Мадина Меирманова

Пока официальный Ташкент хранит молчание о состоянии своего президента, информационное пространство полнится слухами о развернувшейся в Узбекистане борьбе за первое кресло. Попробуем проанализировать этот процесс, незабывая, впрочем, о том, что пока это “дележка шкуры неубитого медведя”. Абсолютно не исключено, что Ислам Каримов вернется в большую политику и будет править не один десяток лет, чего мы ему искренне и желаем

Кланы в Узбекистане - это не просто объединенные родственными узами сотоварищи, это люди, объединенные хозяйственными интересами. И делятся они по региональному признаку (что, впрочем, не мешает им быть кровными родственниками или представителями одной нации).
В республике существует несколько крупных кланов - самаркандский (самаркандо-бухарский), ташкентский, ферганский, каракалпакский, хорезмский, а также суркаш (охватывающий Сурхандарьинскую и Кашкадарьинскую области).
Ислам Каримов де-факто принадлежит самаркандскому клану. Однако на протяжении последних полутора десятка лет он делал все возможное, чтобы придать себе роль надкланового игрока. Собственно, у него это почти получилось.
Ключевые из ныне действующих кланов - ташкентский и самаркандский.

Как уже было сказано, Каримов - представитель самаркандского клана. Именно поэтому до недавнего времени именно эта элита считалась самой мощной в стране. Представителям этого клана (не только семье Каримова) прямо или косвенно принадлежат крупнейшие предприятия промышленности (автопром, авиазавод, золоторудные заводы), они же контролируют всю хлопковую отрасль республики.
До недавнего времени самаркандский и ташкентский кланы делили сферы влияния на силовые органы. С начала 90-х годов традиционным разделением сфер влияния было: МВД - контролируется самаркандцами, Служба национальной безопасности - ташкентцами. Ее глава Рустам Иноятов “географически” относится к ташкентскому клану. Однако в последние годы произошло некое “слияние” силовиков - и МВД, и СНБ сегодня контролируются Иноятовым. Последний же считается едва ли не главным (де-факто) человеком в стране. И, по сути, именно он, а не Каримов исполняет роль манипулятора на клановом поле: усиливает одних в противовес другим и наоборот.
Так, например, он оказывал поддержку и представителю самаркандцев - нынешнему премьеру Шавкату Мирзияеву, и ташкентцу - вице-премьеру Рустаму Азимову.
Ташкентский клан “держит” всю финансовую сферу страны. Кроме того, в его руках находится практически вся оставшаяся вне самаркандского влияния промышленность. К слову, у Азимова, являющегося еще и министром финансов Узбекистана, весьма сильные связи среди западных банкиров.
В тройку лидеров входил некогда и мощный ферганский клан. Однако события 2005 года в Андижане и других узбекских городах, за которыми стояли представители ферганского клана, были жестоко подавлены. Ферганский клан практически перестал существовать как соперник, потеряв влияние на власть. В том числе не без помощи Рустама Иноятова.
Остальные кланы Узбекистана относительно слабо представлены в центральной власти. Чаще всего они в достижении собственных интересов вынуждены прибегать к услугам представителей ташкентского или самаркандского кланов. Что, впрочем, не мешает им занимать достаточно сильные позиции в своих регионах.
Сегодня между всеми кланами завязалась негласная борьба за кресло. Судя по информации из Ташкента, Азимов, на которого могли бы сделать ставку страны Запада, теряет свои позиции. А при помощи Иноятова представители самаркандского клана постепенно вливаются в состав ташкентского.
Однако ключевая борьба не за кресло, а за ресурсы. Кто будет контролировать экономику страны?
По сути, сегодня идет перетягивание канатов: самаркандский клан - ташкентский клан и Иноятов. А если быть точнее - Мирзияев - Азимов и Иноятов как главный рефери.
Поговаривают, что, несмотря на близость и того, и другого к Каримову, последние скандалы внутри семьи взрастили опасения за безопасность активов президентской семьи в случае смены власти. И сегодня многие, кто был близок к Каримову, ускорили вывод активов из страны. Речь идет о тех, кто либо “не определился”, либо опасается, что поставил не на того игрока.
Для мировых держав будущий главный политик Узбекистана столь же интересен, как и для самой страны. В зависимости от того, кто придет к власти, разнонаправленно может качнуться внешняя политика Ташкента.
Итак, Мирзияев. Политик умеренный. В случае его президентства, скорее всего, Узбекистан продолжит проводить многовекторную внешнюю политику, однако с постепенным уклоном расширения связей с Москвой. О том, чтобы войти в экономические блоки (как то ЕАЭС или Таможенный союз), речи пока не идет, но направление будет выбрано именно на постсоветский диалог.
Азимов. Прозападный политик. Его президентство может развернуть Ташкент в сторону открытия Узбекистана для западных инвесторов (сегодня инвестиционный климат в стране крайне некомфортный). За экономическим сотрудничеством не исключено и политическое блокирование с ЕС и США. Кроме того, в противовес Москве Азимов может усилить сотрудничество с КНР.
Что касается Рустама Иноятова, то он как главный “серый кардинал” так и останется за спиной нового президента, кого бы сам Иноятов ни выбрал. Не стоит забывать, что под контролем СНБ находится почти вся узбекская номенклатура и ни одно важное государственное решение не принимается без его одобрения. В каждом ведомстве и на каждом предприятии СНБ и подведомственные ей службы контролируют буквально все: от настроения сотрудников до оборота средств. Аналогичная ситуация в различных узбекских фирмах, банках, органах местного самоуправления.
При этом нынешний глава СНБ постарается сделать все, чтобы второй президент Узбекистана мало отходил от каримовской и его собственной, иноятовской, стратегической линии. Благо для этого у Иноятова есть все силовые ресурсы сдерживания. В случае, если все кланы смогут договориться об удобоваримой для всех кандидатуре на первое кресло, поделив и зафиксировав сферы влияния и гарантии неприкосновенности, переход власти в Ташкенте пройдет безболезненно. В случае, если процесс передачи власти затянется или перерастет в открытое противостояние, в предвыборную гонку могут включиться радикальные силы, которые сегодня достаточно успешно сдерживаются СНБ. В первую очередь, исламисты.

Астана