Мира Мустафина
Все предсказания о том, что театр умрет, не сбылись и не могли сбыться. Так же, как и разговоры о смерти литературы. Просто все приобретает другие формы, другой язык, другие сферы проникновения. Но продолжает существовать. Ведь в человеке есть неистребимая потребность в искусстве. Верное тому доказательство - республиканский практикум деятелей театрального искусства “Актуальные проблемы театров Казахстана”, который прошел по инициативе Министерства информации и культуры на базе алматинских театров.
А самым интересным событием практикума, по мнению его участников, стал семинар одного из ведущих российских специалистов по свету доцента школы-студии при МХаТ, художника по свету Большого театра Елены Древалевой “О технологии художественного оформления спектакля”

Республиканский практикум деятелей театрального искусства “Актуальные проблемы театров Казахстана” собрал со всех концов страны директоров, режиссеров, художников по свету, звукорежиссеров (всего 130 человек) и стал настоящей диалоговой площадкой, где участники пытались найти ответ на многие актуальные вопросы. Итак, слово известным театральным деятелям.
Главный режиссер Государственного академического казахского театра для детей и юношества имени Г.Мусрепова Талгат Теменов:
- На мой взгляд, в обществе во все времена был некий незыблемый баланс: 10 - 20 процентов “заражены” поэзией, музыкой, искусством. И эта способность чувствовать искусство и создавать его заложена в людях биологически. Покуда такие люди будут рождаться - а они будут рождаться, - не умрут ни театр, ни литература. Другое дело, что в театре бывает период расцвета, а бывает период кризиса, когда театр внутри себя пытается найти новые пути. Но во взаимоотношениях театра и зрителя ничего не меняется!
- Вы согласны с мнением: театр во все времена в состоянии изменить человека, у которого нет биологической потребности в искусстве?
- Конечно, может. Кто-то сказал: “Искусство смягчает нравы”. Если я не особенно развитой человек, в театре никогда не был, книжек умных не читал и если мне покажут “Цену” Миллера, то я ничего не пойму. А если я приду посмотреть “Красную Шапочку”, то мне будет очень интересно. Я буду симпатизировать добру, испытаю сострадание, радость.
Я привожу такой простой пример, чтобы показать механизм. Дело в том, что человек этот после спектакля размягчился, у него внутри открылись рецепторы на хорошее. Таким вот образом театр воздействует на людей. Все, конечно, приходят в театр за разными ощущениями, например, есть люди, которым интересно смотреть спектакли о любви. И не стоит скрывать, что сейчас появились люди, которые раньше вообще не ходили в театр. А теперь один из атрибутов “продвинутой жизни” для них вместе с дорогим мобильником, золотой цепью и роскошным авто - посещение модных спектаклей.
Такое, кстати, наблюдалось и в советское время. Единственная разница между сегодняшними зрителями и зрителем тридцатилетней давности заключается в том, что раньше человек, который не понимал классическую музыку, хотя бы знал, что он ее не понимает и что это не очень хорошо. И, может, даже стеснялся этого. А сейчас мы перестали стесняться своего невежества и плохого вкуса. Главная задача современного театра, на мой взгляд, воспитание вкуса.

