Завершающая стадия сирийской войны - окончательное уничтожение террористических банд - уже началась. Отказ США от поддержки “умеренной оппозиции” решил дело, ее больше нет. По большому счету - никогда и не было

Начиная с 2013 года “Сирийская свободная армия” (она же - “умеренная оппозиция”) отдала ДАИШ 70 процентов удерживаемых ею территорий, а бывшей “Джебхат ан-Нусре” - 20 процентов. Причем даже оставшиеся 10 процентов ССА контролирует не единолично, а вместе с другими джихадистскими группировками, в частности с “Ахрар аш-Шам”.
Бурные выяснения, кто сколько территории контролирует, начались между мятежными группировками примерно полгода назад. В ряде случаев это споры сугубо виртуальные, благо после освобождения Алеппо война окончательно распалась на несколько не связанных между собой фронтов, где со стороны противников Асада оперируют в том числе группы с противоположными политическими взглядами.
Апофеоза эти выяснения достигли на прошлой неделе - после заявления ЦРУ и Пентагона о прекращении поддержки каких-либо вооруженных группировок в Сирии. В том числе в Идлибе, где контроль над “заповедником гоблинов” почти полностью перешел к крайним религиозным фанатикам.
Но если в Идлибе, в районе Пальмиры и Дейр-эз-Зора, вроде бы все понятно (там правят фанатики из ДАИШ и “Тахрир аш-Шам”), то в южных провинциях ситуация куда более запутанна. После заключения соглашения между Россией, США и Иорданией о создании зоны деэскалации в провинциях Дераа, Кунейтра и Сувейда находившиеся там группировки “свободной армии” лишились опоры на американские перевалочные базы в Иордании. Тут неожиданно выяснилось, что без поддержки американских инструкторов и снабженцев эти группировки ничего из себя не представляют.

Они и ранее были не слишком активны, в основном спекулируя дармовым оружием и своей как бы “светской” платформой. При этом их политическая доктрина крутилась в основном вокруг лозунга “Башар должен уйти”, и после его отмены Вашингтоном само существование большинства группировок “светской” вооруженной оппозиции потеряло всякий смысл. Придумать программу дальнейшего переустройства страны и выйти с ней на выборы она попросту не способна. Порой за этих людей приходится придумывать их “позицию”, чтобы поддержать на плаву идею политического урегулирования.
В противном случае всем действующим лицам придется признать, что война продолжается исключительно по религиозному и (в ряде районов) по этническому признаку, но никак не ради западных принципов демократии и справедливого государственного устройства. И после поражения ССА от фанатиков в Идлибе южная часть Сирии осталась единственной зоной, где продолжается хоть какая-то именно политическая игра с вовлечением внешних сил.
Сирийские источники сообщают, что к концу июля в провинции Дераа и Кунейтра прибыли до 400 российских военнослужащих (в основном из подразделений военной полиции), которые должны обеспечивать режим прекращения огня в этой зоне. Изначально договаривались о трехстороннем контроле, но до сих пор не ясно, как США и Иордания намерены в нем участвовать.
Если посмотреть на ситуацию несколько шире, придется констатировать, что политическая составляющая “протеста против режима Асада” попросту перестала существовать. Она изначально была довольно слабой. Лидеры “умеренных” в основном состояли из обиженных бывших приближенных побочных ветвей семьи Асад.
При этом мало кто помнит, что гражданская война перешла в фазу мясорубки сразу после того, как правительство Сирии под давлением “международного сообщества” амнистировало всех находившихся в тюрьмах лидеров “Братьев-мусульман”, которые “демократических” целей никогда не декларировали. И сразу схватились за ножи.

Искандер Исаев, политолог