Ботагоз Сейдахметова
Массовые беспорядки, возникшие на этнической основе в конце прошлой недели в административном центре Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая городе Урумчи, вновь напомнили о самом больном для Китая вопросе уйгурского сепаратизма.
Одновременно с началом беспорядков, в Урумчи власти отключили телефонную, мобильную связь и Интернет. Есть мнение, что одним из поводов для беспорядков явились революционные настроения в Иране, которые имели широкую огласку в мире.
События в соседнем Китае, который вместе с нами состоит в ШОС и имеет общие задачи внешней политики, особенно в области безопасности, для Казахстана имеют особое значение. Ведь в странах нашего региона проживает значительная уйгурская диаспора.
В кулуарах одной из недавних конференций в Алматы по вопросам Афганистана, возник вопрос: есть ли какая-то связь между Аль-Каидой и Исламским движением Восточного Туркестана? По информации американских экспертов, на самом деле были встречи руководителей этих организаций. Но они завершились ничем: стороны разошлись во мнении в отношении к Китаю. Так, по словам представителей Аль-Каиды, они воюют с Западом, и Китай им не мешает.
Между тем в изложении официального Пекина чаще всего слово “уйгурский” используется вкупе с термином “экстремизм”.
Доктор политических наук, профессор, известный в Казахстане синолог Константин Сыроежкин уверен, что термин “экстремизм” нужно употреблять очень осторожно, дабы не порождать всякие фобии. В том числе - “уйгурофобию”

- Константин Львович, в чем причины нынешних уйгурских волнений? В частности, с чего все началось, и кто стоит за всем этим? Насколько велика здесь роль Интернета как движущей силы уйгурского сепаратизма?
- Официально - причина в убийстве на фабрике игрушек в провинции Гуандун двух уйгуров, пытавшихся или изнасиловавших китаянку (по другой версии, распространяемой ВУК, имела место массовая драка между китайцами и уйгурами на данной фабрике, в результате которой погибло более 100 уйгуров). Первоначально митингующие требовали от китайских властей разобраться с этим делом, но очень скоро мирный митинг перерос в погромы, грабежи и убийства. Причем, что весьма странно, события начались в 8 часов вечера в воскресенье. В это время Урумчи обычно уже готовится ко сну.
Опять же официально ответственность возложена на Всемирный уйгурский конгресс (ВУК) - организацию, базирующуюся в Мюнхене и ставящую основной своей миссией “использование мирных, ненасильственных и демократичных средств для определения уйгурами своего политического будущего”.
Насколько это реально, сказать трудно, но фактом является то, что ВУК призывал уйгурские организации выразить протест китайскому правительству по поводу событий в провинции Гуандун. Письмо датировано 1 июля 2009 года. Кроме того, если покопаться на официальном сайте ВУК, то можно найти и более ранние документы с аналогичными призывами.
Что касается сети Интернет, на сегодняшний день, как показали события в Молдове и Иране, он превратился в серьезное оружие в руках тех, кто призывает к свержению законной власти в том или ином государстве. Без всякого сомнения, свою роль в этих событиях сыграли и размещенные в сети Интернет публикации ВУК и других уйгурских организаций, порой исповедующих не только ненасильственные методы достижения своих политических целей.
- Что мешало и мешает одному из крупных этносов Китая занять более достойное место в государственном устройстве? Насколько оправдана политика Пекина по “китаизации” этого региона страны?
- С точки зрения законодательства ничего не мешает. В Китае действует Закон КНР “О районно-национальной автономии”, в котором прописаны все нормы, касающиеся отношения КПК к неханьским этническим группам, проживающим на территории КНР. Закон этот более чем либерален, и изложенные в нем нормы строго соблюдаются.
Это касается квот присутствия неханьских этнических групп в органах власти, образования и вещания на национальных языках, развития национальной культуры, трудоустройства и т.д. Нужно просто уметь пользоваться нормами законодательства, для чего необходима соответствующая политическая и правовая культуры. А с этим как раз дефицит.
Вторая проблема - социальная структура уйгурского этноса, который трудно назвать даже индустриальным, не говоря уже о пост-индустриальном этапе.
Что касается “китаизации”, этнический паритет между ханьцами и неханьскими этническими группами, проживающими в пределах СУАР КНР, достигнут еще в начале 1970-х годов. И в настоящее время наблюдается обратная тенденция - выезд из СУАР во внутренние районы КНР ханьцев, да и молодых представителей неханьских этнических групп. Ведь почему-то оказалась большая группа уйгуров в провинции Гуандун, где их раньше никогда не было.

