Референдум в Абхазии о возможности досрочных выборов президента провалился из-за невероятно низкой явки и признан несостоявшимся. В первую очередь это удар по оппозиции, инициировавшей плебисцит. В то же время хотя никаких “майданных настроений” в Абхазии сейчас нет, если республику продолжат испытывать на прочность, могут появиться и они

Всего в референдуме приняли участие 1628 человек, что составило 1,23 процента от общего числа избирателей - этот результат претендует на исключительный рекорд. По данным ЦИК, за проведение досрочных выборов высказались 750 человек, против - 761, а еще 117 бюллетеней признаны недействительными.
Но все это, по большому счету, не важно. По этим данным можно однозначно судить лишь о полной неактуальности предложенной повестки дня для абхазского общества и о странном представлении оппозиционных сил в республике о самих себе и о своих возможностях.
Объединенная оппозиция сама была инициатором референдума о доверии президенту Раулю Хаджимбе. В отличие от “народных сходов”, которые в Абхазии сохраняют роль общественно-политического института, референдум - инструмент правовой. Не будучи законом прямого действия, он вынудил бы исполнительную власть считаться с его результатами по морально-этическим соображениям.
Но создавалось впечатление, что инициативная группа по проведению референдума (46 человек во главе с Дауром Танией) изначально не слишком верила, что президент Хаджимба столь легко и быстро согласится на всенародное голосование по вопросу о своем ближайшем политическом будущем. Если бы Хаджимба отклонил идею референдума, то оппозиция смогла бы записать на свой счет моральную победу. Благо в поддержку идеи плебисцита были собраны больше 20 тысяч подписей.
При этом в объединенной оппозиции собрались, в общем-то, неглупые люди, некоторые - с чувством юмора и богатым жизненным опытом. Они быстро поняли, что абхазское общество устало от всевозможных выборов, потрясений и переворотов последних лет, так что склонно дать президенту Хаджимбе возможность поработать еще два года. В том числе провести ожидаемые реформы по оздоровлению экономики и социально-политической обстановки Абхазии.
Кроме того, разгар туристического сезона, погодные условия, совпадения дня референдума с Днем города в Сухуми - все это и многое другое работало против оппозиции. А главное - за остававшееся до часа “Х” время они ни за что не смогли бы провести действенную агитационную кампанию.
Президент, его администрация и сторонники все это время не делали вообще ничего, разве что периодически соглашались с некоторыми из многочисленных требований оппозиции. Те же в свою очередь сперва все-таки попробовали включиться в агитационную кампанию, требуя повышенного к себе внимания СМИ, увеличения эфирного времени на телевидении и создания наблюдательных советов.
Затем пришло понимание, что этим положение дел не исправить. За культурным шоком последовала вспышка агрессии, в рамках которой протестующие едва не взяли штурмом здание МВД республики. Акция эта однозначно была признана позорной для и так неблагополучного имиджа страны и привела к ужесточению противостояния, хотя говорить о какой-то “революционной ситуации” в Абхазии не приходится. Нет там каких-либо “майданных” настроений - и не было никогда. А все сопутствующие страхи, выброшенные в Сеть, лишь порождение неудачных командировок журналистов и политологов, большинство из которых не принадлежит к числу специалистов по региону.
Апофеозом паники стало стремительное изменение позиций тех самых людей, которые этот референдум изначально и продавливали. Съезд партии “Амцахара” постановил голосование бойкотировать. А инициативная группа не только призвала к бойкоту, но и скоропостижно самораспустилась. Ее руководитель Даур Тания заявил, что это решение было принято коллегиально. “Мы отказались от референдума не потому, что мы не захотели принимать в нем участие, а из-за того, что не были созданы соответствующие условия по подготовке референдума”, - пояснил он.
Куда при этом делись те 20 тысяч человек, подписавшие петицию о референдуме, никто не сознается. Дисциплинированно подчинились партийному и коллегиальному решению бойкотировать голосование?
Или же подписи появились как результат кухонной “игры в политику”, очень свойственной региону, в котором каждый суслик агроном, а любой анонимный пользователь социальных сетей точно знает, кто виноват и что делать?
И так раз в два года - то выборы, то переворот. Жара, сезон, курортники. Средиземноморская (в широком смысле слова) манера поведения и мышления заразна в практической политике и необязательно связана с побережьем теплого моря, но оно, побережье, - отягчающий фактор.

Президент Абхазии Рауль Хаджимба на этот раз устоял...

Сторонники президента на голосование тоже не пошли за очевидной ненадобностью. Даже несмотря на то, что в последний момент Хаджимба призвал всех на референдум все-таки сходить. Но вопрос о досрочной “переголосовке” президента действительно лишний. Каких бы сиюминутных целей ни добивались местные политики, каждый из них в глубине души понимает, что дать толчок развитию Абхазии может только период спокойствия. Правительство не должно жить в постоянной неопределенности.
В Абхазии нет внутреннего противостояния по принципу “все на всех”. Республика слишком мала для того, чтобы расколоться по политическому признаку. Непримиримые враги на митингах и в интернете вполне могут замечательно общаться в быту и на улице. Но постоянное подталкивание ситуации к взрыву все-таки провоцирует размежевание. Уже на брифинге после обнародования результатов референдума президент Хаджимба сказал, что в среде оппозиции есть люди, которые относятся к категории “нерукопожатных” и диалог с ними более невозможен.
Стоит отметить, что в Абхазии образована и действует конституционная комиссия, которая в идеале должна проработать перераспределение полномочий между президентом и парламентом. Это однозначно понимается как усиление влияния парламента, но параллельно должна быть изменена и система выборов в него.
Как это ни парадоксально, некоторые депутаты не хотели бы продолжения работы данной комиссии, поскольку им достаточно комфортно при мажоритарной системе, и между сохранением оной и увеличением полномочий они выбирают первое. А часть оппозиции и вовсе не участвует в легальной политической деятельности, например в той же комиссии, сосредоточившись только на уличных акциях.
Надо понимать, что вся эта бурная политическая жизнь никак не соприкасается с взаимоотношениями с соседями республики. В худшем случае о них упоминают по принципу “между прочим”.
Например, есть некоторые незлобивые личности, предлагающие брать с РФ деньги за пребывание военной базы, но их быстро одергивают свои же. То же касается и “присоединения к России”. Такого вопроса в республике нет, и тем, кому приписываются подобные высказывания, даже людям уважаемым, потом приходится долго оправдываться.
Все, что происходит в абхазском политическом театре, - исключительно локальная постановка, сценарий которой пишется только на доморощенной фактуре.
И есть все основания полагать, что в Сухуми самостоятельно справятся с режиссурой. Можно по-разному относиться и к Раулю Хаджимбе, и к оппозиционно настроенным политикам, но столь, мягко говоря, удивительные результаты референдума должны отрезвить всех. Неизвестно, с какими результатами пойдет через два года на следующие выборы тот же Хаджимба и пойдет ли вообще. Состав оппозиции к этому времени тоже может поменяться.
В любом случае, это будут реальные, легитимные выборы, сохраняющие преемственность политического процесса, что бы это ни значило. А это всегда лучше, чем позорные 1,25 процента явки.

Георгий Лория