Ботагоз Сейдахметова
Военная хунта вместо диктатора?

С субботы, 19 ноября, в Каире вновь начались беспорядки. На этот раз демонстрации инициированы оппозицией, которая недовольна политикой переходного военного правительства, требует отмены чрезвычайного положения, действующего в Египте вот уже 30 лет, а также проведения президентских выборов весной следующего года, а не в 2013 году.
Так что уже в понедельник, 21 ноября 2011 года, правительство Египта во главе с премьер-министром страны Эссамом Шарафом подало в отставку, дабы парламентские выборы прошли спокойно и начались в запланированный день - 28 ноября. Первые постреволюционные выборы

ЧП
Чрезвычайное положение было введено в Египте 6 октября 1981 года сразу после убийства исламскими экстремистами президента Анвара Садата.
В результате чего была запрещена деятельность исламистского движения “Братья-мусульмане” и Коммунистической партии Египта, да и всех партий на религиозной основе. Службы безопасности получили широкие права в борьбе с терроризмом, могли добывать сведения любыми методами, арестовывать любого подозрительного человека без предъявления обвинений на 45 дней, а террористов ждал военный трибунал. Любое инакомыслие в течение тридцати последних лет жестко подавлялось в рамках чрезвычайного положения. Хотя простые египтяне, туристы и дипломаты, которые работали в Египте, по сути, не ощущали этого давления. Потому как Египет при этом оставался светским государством.
Нынешняя революция кроме всего прочего добивалась отмены чрезвычайного положения, соответствующих реформ в законодательстве страны, в работе полиции и служб безопасности, различных свобод.

Исламисты у власти?
Январская революция в Египте 2011 года вернула к жизни политические партии. Для исламистского движения “Братья-мусульмане” революция стала особенно важной вехой в истории их существования, ведь, по сути, появилась возможность реабилитировать свое “доброе имя”. Что, собственно, с первых дней арабской весны “братья” и пытаются делать.
Прежде всего во время народного восстания самая влиятельная оппозиционная сила страны - “Братья-мусульмане” - всячески демонстрировала, что они не являются зачинщиками и не собираются использовать волнения в своих интересах. Так что на Тахрире не было замечено ни одного исламского лозунга и создавалось ощущение, что главные требования демонстрантов несут исключительно демократический характер.
Кроме того, “Братья-мусульмане” официально объявили в начале февраля, что отказываются принимать участие в предстоящих президентских выборах (выборы были намечены на сентябрь). При этом именно они настаивали на немедленной отставке президента Хосни Мубарака. Со своей стороны, тогда еще президент Мубарак говорил, что ни он, ни его сын Гамаль не будут участвовать в выборах.
При этом уже тогда было ясно, что исламисты обязательно будут участвовать в парламентских выборах, чтобы легитимно принимать участие в политической жизни страны. Для “Братьев-мусульман” важно, чтобы их приняло международное сообщество.
Может, потому перед пятничной молитвой 18 ноября Мазхар Шахин, имам мечети на площади Тахрир, призвал либералов “не бояться ислама в Египте”. И он добавил, что “Египет навсегда останется мусульманской страной, но ислам в Египте позволяет всем свободно жить и реализовывать свои права”. К слову, один из десяти египтян является христианином. В Египте проживает значительная коптская община, которая исповедует христианство.

