Ботагоз Сейдахметова
Последнее заметное политическое событие начала октября в России - создание новой объединенной демократической партии при участии Кремля. Новая партия будет сформирована из трех: “Союза правых сил” и двух прокремлевских либеральных партий - “Гражданская сила” и Демократическая партия.
Федеральный политсовет СПС в конце прошлой недели объявил о самороспуске на предстоящем 15 ноября съезде партии.
За комментариями мы обратились к российскому политологу, специалисту по странам СНГ Алексею Власову

- Алексей, не означает ли распад либеральной партии, как она себя сама позиционировала, что она кардинально меняет свои принципы и программу?
- СПС на самом деле только именовал себя либеральной партией, так же, как “туякбаевцы” гордо именуются социал-демократами, ни в коей мере таковыми не являясь. Все последние годы СПС оставался все тем же прокремлевским проектом или “правой ногой” партии власти, вот только у этой “ноги” возникли серьезные проблемы с двигательными реакциями, что и потребовало проведения несколько поспешного ребрендинга. Поэтому говорить о кардинальном изменении принципов и программы едва ли возможно. Все это старые, добрые политтехнологические игры.
- Для чего СПС планирует слияние с двумя другими либеральными партиями?
- Что касается слияния СПС с другими либеральными партиями, то это вопрос открытый, потому что в упомянутом выше контексте любое слияние - это прежде всего соединение конкретных фигур, а уже во вторую очередь - соединение идеологий и программных установок. В этом плане очень примечательно появление в списках руководства “новых правых” господина Бовта, который действительно является одним из самых талантливых неолиберальных публицистов и способен добавить “правому делу” необходимую долю креативного потенциала. Если же объединить старые, добрые, но уже абсолютно отыгранные политические фигуры родом из 90-х, то это будут для Кремля выброшенные на ветер деньги. Если же придут люди, подобные Бовту, то это имеет реальные перспективы, даже без слияния всех либеральных политических партий в стране.
- Алексей, как Вы считаете, остались ли в России реально оппонирующие Кремлю силы, исключая партии Каспарова и Лимонова, которые вряд ли тянут на серьезную, а не шутовскую роль в политике?
- В России складывается примерно та же ситуация, что и в Казахстане, в отношении дальнейших перспектив главных оппозиционных сил. Эти перспективы печальны, если брать степень самостоятельности, а не управляемости оппозиции со стороны властных структур. Коммунисты теряют в силу естественного процесса старения свой электорат. Партия Миронова - это точно такой же прокремлевский проект, как и “новые правые”, а поэтому рассчитывать на то, что реальная оппозиция может быть выращена искусственным путем в парниках АП, - это, по меньшей мере, наивно. Другое дело, что по мере разрастания финансового кризиса, когда удар может быть нанесен по позициям среднего класса, рассчитывать на то, что эти игрушечные партии могут локализовать народное недовольство, - тоже достаточно примитивный подход. Возможно, что именно поэтому в Кремле с такой серьезностью и относятся к возможности создания новой либеральной партии.
- Ощущение, что Путин пока так и остается самой сильной политической фигурой в России. Все известные мне яркие персоны на политическом поле страны куда-то исчезли. Где сегодня Герман Греф? Ведь его экономические знания могли бы как-то предупредить тот финансовый кризис, который сегодня разразился в России.
- Те, кто считал, допустим, Германа Грефа неким “альтернативщиком” среди кремлевской элиты, глубоко заблуждались. Все ключевые фигуры последнего пятилетия и в силовом, и в экономическом блоке абсолютно четко вписаны в кремлевскую иерархию, и степень их фронды определяется не стратегическими расхождениями, а аппаратными интригами и стремлением удержать завоеванные позиции перед лицом “недружественной конкуренции” среди их коллег в правительстве или администрации президента. А Греф вполне удачно сменил правительственный кабинет на место руководителя Сбербанка, хотя, судя по позициям Сбербанка, которые стремительно падают в условиях нарастающего кризиса на фондовых рынках, вряд ли кто-либо из влиятельных экономистов мог предсказать развитие кризисных явлений в экономике, многие из которых абсолютно не связаны с выбором либеральной или, напротив, консервативной модели.
- И, наконец, нужна ли России демократия по западному образцу, если правила игры контролируются и диктуются из Кремля?
- Отвечу коротко. Ни в одной из постсоветских стран не существует демократии по западным меркам и лекалам и, как я полагаю, не будет существовать в ближайшее время. Дело не только в особенностях политической культуры, а в том, что, за исключением Украины, ни в одной из стран нет реальной публичной, прозрачной внутриэлитной конкуренции. А вот пример, который показала Украина, может надолго отвратить от самого желания к подобного рода конкуренции переходить на практике.