Нападение с тортом на лидера Парнаса и бывшего премьер-министра Михаила Касьянова было беспроигрышным ходом. Конечно, не для него, а для анонимных нападавших (напали вечером 9 февраля в московском ресторане, говорили по-чеченски)

У него было два выхода. Первый - пожаловаться СМИ и полиции на торт (что Касьянов и сделал) и выставить себя на посмешище. Ведь не убили же, не побили, даже на ногу не наступили. Всего-то комедийный гэг, примененный против такого всегда солидного и в очках политика. Вторым вариантом было бы промолчать - значит, тогда в следующий раз можно попробовать уже не торт, а что-нибудь понеприятнее. Как в свое время с Борисом Немцовым, обнаружившим у себя на машине целый унитаз. А там и до пуль дело дойдет. В этом “до пуль” заключается главная опасность такого рода нападений. Они постепенно “продавливают” общественное мнение, приучая к тому, что с “этим” - можно.
Сама по себе традиция “пищевого” или “цветочного” терроризма - давняя. Множество политиков и общественных деятелей по всему миру получали по лицу тортами, яйцами, букетами и толком не могли ничего ответить. Но отличие в том, что нападавшие на этих политиков и деятелей всегда точно знали, за что их атакуют, и не имели иной возможности высказать свой протест.
Арабский журналист, кидающий ботинок в Джорджа Буша, женщина, лупящая букетом Маргарет Тэтчер, или юные коммунисты, швыряющие яйца в министра образования Андрея Фурсенко, - во всех этих случаях представитель общества конфликтовал с представителем власти из-за невозможности общаться с ним на равных. Конечно, “общение” через такое, даже шутовское, насилие адекватным не назовешь, но здесь хотя бы можно понять протест.
Напавшие же на Касьянова, очевидно, могли общаться с ним и без торта, однако “предъявить” им оказалось нечего, кроме крика “ты враг!”. Чем враг, почему враг, кому враг? Не повторяется ли история с Борисом Немцовым, который, по мнению подозреваемых в его убийстве, когда-то и что-то говорил “против Аллаха”? Хотя когда и где, они вспомнить так и не смогли. Примечательно, что не только сторонникам власти, но и ее критикам нападение на Касьянова поначалу показалось смешным. Еще бы, ведь тортом попали не в кого-нибудь, а в Касьянова, с его антирейтингом даже у оппозиции. Он проявил себя “не как мужчина”, пожаловался, да еще “и поначалу преувеличил число нападавших: у страха глаза велики. Блогеры мгновенно стали шутить на эту тему: “во время нападения Касьянов успел отъесть два процента торта”, “торт с двухпроцентным содержанием жира”...
На самом деле смешного в ситуации мало. Сейчас в политика кинули всего лишь торт, но забыть о годовщине убийства Немцова не получается. А заказчики преступления не найдены до сих пор, и словосочетание “атмосфера ненависти” никуда не ушло.
Касьянов только за последние недели может перечислить много связанных с ним инцидентов, пусть и не таких “смешных”. Газ, распыленный на его встрече с активистами в Петербурге, - это смешно или как-то не очень? А видео в инстаграме Кадырова, снятое “как будто” через оптический прицел?
Все эти события выстраиваются как будто бы в не очень явную, пунктирную, но линию, идущую в одном направлении: постепенное “расчеловечивание” оппозиции. Сначала нужно обозначить врага - назвать его, как это сделал Рамзан Кадыров еще в январе, предателем Родины. Потом - спустить виртуального пса Тарзана. Затем - пока еще снова виртуально - показать через прицел, который, конечно же, как уточнили в Чечне, перископ. “Кто не понял - тот поймет”.

А как у них
На Западе забрасывание публичных персон яйцами, помидорами и другими продуктами давно стало частью жизни политиков или звезд шоу-бизнеса. А для кидания в человека именно торта или пирога в английском языке есть отдельное понятие - pieing (pie - пирог, торт). Традиция эта насчитывает более ста лет. В реальность она перекочевала из кинематографа, а конкретно - из немой комедии 1909 года “Мистер Флип”, где главный герой и получает тортом в лицо. Но до превращения тортометания в акт политического протеста прошло немало лет. По версии The New York Times, первым человеком, запустившим в неугодного ему персонажа тортом, стал Томас Кинг Форкейд, основатель журнала High Times. В 1970 году во время заседания американской президентской комиссии по непристойности и порнографии он кинул в одного из ее членов - американского социолога Отто Ларсена - творожный торт. “Мода” пришлась по вкусу и европейцам. Особо отличился бельгийский писатель-анархист Ноэль Годин. Он так часто кидался тортами и пирогами, что некоторые воспринимают это как его основной род занятий. От Година доставалось режиссеру Жан-Люку Годару, философу Бернару-Анри Леви. “Звездным часом” для него стал инцидент 1998 года, когда он угодил лакомством в Билла Гейтса.
Деяние это весьма размыто классифицируется правоохранительными органами: от умышленного нанесения телесных повреждений до мелкого хулиганства. Многим “звездам” тортометания удалось избежать наказания, но порой в дело вступал суд. Британец Джонатан Мэй-Боулс в 2011 году запустил тортом в медиамагната Руперта Мердока, главу корпорации News Corporation, - за это он получил шесть недель тюрьмы, позднее урезанные до четырех. В том же году сразу трое человек метнули пироги в испанского политика Иоланду Барсину. По словам Барсины, действия нападавших причинили ей физический ущерб - из-за плотности пирогов. Все трое были приговорены к двухлетним срокам и штрафам в 900 евро. Аналогичный штраф и срок в один год получил еще один человек, не успевший бросить пирог. В 2000 году жертвой тортометания стал канадский премьер Жан Кретьен: его обидчик отделался условным сроком.