привыкли.
А бесчисленные моралисты-правозащитники, крикливо отрабатывающие зарубежные гранты, депутаты нашего достославного парламента, постоянно ратующие за нравственность на экранах и сценах, прочие витии из разных партий и общественных организаций, все они заняты как бы совершенно другим, нежели нашей реальной жизнью. Их главным предметом забот и сферой внимания является, как правило, власть. Одни с ней борются, другие с ней заигрывают, третьи с критики власти имеют неплохой гешефт.
Есть у нас, правда, еще и деятели культуры, сонмище литераторов и публицистов, снимателей кино и документалистики. Иногда они обращают внимание на то, что вокруг происходит, и рождают нечто, приближенное к реальности. Но в целом все это “отображение жизни” сводится лишь к отдельным “открытиям” того, что же она есть, наша нынешняя жизнь. Тогда как в основном это “творческие эксперименты” и “поиски чего-то нового”.
Конечно, пройдут десятилетия, и объективную картину того, что происходило с нами в текущие годы, кто-то обязательно нарисует. Кого положено назовут ворами, а кого - прочими, оставшимися после воров терминами. И эпохе нашей тоже дадут имя. И это имя будет, скорее всего, не очень звучное и, наверное, весьма для нас обидное.
Историки непременно отметят, не смогут не отметить, что в эти годы появился у нас некий такой ритуал - либо заживо сжигать кого-то (помните полицейского, сожженого толпой в “Шаныраке”?), либо сжигать себя самого в знак протеста против сложившихся норм. Вот в “проклятую советскую эпоху” такого почему-то не было. И из жилья тоже, вроде бы, насильно не выселяли прямо на улицу. А сейчас - все правомерно. То есть стало нормой.
Кстати, в прежние-то времена и людей в рабство не продавали, и детей не крали, дабы их органы потом использовать. Нет, не для идеализации мы пишем про советскую эпоху. Она была весьма и весьма далека от идеала. Иначе бы не кончилась так бесславно и так мгновенно. Просто констатируем: раньше это было немыслимо, казалось страшным и невероятным, а сегодня - норма.
“Ко всему-то подлец-человек привыкает!” - написал когда-то Федор Михайлович в “Преступлении и наказании”. Болел Федор Михайлович за человека. За его душу. Сегодня, правда, дом, в котором он в Семее (в Семипалатинске) когда-то в карауле стоял, будучи в ссылке, рушат под застройку банковского офиса. Дом слишком старинный и с избытком исторический. Это совсем не наша эпоха и не наша норма. Что уж, повторимся, про дом думать, когда люди себя живьем жгут.
Сегодня нынешние духовники заседают в президиумах. На торжественных собраниях и в высоких, пышных присутствиях. И это тоже символ эпохи. Никто ведь не сказал, что и они не болеют, не бьются за наши души...
Может, историкам будет виднее, бьются ли?