Академик РАН Андрей Кокошин: “Возможность того, что Китай будет более важным государством, чем США, является для Америки просто идеологически неприемлемой”

Америка, Китай, Россия - три самых могущественных государства мира, три страны, отношения между которыми постоянно меняются. После прихода коммунистов к власти в Пекине в 1949 году американская политическая элита долгие годы мучительно искала ответ на вопрос: кто потерял Китай? Во время Корейской войны в следующем десятилетии американские войска и китайские “добровольцы” - а на самом деле кадровые части армии под командованием будущего министра обороны КНР Пэн Дэхуая - вступили в прямые боевые столкновения. Два с лишним десятилетия спустя ситуация изменилась до неузнаваемости. Американские капиталисты и китайские коммунисты неожиданно нашли общий язык и стали фактическими союзниками в противостоянии с “ревизионистами” из Москвы. А как в треугольнике Пекин - Вашингтон - Москва обстоят дела сейчас? И каковы прогнозы на будущее? Обо всем этом и о многом другом нам рассказал академик РАН Андрей Кокошин - декан факультета мировой политики МГУ и бывший секретарь Совета безопасности РФ

- Андрей Афанасьевич, что, по большому счету, нужно Китаю от России - сырьевые ресурсы?
- По большому счету, Китаю на очень длительную историческую перспективу нужны хорошие отношения с Россией как с добрым соседом. В китайском руководстве, экспертном сообществе среди военных преобладает мнение: во внешнеполитическом отношении самые сложные испытания ждут КНР на тихоокеанском направлении во взаимоотношениях с США и их союзниками. Имеется в виду прежде всего регион Южно-Китайского моря и северо-восток, где у Пекина есть спорные вопросы с Японией. Там же находятся и американские военные базы.
Обама провозгласил разворот политики США в Тихоокеанский регион. А осуществляется этот разворот в том числе с помощью усиления американского военно-морского присутствия в районе спорных островов в Южно-Китайском море. Соответственно, в рамках китайской военной реформы основные усилия по формированию стратегических межвидовых командований и их оснащению новой военной техникой сконцентрированы именно на этих направлениях. На таком фоне китайскому руководству очень важно иметь доброго соседа и обеспеченный тыл на своих северных рубежах и в Центральной Азии. Это позволяет КНР сосредоточиться на отстаивании своих интересов на приоритетных для Пекина направлениях.
- И все-таки, какую роль играет Россия в глобальной борьбе Китая за доступ к сырьевым ресурсам?
- Китай очень зависит от импорта энергоносителей. Сейчас основные каналы поставок энергоносителей в КНР проходят через Индийский океан, Малаккский пролив. Китай развивает свои ВМС именно на этом направлении, чтобы иметь возможность обеспечить безопасность этих потоков. Наряду с этим китайское руководство очень серьезно думает о диверсификации источников энергоносителей и других видов сырья и транспортных связей. Для Пекина это исключительно важный стратегический вопрос. Мы часто недооцениваем степень уязвимости морских коммуникаций Китая, чувствительности Пекина в этом вопросе.
И снизить ее, сохраняя нынешнюю схему поставок энергоносителей и иных сырьевых ресурсов, Пекину будет очень трудно. В США периодически заявляют о необходимости сохранять безусловное американское военное превосходство на морях и способность “проецировать силу” в любом районе Мирового океана. Это привело китайское руководство к мысли о необходимости значительно более масштабного использования сухопутного пути поставок сырьевых ресурсов и вообще сухопутного пути доставок грузов. Вот что лежит в основе идеи нового “Шелкового пути” - проекта создания грандиозных транспортных коридоров через Евразию в ближайшие 40-50 лет. Это потенциально очень серьезный проект, призванный в том числе снизить для Китая значение океанских коммуникаций.

