На этой неделе некоторые западные СМИ отметили, что Пекин активизировался в Африке, где он создает единую дорожную сеть, которая соединит Эфиопию, Эритрею, Джибути, Уганду, Кению и Танзанию

В 2017 году в Джибути появилась первая китайская военно-морская база за рубежом. Там же располагается крупнейшая в Африке военная база США форт Лемонье с пятью тысячами военнослужащих.
Джибути - крохотная страна на побережье Красного моря. Она не имеет полезных ископаемых, ее флора и фауна бедны. Главный ресурс Джибути для торговли с внешним миром - ее географическое положение. В стране разместились не только китайские и американские военнослужащие, но также французские, итальянские, японские, испанские, немецкие, саудовские. Но китайская военная база самая крупная (10 тысяч военнослужащих).
США и КНР конкурируют за возможность закрепиться на этом стратегически важном участке. Джибути - это возможность контроля узкого горлышка Баб-эль-Мандебского пролива с минимальной шириной 29 километров. Пролив соединяет Аравийское море Индийского океана с Красным морем и далее через Суэцкий канал со Средиземным.
Баб-эль-Мандеб - это морской коридор из Европы в Южную и Восточную Азию. Через него проходит около четырех миллионов баррелей нефти в сутки, в основном из стран Персидского залива. Часть нефти поставляют в Европу через нефтепровод Su-Med (пропускная способность 2,5 миллиона баррелей в сутки) от побережья Суэцкого канала через Средиземноморье в ЕС.
Джибути к тому же единственные “морские ворота” для богатой природными ресурсами, но сухопутной Эфиопии. После того как в 1993 году эфиопская провинция Эритрея после долгой вооруженной борьбы объявила о независимости, Эфиопия утратила выход к побережью Красного моря. За решение проблемы взялся Китай: в 2016 году он проложил железную дорогу Аддис-Абеба - порт Негад (Джибути) стоимостью 3,3 миллиарда долларов, открыл международный аэропорт Джибути, модернизирует порт Негад для импорта сырья, доставляемого из внутренних районов Африки.
Одновременно Китай углубляет отношения с Эритреей, богатой золотом, цинком, железом, медью, поташом. В 2017 году посол КНР в Эритрее Янь Цигань на совместной конференции, посвященной перспективам двустороннего сотрудничества в рамках проекта Нового Шелкового пути, сказал: “Важность Эритреи для проекта заключается в ее стратегически выгодном положении на побережье Красного моря”.
А всего за полгода до этого эксперты американского Атлантического совета в специальном докладе президенту Трампу указали на необходимость срочно пересмотреть отношения с Эритреей ввиду растущего влияния Китая в регионе.
После серии вооруженных конфликтов Эритреи с Йеменом (1995), Эфиопией (1998) и Джибути (2008) и за помощь исламистам из Сомали Совет Безопасности ООН при поддержке США ввел эмбарго на поставки оружия в Эритрею и санкции против ее правительства.
Теперь же советники администрации Трампа говорят прямо противоположное: доказательств помощи сомалийским исламистам со стороны Эритреи не нашли, демократии в Эритрее не меньше, чем в других странах, и санкции, соответственно, надо снимать. Во всем виновата Эфиопия, которая дезинформировала США о связях дружественной эритрейцам сомалийской группировки “Союз исламских судов” (СИС) с “Аль-Каидой”.
СИС разгромили правительственные войска Сомали при поддержке эфиопской армии в 2006 году, и на его обломках появилась террористическая группировка “Аш-Шабаб”. Американцы утверждают: виноваты в появлении террористов в Сомали не сами террористы, а власти Эфиопии, спровоцировавшие борьбой с террористами радикализацию местного населения!
Нападки американцев на Эфиопию прямо связаны со стремлением затруднить Китаю доступ из Джибути и Эритреи к внутренним районам Африки и обратно.
Но вот на этой неделе президент Эритреи Исайяс Афеверки впервые за 22 года прибыл в Эфиопию для подписания двустороннего соглашения о мире и сотрудничестве. Вполне вероятно, что примирение Эфиопии и Эритреи произошло не без содействия китайской дипломатии. В отличие от Вашингтона, заинтересованного в продолжении эфиопско-эритрейского противостояния, Китаю здесь нужен мир.

Искандер Исаев, политолог