Ботагоз Сейдахметова
У наших соседей вчера начались очередные президентские выборы. Все информационные источники заранее предрекали победу ныне действующему президенту Киргизии Курманбеку Бакиеву. Между тем к решающей схватке пришла внушительная команда, состоящая из шести кандидатов, включая и потенциального победителя.
Чем не достижение демократии и не итог первых четырех лет революционного правительства страны?

Четыре года назад в Киргизии произошла революция тюльпанов, которая с ходу попала в историю оранжевых революций на постсоветском пространстве. Тогда, в историческом для страны 2005 году, с “престола” был скинут первый президент страны Аскар Акаев, а на его место пришла новая команда, которая обещала все изменить к лучшему. И прежде всего покончить раз и навсегда с безграничной президентской властью, построить парламентско-президентское государство. То есть государство, в котором власть президента ограничивает или контролирует парламент.
На деле второй президент страны очень быстро забыл об этом. Уже в феврале следующего года революцию все чаще стали с иронией называть “мартовским переворотом”, вспоминать с ностальгией интеллигентного северянина Аскара Акаева, сравнивая его с поправшим революционные идеалы южанином Бакиевым. Так, моя киргизская коллега призналась мне, что-де “мы в нем очень разочарованы”, имея в виду Курманбека Бакиева, который только-только входил во вкус власти.
Впрочем, еще в 2006 году некие надежды на Бакиева у местной интеллигенции еще были. В феврале 2006 года я участвовала в конференции по Центральной Азии, которая проходила в Восточной Европе. Конечно, все взоры были устремлены на представителей Киргизии, страны победившей демократии. И тогда один из моих киргизских собеседников мудро говорил, что “абсолютная власть развращает”, мол, Кыргызстану необходимо изменение Конституции.
В частности, передача части полномочий президента парламенту, “с помощью которого он манипулировал народом”, изменение системы власти, которое давало президенту абсолютную власть.
Зайнидин Курманов, консультант проекта поддержки реформы парламента Кыргызстана, а также программы развития ООН, говорил тогда, что события 24 марта - это предупреждение потенциальным диктаторам о том, что может случиться, если они не пойдут на диалог с народом. “В последние пять лет президент Аскар Акаев думал только о том, как остаться у власти. У нас не получилось мирной оранжевой революции, как в Грузии и Украине”, - говорит г-н Курманов.