Американский курс,
турецкая модель
Главная претензия исламистов во время правления президентов Садата и Мубарака касалась американского курса, которого те придерживались.
Между тем многие аналитики по региону уверены, что именно проамериканская политика, которую вел Мубарак, позволяла так долго сохранять относительную стабильность в Египте, возможно, еще и потому, что египетская армия была модернизирована на американские деньги. Кроме того, экономика страны довольно быстро и уверенно развивалась.
При этом бывшему египетскому диктатору удавалось маневрировать между Западом и арабским Востоком. Политическая система Египта не была демократичной, как того хотел Запад, потому как держалась за счет режима чрезвычайного положения. Всякий сценарий, который мог бы привести исламистов к власти, был исключен по причине запрета исламистских партий.
При всех попытках “Братьев-мусульман” изменить отношение к себе в лучшую сторону большинство аналитиков с первых дней арабских революций с опаской говорили о таком развитии событий, когда к власти могут прийти исламисты.
В частности, аналитики считают, что в случае прихода к власти “Братьев-мусульман” Египет ждет политическая изоляция, экономический хаос. Они уверены, что исламисты в качестве национальной идеологии будут насаждать “исламские ценности”, вести агрессивную внешнюю политику.
Один из моих собеседников-арабистов говорил, что позиции “Братьев-мусульман” в египетской элите недостаточно сильны. При этом он добавил, что в случае, если исламисты придут к власти или будут задавать тон, то светская, технократическая часть элиты просто уйдет из страны и Западу разговаривать будет не с кем. “Потому что “религиозники”, взойдя на вершину, меняются и становятся диктаторами, не идущими на компромисс ни с кем и принимающими опасные решения. Это Западу не нужно”, - подчеркнул арабист.
По мнению аналитиков, Запад вполне устроил бы турецкий сценарий развития Египта, как главный возможный путь развития стран Ближневосточного региона. Турция - это демократическая страна, можно сказать, почти Европа. Здесь не доминирует политический ислам, которого так опасается Запад, здесь даже о шариате речь не идет. Так что Турция - это такой симбиоз демократии и ислама, успешный пример того, как уживаются реальные исламские традиции и светские.
Особенность, которая отличает Турцию от Запада, - это доминирующее влияние военных на политику Турции. Но если сравнивать роль армии в Турции и Египте, то это совершенно разные вещи. В Египте влияние армии снижается. Особенно сегодня, когда большинство египтян воспринимают переходное правительство страны не иначе как военную хунту.
А это хорошая возможность для исламистов, и они ее, похоже, не упустят.
Сегодня, спустя 9 месяцев со дня перемен в Египте, позиции исламистского движения “Братья-мусульмане” качественно изменились - за это время они создали свое политическое крыло “Партия свободы и справедливости”, которое примет участие в предстоящих парламентских выборах.
К слову, в парламентской гонке примут участие и другие исламистские партии, которые после революции вышли из подполья. Среди них и новая партия, созданная салафитами - “Ар-Нур”.
Тем временем “Братья-мусульмане” продолжают активно зарабатывать очки у народа. Я имею в виду их, на мой взгляд, грамотный тактический ход: с одной стороны, “Братья-мусульмане” осудили чрезмерное применение силы при пресечении манифестации против правления военных в стране, а с другой - утверждают, что не стали участвовать в этой акции. Между тем известно, что среди участников манифестации были сторонники и “Братьев-мусульман”, и салафитов, и других исламистских партий.

США делает ставку на кандидатуру Мохаммада аль-Барадея

Западный
ставленник
Тем временем во вторник, 22 ноября, Высший военный совет Египта предпринял собственные шаги для спасения светского характера государства и предложил бывшему директору МАГАТЭ Мохаммаду аль-Барадею занять пост премьер-министра страны. Известно, что эта кандидатура рассматривалась как наиболее приемлемая еще во время первой революции на Тахрире, и аль-Барадея считали американским кандидатом.
Мохаммад аль-Барадей - международный чиновник, получивший за свои заслуги в качестве руководителя МАГАТЭ Нобелевскую премию мира. Он был избран на этот пост в декабре 1997 года, а потом дважды переизбирался на этот пост - в 2001-м и 2005 годах. Барадей пока окончательного ответа на это предложение не дал, но уже довольно уверенно ставит собственные условия. В частности, он настаивает на праве лично назначать министров своего кабинета. Кроме того, на официальной страничке сторонников Аль-Барадея в сети Facebook говорится, что политик готов взять на себя эту миссию в случае, если будет создано правительство национального спасения, наделенное всеми полномочиями принимать политические решения и воплощать их в жизнь.
“Как и в случае Обамы, никто не знает, в чем состоят эти заслуги. У него репутация либерала и оппозиционера египетскому режиму, с одной стороны. С другой - он послушно развивал версию о наличии в саддамовском Ираке технологий создания оружия массового поражения, столь нужную США, имея в силу специфики своей работы в МАГАТЭ всю информацию, что таковых не было”, - делился со мной один из арабистов. Он же уверен, что у Мохаммада аль-Барадея есть все шансы стать у руля власти.
Ну что ж, первый тур парламентских выборов (я не сомневаюсь, что одним туром выборы не закончатся) обещает быть нескучным. На кону стоит будущее Египта - либо под флагом радикальных исламистских лозунгов, либо проамериканский (читай: светский) курс политики, но без военной хунты и чрезвычайного положения. Впрочем, опыт показывает, что делать прогнозы по Ближнему Востоку довольно сложно. Потому как Восток - дело тонкое.