Уйгуры - древний этнос Восточного Туркестана. В Казахстане проживают около 300 тысяч уйгуров

- Вообще, каков уровень граждан уйгурской национальности в области образования, вовлеченности во внутренние дела, в политику Китая, состоят ли они в политических партиях?
- На данный вопрос нужно отвечать большой книгой. В 2003 году я ее опубликовал, в ней достаточно подробно рассмотрены все поставленные вами вопросы. За годы, прошедшие после ее публикации, принципиально ничего не изменилось. Поэтому пытливого читателя отсылаю к этой работе. Называется она: “Мифы и реальность этнического сепаратизма в Китае и безопасность в Центральной Азии”.
- Не могу не задать другой логический вопрос, который возникает в отношении внутренней ситуации в Китае, государстве, претендующем и реально имеющем международный вес. Какую политику занимают в отношении уйгурского сепаратизма Казахстан, Россия, США, ЕС? Особенно, если учитывать, что Китай наряду с Россией и Казахстаном входят в ШОС.
- США и ЕС поддерживают этнический сепаратизм на чужой территории, но жестко пресекают на своей. Более того, основные уйгурские организации имеют штаб-квартиры в США и Германии, а представители политического истеблишмента этих стран принимают участие в проводимых этими организациями мероприятиях. Последний пример - прошедшая в мае 2009 года в Вашингтоне 3-я Ассамблея ВУК. В ее работе приняли участие конгрессмены Линкольн Диас-Баларт (Lincoln Diaz-Balart), Крис Смит (Chris Smith), Франк Вольф (Frank Wolf), Билл Делахант (Bill Delahunt), Джеймс Макговен (James McGovern), сенатор Шерод Браун (Sherrod Brown) и ряд других не менее известных лиц.
Казахстан и Россия (с определенными оговорками) выступают против этнического сепаратизма как на чужой, так и на своей территории. Этой же позиции придерживается и ШОС, в документах которого этнический сепаратизм включается в понятие “трех зол”, с которыми организация призвана бороться.
- В нашей стране проживает значительная уйгурская диаспора. Спецслужбы несколько лет назад вскользь говорили о задержании в Алматы группы уйгурских террористов. Как вы считаете, насколько имеет место быть в странах Центральной Азии фактор уйгурского экстремизма?
- Действительно, в Казахстане проживает порядка 300 тысяч уйгуров. И в свое время на нашей территории имелись радикальные уйгурские организации. Достаточно напомнить Организацию освобождения Уйгуристана или Объединенный национальный революционный фронт Восточного Туркестана. На сегодняшний день эти организации либо трансформировались, либо самоликвидировались ввиду смерти их лидеров. Во всяком случае, об их деятельности ничего не слышно. В Киргизии достаточно активно действует организация “Иттипак”, но ее сложно отнести к радикальной.
Что касается задержания уйгурских террористов, то этот эпизод, если мне не изменяет память, относится к 2001 году, с тех пор подобных инцидентов не отмечалось.
Что касается “уйгурского экстремизма”, я бы поостерегся от такого рода определений. Нельзя обвинять целый народ в экстремизме. Как раз такого рода определения и порождают различного рода фобии, в том числе уйгурофобию, которая приводит к нежелательным конфликтам.