Кандидат номер один на избирательном участке. 23 июня 2009 года

В маленьком Кыргызстане закон дает слишком много полномочий президенту в отличие от ситуации в такой демократической стране, как Франция. “Даже ваш казахский президент обладает значительно меньшими полномочиями, чем наш. Ваш президент теснее работает с правительством”, - продолжал просвещать меня в феврале 2006 года киргизский эксперт.
Эх, знать бы, что сегодня думает господин Курманов о президентских выборах и абсолютной власти?
Я помню, что европейские аналитики в середине 90-х годов прошлого столетия дружно называли Киргизию “островком демократии”. Может, поэтому киргизские политологи рефлекторно продолжали утверждать, что Кыргызстан - самая свободная страна Центрально-Азиатского региона. Между тем, по мнению других аналитиков, главный фактор, который привел к перевороту в Киргизии, это слабость верховной власти, а также прямое внешнее вмешательство. Причем, конечно, под внешним фактором имелись в виду США.
В частности, в интервью нашей газете в канун первой годовщины революции киргизский политолог Александр Князев говорил, что многочисленные НПО и некоторые СМИ финансировались исключительно через западную грантовую систему. “Образовался огромный, по меркам Кыргызстана, социальный слой “грантоедов”. Примерно с 2000 по 2005 год сформировался специфический механизм содержания альтернативной элиты с помощью иностранных вливаний. Легкие и доступные грантовые деньги привлекали самых разных людей, “скинутых” с государственных постов и сразу же “прозревших” относительно характера “акаевского” режима”, - утверждал политолог.
Кстати, тогда же, в первую годовщину мартовских событий, иные киргизские аналитики высказывали вслух прогнозы о “победном” возвращении Аскара Акаева на “белой кошме” на родину. Мол, молодец, не потопил собственный народ в крови. Прогнозы не оправдались, и это логично. Первый киргизский президент - это уже просто история страны и ее перевернутая страница.
Между тем избирательная кампания второго президента страны позволяет делать другой прогноз. А именно о том, что его ждет второй срок власти, ведь он потратил большие деньги и использовал все доступные президенту ресурсы - интеллектуальные и политические.
Президентские выборы 2009 года в Киргизии схожи с нашими в 2005 году, считает казахстанский политолог, директор центра актуальных исследований “Альтернатива” Андрей Чеботарев.
- Андрей, говорят, что победитель президентской гонки в Киргизии уже известен. Между тем в гонке участвует несколько кандидатов, и некая борьба в стиле демократического государства происходит. Кого из кандидатов Вы могли бы отметить в качестве соперника действующему президенту?
- По ряду моментов нынешняя избирательная кампания в Кыргызстане схожа с президентскими выборами 2005 года в Казахстане. Здесь тоже есть два ведущих кандидата: от власти - в лице действующего президента Курманбека Бакиева, и от “объединенной” оппозиции - в лице лидера Социал-демократической партии Кыргызстана Алмазбека Атамбаева. Основная борьба идет между ними. Другие же кандидаты, отстающие от них по своему политическому весу и электоральному рейтингу, фактически обеспечивают статистику рассматриваемой кампании.
В пользу Атамбаева можно, в частности, сказать то, что он уже имеет опыт участия в президентских выборах, приобретенный им во время избирательной кампании 2000 года, а также он занимал в недалеком прошлом руководящие посты в госаппарате, особенно пост премьер-министра.
Правда, по своему политическому весу Атамбаев заметно уступает таким “тяжеловесам”, как экс-премьер Феликс Кулов или лидер партии “Ата-Мекен” Омурбек Текебаев. С другой стороны, на их фоне его отличает определенная последовательность в своих политических взглядах, а также возрастной фактор.
- Один из лозунгов кандидатов меня позабавил, потому как очень сильно напоминает лозунг американского президента Барака Обамы в пору президентской кампании в США: “Yes, we can” (“Да, мы можем”). Что это - уверенность в победе, амбиции или некий диагноз? Вообще, могли бы Вы дать характеристику каждого лозунга кандидатов?
- На мой взгляд, самыми эффективными предвыборными лозунгами являются те, которые, с одной стороны, отражают психологическое состояние кандидата на выборную должность. То есть это не должны быть просто выученные и озвученные кандидатами слова, которые им написали спичрайтеры или политтехнологи. В каждом лозунге кандидат должен максимально раскрывать самого себя. С другой стороны, предвыборные лозунги должны привлекать потенциальных избирателей и мобилизовывать их в поддержку соответствующих кандидатов.
В лозунге Алмазбека Атамбаева “Вместе - мы можем!” отражается преимущественно мобилизационная составляющая. Что касается Курманбека Бакиева, то для него первоочередным является убедить избирателей в своей близости к ним и их значимости для него лично. Отсюда и исходит один из его ключевых предвыборных тезисов: “Я из народа, с народом и за народ!”
Кроме того, будучи действующим президентом и располагая благодаря этому максимальными ресурсами, он оперирует такими словами, как “вместе к обновлению и процветанию”. То есть дает понять, что из всех кандидатов в президенты только он имеет наибольшие возможности для осуществления кардинальных перемен в стране и рассчитывает в связи с этим на поддержку народа.
Правда, в силу специфики избирательного процесса в Кыргызстане, как, видимо, и в других странах СНГ, лозунги кандидатов все же играют не такую значительную роль в их победе или поражении, как это имеет место в тех же США и ряде других развитых зарубежных государств.
- На выборы в Киргизию приезжает довольно солидная группа наблюдателей ОБСЕ. С частью из них мне удалось пообщаться во время недавней поездки в Вену. В личных беседах европейские дипломаты признавались в искреннем интересе к выборам в Киргизии. Я же в очередной раз подумала, что европейцы наивно верят в то, во что давно не верят наши региональные аналитики. А именно, в честную борьбу, в демократические выборы. Может, я не права? Как Вы считаете?
- Скорее всего, этим наблюдателям есть с чем сравнивать избирательную кампанию по выборам президента Кыргызстана. При том, что в этой стране сложилась собственная модель “управляемой демократии”, предполагающая максимальное использование административного ресурса в избирательном процессе в поддержку выдвиженцев от власти, соответствующая ситуация здесь все же не такая, как, например, в Казахстане или России.
Отсутствие необходимого уровня честности и демократичности выборов киргизского президента в определенной степени компенсируется высоким уровнем гражданской активности населения и мобилизационными способностями альтернативных кандидатов, во всяком случае, наиболее известных и авторитетных, по отношению к своим потенциальным избирателям. Масштабные фальсификации в процессе голосования и подведения его итогов осуществить здесь вряд ли получится. Хотя и абсолютной эйфории тоже ожидать не приходится.
P.S. На днях некий Михаил Голованов, представляющий некое движение “25”, разослал по электронной почте короткое письмо: “Вот и наступит завтра тот день, от которого будет зависеть дальнейшее развитие страны. Конечно, многие догадываются, каким будет результат на этих выборах. Авторитаризм в Кыргызстане, судя по всему, будет еще жить долго, права и свободы человека будут стоять на самом последнем месте, пока все мы будем молча за всем этим наблюдать и ничего не предпринимать”.
Это маленькое грустное послание наводит на мысль, что наш регион ждет еще немало потрясений и даже переворотов.