Константин Маскаев
Начало недели в России отметилось вспышкой активности президента РФ Дмитрия Медведева. Так сказать, под занавес Дмитрий Анатольевич в очередной раз высказался за реформирование принципов, взаимоотношений и условий в сфере госслужбы, которые по задумке должны подпортить жизнь разного рода коррупционерам. Уходящий российский президент предложил принять законопроект, который ужесточит наказание за необоснованные расходы чиновников

Дмитрий Медведев предлагает взять за основу такой параметр: повод для проверки наступает, если стоимость разовой покупки в три раза превышает официальный годовой доход семьи чиновника. Контролировать будут приобретение недвижимости, транспортных средств, акций и других ценных бумаг самим чиновником и его ближайшими родственниками.
Инициативы, озвучиваемые сегодня в России в отношении борьбы с коррупцией, невольно примеряешь на казахстанскую действительность: уровень этого социального зла в Казахстане остается высоким, а о новых мерах по противодействию приходится регулярно слышать с самых высоких трибун. Но в отличие от Казахстана, в России последних месяцев (конкретно - с декабря прошлого года) уровень восприятия коррупции поднялся настолько, что не отреагировать оказалось невозможным. Потребовалась хотя бы демонстрация каких-то шагов и перспектив. В Казахстане такого острого неприятия сложившимся положением вещей еще нет. Общественное порицание хотя и присутствует, но явно проигрывает: коррупционная практика как способ решить вопрос, избежать наказания или ускорить процесс еще предпочтительнее.
И хотя инициативы действующего российского президента пока носят лишь декларативный характер, не принимать их в расчет, значит - игнорировать интеграционные процессы последнего времени и шаги по унификации правового поля.
Понятно, что законопроект пока носит достаточно рамочный характер. Отследить расходы, особенно крупные, очень трудно. Тому в подмогу - отлаженный и оберегаемый армией чиновников высшего эшелона офшорный капитализм. Который, в свою очередь, обеспечивает параллельный оборот огромного количества неподотчетных средств. Поэтому и олигарху, и чиновнику нет нужды тратить большие суммы на родине. Именно поэтому коррупция в наших странах пока остается самым доходным “бизнесом”. И одной публикацией расходов и доходов госчиновников в Интернете проблему не решить. Следует глобально изменить отношение к этой практике. Пока же коррупция в госорганах живет на уровне идеологии. В таких условиях ни одна антикоррупционная система не будет работать.
Еще проще объяснять расходы чиновникам, чьи жены имеют собственный бизнес. Например, доход семьи зампреда правительства Владислава Суркова в 2010 году составил 89,8 миллиона рублей, из них его доход - 4,6 миллиона. В 2009 году семья заработала 62,8 миллиона, а сам Сурков - 6,3 миллиона; декларации за 2011 год еще не публиковали. Исходя из этого господин Сурков может позволить себе покупку стоимостью минимум 5 миллионов долларов.
Спорным остается и вопрос, идет ли речь об одной-единственной сделке или об их совокупности за период. В первом случае ничто не помешает чиновнику приобрести виллу за 20 миллионов рублей, даже заработав за три года лишь десять. Можно просто совершить несколько сделок, каждый раз приобретая часть здания.
Любопытно, что едва Медведев анонсировал законопроект, как у него возник спор со СМИ по поводу трактовки. В среду глава российского государства был возмущен тем, как “передергивают” смысл документа. “Просто был удивлен. Раскрыл сегодня газету... Было написано, что вся информация на тему расходов государственных служащих, приобретения ими соответствующих видов имущества будет идти с грифом “секретно”. Абсолютное передергивание, - показали негодование Дмитрия Медведева в информационных выпусках. - Говоришь о том, что ситуация будет белая, все равно говорят: “Нет, она будет черная”.
Тем временем эксперты предлагают ввести в России единый для госслужбы табель о рангах с прозрачной зарплатой и монетизацией всех льгот. Денежное довольствие чиновников должно, по их мнению, состоять из двух частей - фиксированной зарплаты и премии, привязанной к результатам деятельности.