Ботагоз Сейдахметова
Европа давно надеется затянуть в демократию европейскую страну бывшего Советского Союза - Беларусь. Зачем ей это надо? Европейские политики мне часто объясняют, что очень важно, чтобы Европейский союз был окружен поясом стабильности. А демократия и предполагает стабильность общества и предсказуемость действий правительства.
Между тем батька всех белорусов Александр Лукашенко в глазах европейских соседей с Запада давно укрепился в статусе “последнего диктатора Европы”

На самом деле белорусский батька во многом напоминает покойного отца всех туркмен. Первое сходство очевидно - оба родители своих народов. Вообще складывается ощущение, что на территории бывших советских республик существует некая тяга к отцовству, эдакая смена первых секретарей партии. Только практически официально эту мечту удалось осуществить только им двоим.
Второе сходство, на мой взгляд, это постоянная попытка противостоять общепринятым стандартам. Особенно хорошо это получилось у Туркменбаши, который единолично решил вычеркнуть все завоевания прошлого - от балета и оперы до праздников и названий месяцев. Нестандартность же батьки - в его частых эпатажных заявлениях и действиях. Вообще высказывания президента Беларуси Александра Лукашенко - это Клондайк для журналистов и аналитиков. Первым - возможность попрактиковаться в остротах, а вторым - поставить диагноз. Я помню, как мои коллеги из Беларуси на мой вопрос, на каком языке говорит Лукашенко, имея в виду белорусский акцент, который не раз оборачивался нелепыми и двусмысленными фразами, ответили мне, что-де он хорошо не владеет ни русским языком, ни белорусским. Помните, как одно время российские телеканалы крутили ролик, где Лукашенко с высокой трибуны грозился всех “перетряхнуть”, то бишь проверить или что-то в этом роде.
Еще одна “нестандартность” белорусского президента - в его простодушном личном непонимании таких вещей, как, например, присутствие в стране международных организаций, и миссия ОБСЕ уже была однажды выдворена из страны. То есть я могу понять, когда такое непонимание исходит от человека, весьма далекого от высокой политики. Понимаю, что простому человеку, который каждый день стоит у станка или поточной линии, абсолютно космическими представляются такие материи, как права человека, или некая ядерная программа в некой стране Иран, или вовсе проблемы изменения климата.
Так и господин Лукашенко рассматривает наши региональные структуры с точки зрения белорусского крестьянина - мол, какой с них толк?
На прошлой неделе он высказался по поводу крупнейших за всю историю российско-белорусских отношений совместных учений Вооруженных сил “Запад-2009”: “Я задал вопрос: мы создаем военную организацию и договариваемся о том, что, не дай бог, если что-то с Беларусью, то и казахи, и россияне, и все, кто в ОДКБ, армяне, будут здесь воевать за Беларусь? Не дай бог, что-то случилось в России, там мы, белорусы, и прочие будем воевать за всех. Это нормальный принцип, как в Европе НАТО. Но я сразу задаю вопрос, обращаясь к Назарбаеву: скажите мне, пожалуйста, за что мои ребята будут воевать в Казахстане? Ну вот скажите, как мне матери объяснить потом, что я посылаю ее сына, порой единственного, воевать далеко от Беларуси? За что?”
Казалось бы, справедливо. Может, эта максимальная приближенность к простому народу и обеспечивает белорусскому президенту власть?
Но ведь это не речь политика. Тем паче не речь президента. Такие вопросы обычно задают советские бабушки, которые до сих пор не могут понять, зачем так сложно и дорого хранить деньги в банке, когда можно дешево и сердито держать их в чулке. Мне жаль, что у иных наших постсоветских политиков все еще сохранился комплекс неполноценности в отношении западных структур, таких, как НАТО. Мы все еще иронизируем сами над собой, себе же и не верим.
Три года назад президент Беларуси выступал на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Когда-то давно первый секретарь партии Никита Хрущев оставил там след от своего ботинка. Похоже, что и Александр Лукашенко попал в анналы истории ООН. На сайте коммунистов Украины я прочитала интервью, где он поведал о том, что “всегда говорил прямо, честно и искренне”: “Что касается ООН, реакция примерно такая: мы все думаем, как он, но боимся сказать. Конечно, американцам, наверное, мое выступление не понравилось. Но я же ведь ничего не сказал того, что явилось бы новостью. Я просто заострил, обнажил, может быть, те проблемы, которые остро стоят перед нами, которые нас должны волновать. Ну чего нам бояться? Почему мы спокойно смотрели, когда разбили Югославию? Я во время войны там был. Где ядерное оружие, которое в Ираке якобы нашли? Почему президента, плохой он или хороший, посадили на скамью подсудимых и не посадили рядом американцев, которые применяли фосфорные бомбы в Ираке?”
Справедливые вопросы. Но разве их задает действующий политик? На мой взгляд, вместо вопросов у него должны быть ответы. В том числе на эти справедливые вопросы, которые мог бы задать каждый из нас.
