Ботагоз Сейдахметова
Прошел месяц с того момента, когда тибетцы вновь напомнили о себе миру. Тибетские монахи были главными зачинщиками акций протеста против властей Китая за обретение независимости Тибета на фоне приближающейся Олимпиады в Пекине и 49-й годовщины изгнания из Тибета далай-ламы.
Шум тибетских волнений прокатился по всему миру и достиг ушей американских политиков в самый разгар их президентской избирательной кампании. Главное международное спортивное мероприятие, конечно, состоится. Но впечатление и имидж все же подпорчены. Кому это было нужно?

Тибет - головная боль китайского руководства

На самом деле, когда мы говорим о политической ситуации в Китае, чаще всего всплывает Тайвань или Синьцзян-Уйгурский автономный регион, как наиболее проблемные темы для этой страны. Тибет же в этом ряду имеет в наших глазах, скорее, романтический ореол и слывет местом паломничества известных европейцев, а также вожделения наших отечественных мечтателей. Это некое магическое место, где можно излечиться от самых тяжелых болезней.
Вообще Тибет всегда ассоциируется с оранжевой одеждой буддистов и загадочными монастырями. Немалую роль в романтизации Тибета сыграл голливудский фильм с участием Брэда Пита. Свою лепту внес еще один киношедевр о красном китайском вторжении в Тибет и печальной участи последнего тибетского правителя.
Иные путешественники, которым повезло побывать в этом высокогорном регионе Китая, говорят о том, как труден и непрост путь в Тибет. И не только с философской точки зрения, а в самом что ни на есть практическом смысле - ни всякий транспорт довезет до места, так что часть пути необходимо проходить пешком, совсем как герой Брэда Питта в фильме “Тибет”.
Рассказывают и о том, какая нищета царит в этом регионе, так что аскетизма, который характерен для образа жизни буддистских монахов, достичь несложно, более того, в некотором смысле он является вынужденной мерой.
Тибет вместе с другими западными районами Китая подпал под стратегию китайского руководства “большого освоения запада”. Проще говоря, эта стратегия предполагает платежи и субсидии из центральных финансов в экономику западных регионов Китая.
Объясню коротко суть этой стратегии, принятой в январе 2000 года и рассчитанной на 50 лет.
Западные районы Китая преимущественно населены некитайцами. При этом совокупная площадь этих районов составляет более 70 процентов территории Китая. В то же время уровень экономического развития этой части страны значительно отстает от центральных и восточных регионов Китая. Вот, собственно, те две очевидные причины, которые сподвигнули китайское руководство принять эту стратегию.
Другое дело, что на первых этапах этой стратегии она решалась довольно топорным способом. А именно: в эти районы направлялись кадры китайского происхождения из восточного и центрального регионов Китая для того, чтобы как бы разбавить этническую структуру населения запада страны и таким образом снять угрозу этнического сепаратизма. Из этих же соображений в этом районе были дислоцированы военизированные образования, дабы контролировать ситуацию.
Четвертое поколение китайских руководителей как бы обновило концепцию большого освоения запада и сделало акцент на создании таких условий для развития экономики в этом регионе, которые позволят им развиваться в дальнейшем без особой поддержки центра.
Собственно, существуют два главных повода, которые логически ведут в мысли об ускорении экономических реформ в западных регионах. Первый, он же очевидный, - предотвращение угрозы регионального сепаратизма, который может возникнуть в связи с разной скоростью экономического развития регионов Китая. Второй повод вытекает из первого и состоит в необходимости экономического развития стратегически важных районов страны, в которых сосредоточены основные запасы природных ресурсов.
Известно, что нефть, газ, уголь и прочее, необходимое для удовлетворения энергетических потребностей Китая, в основном сосредоточены на западе страны.
Этнический сепаратизм, который является потенциальной и перманентной проблемой китайского руководства и тибетский - из этого ряда.
Стратегия “большого освоения запада” рассчитана как социально-экономический фактор отвлечения от сепаратистских настроений населения.
В книге известного казахстанского китаеведа Константина Сыроежкина “Проблемы современного Китая и безопасность в Центральной Азии” автор пишет, что “руководство Китая справедливо полагало, что сытый и занятый конкретным делом гражданин меньше склонен к бунту”. Бывший председатель КНР Цзян Цзэминь подчеркивал, что в области национальных отношений необходимо придерживаться принципа “неразрывности трех”. “Если не будет стабильности в национальных районах, то не будет стабильности в стране; если не будет общества средней зажиточности в национальных районах, то не будет его и в стране; если не будет осуществлена модернизация в национальных районах, то невозможно будет ее осуществить и в Китае в целом”.
Судя по тому, что экономика Китая в целом очень активно и успешно развивается, надо полагать, что данная стратегия китайского руководства планомерно осуществляется. В частности, согласно китайским источникам, которыми пользовался доктор Сыроежкин, экономика Тибета довольно успешно развивалась в последние три года. К примеру, динамика прироста ВВП в 2005 году в Тибете составила более 25 миллиардов юаней. Для сравнения: аналогичный показать по Синьцзяну за 2005 год составил 260 миллиардов юаней.
Между тем уровень доходов городского населения в Тибете несколько выше, чем в других западных районах. То же можно сказать, соответственно, и об уровне жизни населения Тибета. Кроме того, в Тибете быстрыми темпами развивается объем внешнеторговых операций.
В той же книге доктора Сыроежкина говорится, что нивелирование уровней социально-экономического и культурного развития отдельных этносов окончательно не снимает проблемы “этнического сепаратизма”, которая просто переходит на иной качественный уровень. “При этом основное ее содержание сохраняется - местная бюрократия стремится освободиться от опеки центральной, полностью сохранив при этом позиции и командные рычаги, - пишет автор. - И оснований полагать, что реализация стратегии “большого освоения запада” как-то сменит эту парадигму, пока нет”.
На самом деле борьба Тибета за свою независимость от Китая не прекращалась никогда. Но в 2005 году далай-лама был готов прекратить борьбу за независимость Тибета, дабы тибетцы могли извлечь выгоду из стремительного экономического роста Китая. “Это послание, которое я хотел бы передать Китаю. Я - не сторонник сепаратизма. Тибет - это часть КНР. Это - автономный район КНР”, - говорил тибетский лидер в изгнании в интервью одной из гонконгских газет.
В том же интервью далай-лама говорил, что “тибетская культура и буддизм - часть китайской культуры. Тибетцы жаждут модернизации, и это в их интересах быть частью КНР и под управлением правительства КНР, что гарантировало бы сохранение тибетской культуры, духовности и природной среды”.
Далай-лама надеялся, что Тибет поможет Китаю развивать “внутренние ценности”, в то время как Китай окажет влияние на развитие экономики Тибета.
Почему сегодня, через три года, ситуация вокруг Тибета вновь накалилась? Почему мудрое решение далай-ламы сохранить самоидентификацию тибетцев под управлением Китая, развивая вместе с тем экономику автономии, вдруг оказалось неактуальным? Кому это нужно больше - самим тибетцам или политикам, использующим любой повод для достижения неких целей? И еще: почему Тибет, о котором не было слышно уже три года, вдруг взволновал демократические умы Запада?
Пекинская Олимпиада, как любая Олимпиада, это не только престижное мероприятие, но и возможность для экономики страны, которая выигрывает от огромного притока иностранных болельщиков. Не все от этого в восторге. Китайский рынок, так же, как и индийский, не пострадал от американского кризиса по той причине, что рассчитан на внутреннего потребителя.
Такая ситуация не может не раздражать иных политических стратегов на Западе. Тибет же оказался своего рода ахиллесовой пятой Китая.