Ботагоз Сейдахметова
Египет, который последние лет десять был лидирующим государством Ближнего Востока, сегодня переживает время глобальных перемен. Похоже, что “арабская весна”, которая кардинально изменила политический вектор развития этого государства, переходит в свою осенне-зимнюю стадию. Первые парламентские выборы после весенних антиправительственных выступлений на Тахрире должны определить этот новый путь. На прошлой неделе в соседнем Марокко на парламентских выборах уже одержала победу умеренная исламистская Партия справедливости и развития. В Египте исламисты сегодня тоже пользуются огромной популярностью. Если Северная Африка и в целом Ближний Восток станут территорией государств, где у власти находятся исламисты, чем это обернется для нас - жителей Средней Азии?

Мой собеседник - независимый эксперт по Ближнему Востоку, арабист Герман Крылов - долгое время проработал в Египте. Он считает, что “встряска, которая начинается на Ближнем Востоке, встряхнет и весь мир”. “Таких прецедентов в истории не было, и мы не можем представить, к чему это приведет. Будет нечто иное, а что именно, сказать не могу”.
- Герман, лично меня волнует вопрос прихода к власти в Египте радикальных исламистов. Для меня исламский радикализм прежде всего ассоциируется с агрессией и выяснением отношений с помощью бомб... А Египет, на мой взгляд, станет своего рода катализатором для других стран региона в этом плане. Сегодня “Братья-мусульмане” - самая влиятельная оппозиционная партия Египта, которая может составить серьезную конкуренцию любой светской партии. И все это на фоне нынешних демонстраций на Тахрире, где народ выступает против власти Высшего военного совета. Так что шансы прихода к власти исламистов весьма высоки.
- Да, опасность прихода к власти в Египте радикальных исламистов очень велика. На фоне обвала и без того проблемной египетской экономики жизнь огромных масс людей будет постоянно ухудшаться. Сейчас Египет, как никогда, нуждается в стабильности - это, кстати, сегодня подчеркивают и представители “Братьев-мусульман”, понимающие, насколько они близки к обретению власти, но совсем не заинтересованные оказаться перед необходимостью управлять страной, погруженной в хаос. Но начало стабилизации - это прекращение массовых выступлений на улицах, а толпа, распаленная революционными ожиданиями (которые, как показывает история, никогда не оправдывались, но всегда оборачивались большим кровопролитием и длительной разрухой), к этому не способна.
Логика революции - это логика террора. Вспомните хотя бы историю большевистской революции. Большевики, взявшие на вооружение идеологию террора, сумели захватить власть и удержать ее. Причем идеологию террора придумали не они, они черпали вдохновение в революции французской, а у той, в свою очередь, были свои идеологические источники.
Идеологи исламского радикализма тоже имеют свои источники вдохновения. Так, один из идеологов современного политического ислама (сразу оговорюсь: использую этот термин вынужденно, так как в современной политике и политологии он широко используется для обозначения всем известного явления; по сути же он является тавтологией, так как неполитического ислама не бывает - он со времен Мухаммеда теснейшим образом связан с политикой и войной) египтянин Сейид Кутб (кстати, стоявший у истоков движения “Братья-мусульмане” и казненный при Насере) написал книгу “Указатели на пути” (ар. “Маалим фи-т-Тарик”), в которой аргуменированно (цитируя Коран!) доказывал, что джихад (не интеллектуальный, а с оружием в руках) можно вести не только в оборонительных целях, но и в наступательных, против врагов ислама. На Западе не без оснований книгу “Указатели на пути” по степени влияния на исламистское движение сравнивают с ленинской работой “Что делать”, в которой компартия провозглашена авангардом рабочего класса, призванным поддерживать “диктатуру пролетариата” и разжигать в нем классовое сознание. Ленина за нее критиковали товарищи по партии, говоря, что это приведет к диктатуре маленькой группы революционеров; можете провести кое-какие параллели.
Ученик Сейида Кутба - египетский шейх Омар Абдуррахман (идеолог “Аль-Гамаа аль-Исламия, прославившейся убийством Садата и нападениями на туристов) защитил в исламском университете Аль-Азхар в Каире докторскую диссертацию, посвященную толкованию 9-й коранической суры “Ат-Тауба” (“Покаяние”). В предисловии к своей работе шейх Омар, объясняя выбор именно этой суры, говорит, что “она представляет внешнюю политику и военную сферу исламского государства”.
Приведу цитаты из нее (перевод И.Ю.Крачковского): “А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте...” (аят 5). “Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретил Аллах и его посланник, и не подчиняется религии истины - из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа своею рукой, будучи униженными” (аят 29). “О вы, которые уверовали! Сражайтесь с теми, из неверных, которые близки к вам. И пусть они найдут в вас суровость...” (аят 124).
Умеренные исламские богословы говорят, что толковать эту суру надо в контексте всего Корана.
Американская журналистка Мэри Уивер в книге “Портрет Египта” цитирует представителя умеренного ислама и специалиста по Корану Камаля Абу-ль-Магда: “Если вы изымите ее (суру “Ат-Тауба”) из контекста и истолкуете буквально, это будет означать, что вы должны находиться в состоянии постоянной войны со всем остальным миром”.
Простите за многословие, но я считаю, что в случае, когда мы говорим о религии, надо обращаться к ее священным текстам, чтобы аргументация была верной. Известно, что исламские фундаменталисты очень склонны объявлять своих политических противников из числа мусульман “неверными”, что означает, что они находятся вне исламского закона и их кровь можно проливать безнаказанно. А это большое подспорье в борьбе за власть.
Так что, ассоциируя исламский радикализм с агрессией и выяснением отношений с помощью бомб, вы абсолютно правы. Тут речь идет о толковании религиозных текстов. В свое время авторитет этих текстов помог последователям Мухаммеда за несколько десятилетий создать огромное государство - халифат. Какие цели преследуют толкователи типа шейха Омара и его последователей - салафитов, очевидно.
- Как Вы считаете, может ли судьба Египта повторить иранский сценарий? Ведь когда-то Тегеран считался восточным Парижем, и иранки 60-х не отличались внешне от свободных европейских женщин. Но иранская революция словно повернула время вспять. Может, для Ближнего Востока исламский путь это естественное развитие?
- Иранский сценарий в Египте не повторится. Ситуацию в предреволюционном Иране можно назвать просто благополучной по сравнению с Египтом. Иранцы ненавидели шаха, не без оснований видя в нем марионетку США, к которым отношение было однозначно негативным. В их революции экономическая составляющая не была так важна, как в Египте.
В Египте же 80 миллионов человек, живущих на сравнительно небольшой территории. Подавляющее большинство их не имеют никакой профессиональной квалификации, а значит, для экономики бесполезны. А есть им хочется. И хочется, чтобы их уважали, и хочется найти смысл в жизни. Естественно, что они обращаются к религии. А тут еще распалились в них нереальные революционные ожидания. Хочется всего сразу и много, а если придется за это умереть, то ради райских гурий можно и это. Какое прочтение суры “Покаяние” они предпочтут?
Мне кажется, Египет идет по сценарию, похожему на афганский.

