Светлана Фельде
Мама попросила написать меня про пионерский галстук. Потому что у нее встреча с ее самыми первыми студентами как раз в День пионерии. Студентам лет по пятьдесят семь, маме - чуток больше. Это ж какая она тогда была молодая!
Не обещаю, сказала я маме. И стала вспоминать

Про известное о том, что за состоянием галстуков строго следили пионервожатые, без галстука могли не пустить на занятия и что потеря его считалась страшным позором. Это помнят все, кто еще знает, кто такие пионеры. Мой сын, большую часть своей жизни живущий в Германии, так и не понял ни про октябрят, ни про пионеров, ни про комсомол.
Когда-то галстуки делали из жесткой хлопчатобумажной ткани, а мне достался уже из ацетатного шелка. Конечно, я не знала, что при глажке ацетатный шелк сначала из красного становится рыжим. И впервые погладив галстук самостоятельно, чуть не умерла от страха и ужаса - замечательный красный треугольник порыжел. Пока я сидела на диване, переваривая кошмар, изначальный цвет вернулся. Счастью моему не было предела!
Пионером мог стать не каждый.
Например, мальчик Витя Бутт был ребенком из верующей семьи. Верующий - это звучало страшно. Мне казалось, что дома у Вити темно и сыро, пахнет чем-то вязким и липким, родители его никогда не смеются и сам он никогда не улыбается, потому как жизнь его тяжела - ни в октябрята вступить, ни в пионеры. Я гордо - углы галстука развивались - шла мимо Вити на пионерские собрания. Мне казалось, что Витя полон зависти, мне хотелось его спасти, принять в пионеры, чтобы он, как и я, как и все остальные, был счастлив тем, что живет в такой чудной стране. Я знала, что под рубашкой на груди у Вити крест, что Витя молится перед сном и за все, что у него есть, благодарит не Родину и папу с мамой, а Бога.
Кто такой Бог, я не могла понять. Мне он казался злым дядькой, запрещающим родителям Вити смеяться, а ему вступать в пионеры.
Миллион лет спустя я встретила Витю с постаревшими родителями в церкви в канун Рождества. Они пригласили меня домой на чай. Пахло молоком, хлебом и чем-то таким успокаивающим душу, что хотелось плакать.
Показывали старые фотографии. Родители Вити воспитали и поставили на ноги восьмерых детей, отец его оказался балагуром и весельчаком, мать все время хохотала над шутками мужа.
А помнишь, спросила я своего одноклассника, как я гордо шла в галстуке, а ты мне завидовал, так смотрел, так смотрел! Витя налил в мою кружку чая и засмеялся: смотрел я, в принципе, на твои косы, уж очень они мне нравились, а про галстук даже уже и не знаю, был ли он на тебе...