Мадина Меирманова
Москва выступила самым успешным переговорщиком на Ближнем Востоке: ей удалось договориться о прекращении огня в северо-восточной части Сирии. Переговоры в Сочи президентов Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана продемонстрировали растущее влияние Москвы и вынудили Штаты принимать экстренные решения, чтобы не потерять хоть какое-то влияние на ситуацию

Россия сумела договориться с Анкарой о прекращении военных действий на северо-востоке Сирии. В соответствии с обнародованным в Сочи совместным меморандумом, турки берут под контроль участок примерно в 120 километров длиной вдоль своей границы - между городами Тель-Абьядом и Рас-эль-Айном - и 32 километра в глубь Сирии. Остальную часть границы с сирийской стороны - к западу от Тель-Абьяда и к востоку от Рас-эль-Айна - занимают пограничники сирийского правительства, развернувшие 15 погранпостов. Отряды и тяжелые вооружения Сирийских демократических сил (вооруженные отряды курдов) отводятся от турецкой границы на 32 километра.
В десятикилометровую приграничную полосу вне турецкой зоны будут контролировать совместные российско-турецкие патрули. Они должны, с одной стороны, следить за уходом курдских вооруженных сил, с другой - гарантировать курдам безопасность от турецких зачисток.

По сути, Россия продемонстрировала степень своего влияния в регионе. К ее словам прислушались. Причем обе стороны готовы пойти на компромисс под гарантии безопасности, обеспечиваемой российскими военными обеим. Это наиболее яркий показатель после того, как Дональд Трамп пытался угрозами “полностью уничтожить и разрушить экономику Турции”, остановить разгром турецкими войсками курдских ополченцев.
И это при том, что ранее Штаты обещали оставить американские силы для контроля над “зоной безопасности”, которую, собственно, и расчищала Анкара по согласованию с Белым домом. Теперь роль “голубых касок” взяла на себя Россия.
Впрочем, Штаты быстро осознали, что свято место пусто не бывает. И вопреки ранее заявленному полному выводу войск с территории Сирии решили оставить “ограниченный контингент” для якобы охраны нефтяных месторождений на восточном берегу Евфрата от боевиков “Исламского государства”.
Кстати, ранее Трамп громогласно сообщал, что ИГ разгромлен, остались лишь небольшие разгромленные группы, с которыми вполне справятся собственные силы местных в Сирии. А тут и охрана месторождений, и так вовремя попавшийся на глаза главарь “Исламского государства” (ИГИЛ) Абу Бакра аль-Багдади, ликвидацию которого успешно провели американцы. (Правда, мировые СМИ сомневаются, особенно после заявления российских военных.)
Тем не менее от всей ситуации вокруг Сирии Россия много выиграла. Хотя бы в том, что фактически стала новой державой, определяющей порядок на Ближнем Востоке, уговорив Турцию прекратить операцию и определив зоны влияния - свою, турецкую и официального Дамаска. Дав, в частности, понять всем силам, желавшим свержения режима Башара Асада, что он под ее “прикрытием”. Более того, даже Анкара, одна из рьяных противниц Асада, согласилась признать его легитимным правителем Сирии.
Возрастающую политическую роль Москвы в регионе признала и Саудовская Аравия, оказав Путину демонстративно теплый прием во время его визита в эту страну. Наблюдатели отмечают, что столько дружеского отношения Эр-Рияда к российскому лидеру никогда не было. В пользу того, что саудиты ищут в Москве нового союзника в обмен на теряющий позиции Вашингтон, говорит и тот факт, что одной из тем переговоров стала возможность закупа российского вооружения, в частности С-400.
Несмотря на то, что американцы попытались сохранить контроль над сирийскими нефтяными месторождениями, в регионе все больше говорят о том, что Штаты теряют контроль над нефтяными рынками. Поворот региона в сторону Москвы хоть и не означает безоговорочную смену “контролирующей державы”, но все же, вероятно, перед Вашингтоном стоит перспектива снижения его влияния на экспорт углеводородов в Китай из стран Ближнего Востока. Арабам импонирует возможность беспрепятственной (без участия политической составляющей взаимоотношений Штаты - Пекин) торговли с крупнейшей экономикой.
Исследователь Оксфордского университета Сэмюэл Рамани считает, что на Ближнем Востоке складывается трехполярная система: “США исполняют роль гаранта безопасности, Китай превращается в крупную экономическую фигуру в регионе, а Россия является единственной силой, способной сыграть свою партию в снижении напряженности. Россия не пытается сравняться с Китаем по экономическим параметрам и не обладает достаточной стойкостью, чтобы тягаться с Соединенными Штатами, поэтому она ищет своего рода нишу в дипломатии кризисного периода”.
Однако, по мнению других наблюдателей, тот факт, что Москва, по сути, продемонстрировала успехи в урегулировании сирийского конфликта, “разведя” противоборствующие стороны без военной силы, именно на Россию перетягивает одеяло “гаранта безопасности”. А потому многие склонны считать, что регион скорее поворачивается в сторону двухполярности: российская политика (дипломатия мирной дружбы) и китайская экономика. При таком подходе даже военное присутствие американцев в регионе уже теряет особое значение.
Есть еще один важный момент: тот факт, что один член НАТО в противовес (и даже без моральной, не говоря уже про военную поддержку) пошел на масштабные действия по “урегулированию” и сейчас работает в регионе в тандеме с Россией (против которой и дружат члены НАТО), вносит сумятицу в альянс: поддерживать ли Турцию в ее тандеме или выступать против, при том что Москву в ее действиях поддерживают многие страны региона.
В любом случае сирийский конфликт изменил раскладку сил в мировом масштабе. И в выигрыше (с политической точки зрения) оказалась Россия. По крайней мере, пока.

Нур-Султан