И еще из череды схожестей Ашхабада и Минска. Конечно, официального статуса нейтралитета у Беларуси нет, но метания минского маятника между Москвой и Европой зачастую заканчиваются где-то посередине. Чем не нейтралитет? Хотя при желании такую политику можно назвать и “многовекторной”, с тем лишь отличием, что Минск не дружит со всеми подряд, как Астана, а чаще со всеми подряд находится в некоей конфронтации.
Вот цитаты из Лукашенко, которые наглядно демонстрируют “маятниковый” характер белорусской политики.
Об отношениях с Западом: “Беларусь давно предложила Западу конкретные сферы сотрудничества. Но Запад до недавнего энергетического конфликта был глух и нем в отношении наших инициатив. Причина тому - инертность европейской политической машины и отсутствие желания увидеть истинные процессы в Беларуси”.
О российском векторе: “Отдельные политики в России стали говорить, что Лукашенко, мол, просится на Запад. Мы давно говорим, что нам надо нормализовать отношения. В этом суть, а не в том, что из-за конфликта с РФ мы повернулись на Запад. Я признаю недостаток нашей внешней политики, что она получилась одновекторная, с вектором в сторону России. Мы стояли на одной ноге, а должны стоять на двух. Мы находимся между Западом и Россией. Мы мост между Россией и Западом. Но когда мы говорили европейцам: давайте сядем за стол переговоров и будем обсуждать наши отношения, Европа, идя на поводу у оппозиции, закрыла въезд нашим политикам, под надуманными причинами решила исключить нас из объединенной системы преференций. Как можно было налаживать отношения с Европейским союзом? Это похоже на политику России. Набросили петлю на шею и говорят: давайте строить союзное государство. С петлей на шее. Но нас невозможно сломать, и на колени нас никто не поставит”.
О требованиях Запада: “Мы говорим: давайте будем договариваться, и вы увидели бы, что Беларусь - это такой партнер, лучше которого невозможно желать. Только при этом не ставьте перед нами невыполнимые условия. Требования к Беларуси в конечном счете сводились к тому, что мы должны разрушить нашу политическую систему, во-первых, и, во-вторых, везде подразумевалось, что нынешний президент Беларуси нелегитимен и он должен уйти со своего поста. Какое право имеет Запад требовать этого”.
Вот отчего бывший революционер и бывший польский президент Лех Валенса считает, что Лукашенко обманывает Европу, заигрывая одновременно и с ней, и с Россией. А министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак, встречаясь с белорусской оппозицией, сказал им, что многие европейские политики видят игры Лукашенко. По его мнению, изменения в Беларуси носят косметический характер, а диалог пока идет по сценарию Минска.
Лично я за всей этой европейской критикой вижу братскую любовь. Мол, отбился от единой европейской семьи блудный сын, но мы его любим и пропасть не дадим. Это все из той серии европейских разговоров о поясе стабильности вокруг Европы, из той политики интеграции, которую проповедует Европейский союз.
Вот на днях Бюро Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) уже в который раз рассматривало белорусский вопрос. В частности, перспективы восстановления для белорусского парламента статуса специально приглашенного в этой организации (чтобы приблизить блудного сына к семейному очагу). Драматизма в этот мирный европейский вопрос внесло намерение ассамблеи видеть в Страсбурге не только депутатов парламента, но и представителей оппозиции.
Кстати, о белорусской оппозиции. Казалось бы, откуда ей взяться в стране, где “демократия” пока слово иностранное? Между тем из белорусских источников стало известно, что постоянные жалобы белорусской оппозиции в центральный офис ОБСЕ по поводу благосклонного отношения европейского представителя к официальным властям привели к его досрочному завершению миссии. Теперь уже бывший глава минского представительства ОБСЕ Ханс Йохан Шмидт совсем недавно очень короткое время работал в Алматы в статусе генерального консула.
В этом же белорусском источнике сообщается, что ответной реакцией белорусских властей, в частности, в устах главы Администрации президента Владимира Макея, стало выражение сомнения в необходимости дальнейшей деятельности офиса ОБСЕ в Минске. А президент Александр Лукашенко и вовсе заявил, что Беларусь в сотрудничестве с другой международной организацией - МВФ не будет брать на себя невыполнимых обязательств.
“Главный вопрос заключается в том, являются ли эти действия Минска очередным этапом игры под названием “диверсификация внешнеполитических связей” или же батька осознал приоритетность контакта с Москвой? - иронизирует минский аналитик. - Йохан Шмидт всегда утверждал, что от властей Беларуси не стоит требовать “фундаментальных радикальных изменений”, и, как показывает практика, оказался абсолютно прав”.
По мнению ряда аналитиков, участившиеся требования Запада по отношению к минскому руководству в части качественных демократических перемен в стране представляют угрозу личной власти действующего президента. И это тот фактор, который и отметает маятник Минска на Восток. Теперь Минск и Москва готовы забыть недавние мясомолочные войны и вновь наладить диалог.
Посмотрим, насколько их хватит. И что на это раз отбросит маятник в другую сторону?