Для каждого режиссера возникает вопрос главного героя пьесы

- В таком случае, у художественного руководителя труппы должно быть чувство ответственности перед зрителями?
- Безусловно. Именно потому, что в Казахстане театр всегда был больше, чем просто видом искусства. Это не просто развлечение. Есть такая точка зрения, что искусство аморально, то есть вне нравственных категорий. Я с этим не согласен. В Казахстане искусство не может быть вне морали. Оно должно нести в себе некую глубинную нравственность. И быть вне фундаментальных заповедей, идущих от сотворения мира, искусство не может.
Фразу “Красота спасет мир” я понимаю, как непосредственную связь прекрасного с добродетелью. И человеческие ценности как были, так и остались. Для человека всегда были важны семья, любовь, возможность спокойно жить, быть счастливым, любить свою землю.
Директор Казахского музыкально-драматического театра имени К.Куанышбаева, председатель Союза театральных деятелей РК, кандидат искусствоведения Еркин Жуасбек:
- Нам необходимо разработать государственную программу развития театрального и сценического искусства в стране. Только комплексный подход может решить проблему развития театров в стране. В ней должны быть расписаны конкретно все пункты - от воспитания кадров до технического оснащения театров. Если она будет грамотно создана, будет синхронной, а ее финансирование - поэтапным, программа сможет решить многие застаревшие проблемы, например, одна из них - техническое оснащение.
С другой стороны, в обществе есть мнение, нужен ли сегодня обществу такой институт, как театр? Или он нужен только государству? Если зритель не ходит в театр, неужели это всего лишь идеологический институт? Природа таких вопросов понятна: мы живем в век информационных технологий. Перед телевидением и киноиндустрией театр становится бессильным. Вот поэтому необходимо поднимать общественную значимость театра. Театр - живое искусство, а в нем всегда есть потребность.
Однако корень проблем во всех театрах страны одинаков. Можно каждый раз говорить о недостаточном финансировании. Но проблемы театра и творчества нельзя решить только финансовыми средствами. Необходимо желание и умение ставить общественно значимые, востребованные зрителем спектакли. В этом состоит истина. Сегодня во многих театрах под грифом “актуальная тема” появились новые спектакли. Но, к сожалению, на сцене у нас превалируют отрицательные действия и характеры. Ни в одном театре нет современных постановок на тему любви. Неужели сегодня нет настоящей любви? На каких примерах тогда воспитывать подрастающее поколение? Кто сегодня главный герой?
В своем выступлении на практикуме я остановился на творчестве конкретного драматурга, который обвиняет режиссеров в том, что его пьесы не ставятся. Но он написал пьесу о человеке, который украл деньги. Неужели это герой нашего времени? Какие нравственные ценности мы пропагандируем?
Для каждого режиссера возникает вопрос главного героя пьесы. Он стремится воплотить на сцене актуальный спектакль, который поднимет общественную проблему, взбудоражит зрителей, станет предметом обсуждения критиков. Но такой пьесы, увы, пока нет.
- Стоит ли тогда обвинять режиссеров в том, что современные пьесы не ставятся? Может, на государственном уровне объявить конкурс на лучшую пьесу?
- Да, это не самый лучший путь. На мой взгляд, стоит пересмотреть метод распределения государственных грантов на написание общественно значимых произведений в драматургии. Эти гранты должны распределяться через театры, где и должны рождаться заказы для драматургов. Этот момент вызывает споры. Но интересы драматурга, режиссера, зрителя должны соприкоснуться в одной точке.
Какова практика в зарубежных театрах? Прежде чем создать драматургическое произведение, объединяются автор, режиссер, актер и сообща придумывают тему. Изначально, при рождении произведения, они становятся единомышленниками. Именно тогда появляется востребованный спектакль.
- На Ваш взгляд, насколько высок КПД подобных практикумов?
- В прежние годы существовали не только подобные формы общения деятелей нашего цеха, но и практика, когда ведущие артисты республиканских театров выступали на сценах областных. Это был наглядный мастер-класс для артистов и праздник для зрителей. Театры обменивались режиссерами, все это способствовало развитию творческого процесса. Эти традиции надо возрождать.
На подобных практикумах происходит обмен мнениями и обсуждение всех проблем: драматургии, режиссуры, сценического мастерства, освещения. Ценность практикумов: профессионалы пытаются искать пути для совершенства. И последнее. В последние годы мы стали говорить о таких понятиях, как менеджмент, маркетинг, анализ своей репертуарной политики.
Режиссер и актер Сергей Попов:
 - Современный казахстанский театр нуждается в настоящей критике, которая должна предоставлять профессиональный анализ постановки. Спектакль не может быть плохим только потому, что на него пришли не шестьсот человек, а двадцать. Ведь люди приходят в театр не за умозаключениями, а за эмоциями. Мне кажется, что критика, отрицающая эмоциональное воздействие спектакля, совершенно не права.
Когда-то очень давно, когда вся западная пресса была запрещена, мне по блату удалось приобрести журнал “Америка”. И в одном из номеров было интервью с авторитетным театральным критиком, писавшим в том числе и для газеты “Нью-Йорк Таймс”. Последний вопрос корреспондента был таким: “Какая, на Ваш взгляд, самая основная черта, которая должна быть присуща театральному критику?” Он ответил: “Это четкое понимание, что то, что делает самый плохой актер в самом плохом спектакле, ты сделать не можешь”.
Изначальный пиетет к творцу отсутствует у большинства нынешних театральных критиков. Нет бережного отношения к чему-то уникальному - есть только пренебрежение. Конечно, существуют и плохие актеры, и плохие спектакли. Но я говорю о внутреннем ощущении. Театр ведь должен жить по принципу зеркала...

Единственная разница между сегодняшними зрителями и зрителем тридцатилетней давности заключается в том, что раньше человек, который не понимал классическую музыку, хотя бы знал, что он ее не понимает и что это не очень хорошо. И, может, даже стеснялся этого. А сейчас мы перестали стесняться своего невежества и плохого вкуса.