Выступления многих глав государств на проходящей в эти дни юбилейной сессии ООН еще раз показали, что и на восьмом десятилетии своего существования эта организация продолжает оставаться единственным шансом на сохранение международного мира

В последние годы проходит активная работа по подготовке реформы ООН, которая, действительно, назрела. То, что и организация в целом, и отдельные ее органы требуют существенного реформирования, признается всеми государствами-членами, включая постоянных членов Совета Безопасности ООН. Однако главная проблема заключается в том, к каким именно изменениям призывают те или иные страны. Здесь можно выделить три основные группы государств.
Первая группа хочет более активного участия в принятии решений. Нет сомнений в том, что состав СБ ООН отражал международную ситуацию на 1945 год, когда в организации было всего пятьдесят государств, но не отражает современную ситуацию, когда членов уже 193 страны. Поэтому данная группа настаивает на расширении СБ ООН, более широком в нем представительстве. То есть реформа для них - это в первую очередь сохранение ООН в нынешнем виде, но при более широком доступе к принятию решений. В эту группу входят прежде всего крупные региональные державы.

Устав ООН, ее процедуры и ритуалы не меняются уже 70 лет

В то же время сложилась вторая группа стран, которая выступает за перераспределение полномочий между главными органами ООН. Именно это имеется в виду под концепцией “усиления роли Генеральной Ассамблеи”.
Наконец, третья группа, формально поддерживая ООН и соглашаясь с необходимостью ее реформы, на самом деле взяла курс на ее разрушение, в том числе через дискредитацию. В эту группу, как ни странно, входят США и их западные союзники.
Именно дискредитацией ООН был целый ряд провокаций западного большинства в Совете Безопасности в последнее время, когда Пекин и Москва были вынуждены применить вето в отношении проектов резолюций, которые не получили одобрения всех членов Совбеза. Подобное происходило трижды в отношении проектов резолюций СБ ООН по Сирии в 2013 году и затем совсем недавно - в отношении проекта по малайзийскому “Боингу”.
Именно попыткой дискредитации ООН были бомбардировки Югославии в 1999 году и агрессия против Ливии в 2011-м. Не сами по себе эти агрессии, а те обстоятельства, которыми они связывались с ролью СБ ООН как главного гаранта международного мира и безопасности.
Запад стремился показать, как неэффективна эта организация, как она неспособна никого защитить. И разочарование многих стран было вполне понятным. Не случайно именно в это время стали выдвигаться не только новые концепции реформы ООН, но и концепции создания новой универсальной международной организации, которая пришла бы ей на смену: что-то вроде Лиги демократий, куда можно было бы не допустить некоторые страны...
Однако ООН - это структура, не имеющая равных ни по легитимности, ни по представительности, ни по универсальности полномочий. И представить, что подобную легитимность может получить какая-либо другая организация, особенно с такими полномочиями, как у ООН, довольно трудно. Ведь легитимность, представительность и универсальность ООН формировались десятилетиями. В том числе в связи с созданием нового международного права.
Миллионы людей уже привыкли к тому, что сам термин “международное право” воспринимается как нечто априори положительное. Однако такое восприятие возникло не из понимания сущности международного права как такового, а в результате того развития международного права, которое оно получило после создания ООН, в рамках ООН и под влиянием ООН.
До ее создания в международном праве существовали постулаты законности применения силы в качестве правовой нормы, а, скажем, рабство, колониализм, разделы территорий иных стран и народов являлись законными и тоже регулировались нормами права. Только после создания ООН международное право постепенно, но уверенно приняло характер прогрессивного права, которое, с одной стороны, создавалось всеми участниками международных отношений, и с другой стороны - в интересах всех участников.
Разрушение ООН - не безобидная затея. Ее реализация может обрушить всю архитектуру международных отношений. И тогда у нас действительно не останется никаких правил, кроме права сильного. Это будет мир, в котором вместо коллективной работы преобладает эгоизм, мир, в котором будет все больше диктата и все меньше равноправия, меньше реальной демократии и свободы, мир, в котором вместо по-настоящему независимых государств будет множиться число фактических протекторатов, управляемых извне территорий.