Один из суперсовременных китайских авианосцев, спущенных в последнее время для противодействия США в сопредельных морях и океанах

- А как быть с тем, что некоторые ветки “Шелкового пути” должны пройти через Казахстан прямо в европейскую часть России или и вовсе в обход нашей территории? Не убьет ли все это транзитный потенциал Сибири и Дальнего Востока?
- Вы, безусловно, правы в том, что нам ни в коем случае нельзя забывать о наших интересах, связанных, в частности, с Транссибирской железнодорожной магистралью. Мы должны последовательно отстаивать эти интересы на переговорах с Китаем. Ясно, что процесс этих переговоров и увязывания различных транспортных потоков будет очень долгим и сложным. Но мы не должны надеяться на один только Китай. Нам нужно иметь свои планы и свою стратегию развития Дальнего Востока и Сибири с участием других стран региона. А, к сожалению, с темпами развития этих двух огромных восточных районов нашей страны дело обстоит далеко не столь благополучно, как хотелось бы. Конечно, целый ряд шагов предпринимается. Но надо делать все быстрее и масштабнее.
- В плане размера своей экономики Китай близок к тому, чтобы “догнать и перегнать” США. А насколько Пекин близок к достижению военного паритета с Америкой?
- В Пекине такую задачу на обозримую перспективу не ставят. Чтобы достичь военного паритета, надо не только иметь сопоставимые с американцами оборонные расходы: Китай в этом плане пока существенно отстает. Нужно еще на протяжении двух-трех десятилетий аккумулировать результаты увеличения расходов на военные нужды. По-видимому, Китай не собирается форсировать такой рост. Он очень внимательно изучил печальный опыт Советского Союза в этой сфере и не собирается перенапрягать свою экономику.
Но у американцев есть одна особенность: они стараются осуществлять свое почти глобальное военное присутствие. А если брать локальную ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, то здесь у китайцев уже есть по ряду направлений паритет с американцами. Это касается прежде всего баланса сил в Южно-Китайском море. По американским оценкам, китайцы здесь достигли способности держать американские авианосные соединения на “расстоянии вытянутой руки”.
- Будет ли эта способность протестирована на практике? До какой степени может дойти обострение отношений между Китаем и США?
- Было бы очень плохо, если бы оно дошло до взаимных военных действий. Это не отвечало бы не только интересам Китая и США, но и интересам России и всей мировой экономики. Это прекрасно понимают и в Вашингтоне, и в Пекине. Но баланс сил действительно меняется радикально. С точки зрения военной мощи Китай очень долгое время был в ослабленном состоянии. Когда в 1995 году американцы направили в район Тайваня два авианосных соединения, то КНР мало что смогла этому противопоставить. Оценки китайских военных специалистов были таковы: имеющиеся на этих авианосцах ударные средства палубной авиации были сильнее, чем чуть ли не все военно-воздушные силы Китая...
Из этого эпизода были сделаны выводы. Китайские возможности в этой сфере существенно возросли - в том числе и за счет поставок самолетов из России и производства их в Китае по нашей лицензии, за счет поставок из РФ зенитно-ракетных комплексов. Китай сейчас может осуществлять более эффективную политику стратегического сдерживания США. В Америке такую новую ситуацию многие воспринимают весьма болезненно.
- И придумали ли уже в Вашингтоне, что предпринять?
- В США сейчас продумывают самые разные варианты нейтрализации китайских достижений. Прежде всего речь идет о формулировании и осуществлении так называемой “третьей стратегии компенсации”. “Первая стратегия компенсации” была осуществлена Америкой в 50-х годах XX века. В условиях превосходства советских сухопутных сил в Европе Америка сделала ставку на сохранение своих лидирующих позиций в сфере ядерных вооружений. “Вторая стратегия компенсации” была проведена в жизнь в 70-80-х годах. Советскому Союзу к тому времени удалось достичь стратегического ядерного паритета с Америкой. США попытались нивелировать это наше достижение с помощью целого ряда прорывных военных проектов.