Пирамиды и Сфинкс переживут все эпохи в Египте

В Афганистане президент - ставленник США, бывший штатный сотрудник оружейной компании Бушей. Афганцам он до прихода США известен не был, тем не менее, американские специалисты регулярно устаивают для него беспроигрышные выборы. Получается, Карзай - отдельно, Афганистан - отдельно. А реально ситуацию в стране контролируют где-то натовцы, где-то - местные племенные вожди, с которыми натовцы договариваются. Получается такой контролируемый очаг нестабильности. Думаю, нечто подобное может ожидать Египет, и это будет далеко не худший вариант, потому что очаг нестабильности может выйти из-под контроля.
Насчет того, что ислам - это естественный путь развития для Ближнего Востока, не соглашусь. За почти 15 веков ислам действительно укоренился и сросся с национальными традициями, так что теперь нам представить нечто иное просто невозможно. Но встряска, которая начинается на Ближнем Востоке, встряхнет и весь мир. Таких прецедентов в истории не было, и мы не можем представить, к чему это приведет. Будет нечто иное, а что именно, сказать не могу.
- Я уверена, что ислам в Юго-Восточной Азии и Ближнем Востоке - две совершенно разные вещи. Может, потому что в Юго-Восточной Азии сильно влияние буддизма... А как Вы считаете, много ли общего в ментальности мусульман Египта и, например, Ирана, страны, где ислам - это государственная политика?
- Насчет того, что ислам в Юго-Восточной Азии отличается от ближневосточного, соглашусь, но отчасти. Действительно, там он распространился не огнем и мечом, как на Ближнем Востоке, а мирным путем, через торговцев-арабов. И экономические проблемы там не такие острые, как на Ближнем Востоке, что создает определенный “задел спокойствия”.
С другой стороны, ислам неразрывно связан с арабским языком, а где его можно выучить, кроме как у арабов? И не случайно, что в “Аль-Азхаре” много студентов-индонезийцев. А идеи в “Аль-Азхаре” (впрочем, как и в других исламских центрах) могут быть всякие. Возьмите того же шейха Омара Абдуррахмана. Так что не удивительно, что салафитская идеология уже проникла и укрепилась и в Индонезии, и в Малайзии, и на юге Таиланда. Кстати, в “Аль-Азхаре” учится много студентов из Средней Азии.
Нельзя не вспомнить и ваххабитскую Саудовскую Аравию, активно финансирующую распространение ислама, прежде всего в странах исторического ареала. Понятно, что саудовские “благотворители” сеют отнюдь не умеренность.
Общее в ментальности мусульман Ирана и Египта действительно есть, и это - выраженный национализм. Завоеванные арабами еще в VII веке Персия и Египет сопротивлялись арабскому культурному влиянию.
Египет был окончательно арабизирован только в XI веке, при этом в стране осталось значительное и консолидированное христианское меньшинство. Иран же так и не был арабизирован, а ислам подверг трансформации, став центром шиизма. Египтяне, не вполне признавая себя арабами, безо всяких колебаний называют себя потомками фараонов. Иранцы, признавая себя мусульманами, не забывают о своем арийском происхождении и славной истории доисламской Персии. Так же, наверное, и казахские мусульмане не забывают о том, что они тюрки, и гордятся своим тюркским происхождением. Наверное, теоретически египетский национализм как государственная идеология мог бы стать фактором, сдерживающим салафизм, но при условии наличия ярких мыслителей, вдохновленных националистическими идеями. А они пока никого не вдохновили так, как салафизм.
Кстати, сам салафизм - явление исключительно суннитское. У шиитов и термина такого нет. Между тем в ваххабитской Саудовской Аравии шииты мусульманами не считаются и на них смотрят как на людей второго сорта. Они живут в нищете в богатых нефтяных районах Саудии, и периодически протестуют, но мир об этих протестах мало что слышит. При этом саудовские власти очень боятся восстания шиитов - наверное, этим можно объяснить, как быстро и энергично саудовские войска бросились недавно подавлять протесты бахрейнских шиитов против суннитского руководства. А иранское руководство озабочено экспортом “исламской революции” с шиитским уклоном. Так что ваххабитская Саудия с Ираном не дружит. Вряд ли стоит ожидать и от исламских радикалов Египта, финансируемых саудовскими спонсорами, симпатий к Ирану.