Ботагоз Сейдахметова
Уходящий 2011 год, на самом деле, очень напоминает предвестие то ли конца света, который якобы предвещает календарь древних майя, то ли начало чего-то нового, эпохального, которое происходит в истории человечества с периодичностью раз в пятьдесят лет.
2011-й год начался с расшатывания наиболее устоявшихся режимов на Ближнем Востоке, стал последним годом жизни “вечных” лидеров, переломным в сознании постсоветской интеллигенции, вывел на Уолл Стрит возмущенный американский средний класс и сделал социальные сети в Интернете новым революционным инструментом.
Весной произошло одно из самых разрушительных землетрясений в Японии, которое унесло тысячи жизней и останется с истории под именем “Фукусима”. Цунами, повредившее японские атомные станции, по сути, стало второй атомной “бомбой”.
Кризис в еврозоне под занавес года вновь вызвал разговоры о том, что кризис с переходом в развал ожидает и сам Европейский союз.
И, наконец, в декабре произошло давно ожидаемое событие - вывод американских войск из Ирака. Впрочем, говорить о том, что война длиною в долгих восемь лет закончилась, по крайней мере, наивно.
Трудно представить, что ждет человечество в следующем не простом, а високосном году, которого опасались даже в самые предсказуемые времена нашей истории даже атеисты

Арабская весна
началась зимой
В начале года массовые выступления в североафриканском государстве Тунис, которые сначала носили социальный характер, в одночасье переросли в политическое противостояние и завершились призывами к отставке президента. В результате чего президент Бен Али бежал из страны, а к власти пришли новые политические силы.
Тунисская революция словно запрограммировала алгоритм дальнейших событий в Ближневосточном регионе.
Буквально по всей Северной Африке прокатилась волна народного недовольства, которую можно описать одинаковыми дефинициями, предложениями и аналитическими выкладками независимо от страны региона. Судите сами: “В результате серии протестов, прошедших по всей стране, в ходе которых люди высказывали недовольство безработицей, удорожанием продуктов и коррупцией, были убиты десятки людей; силы безопасности весьма жестко обходились с демонстрантами”. Это о Тунисе.
А вот в начале февраля в беседе с моим марокканским коллегой выясняю, чем было вызвано требование марокканского народа: урезать полномочия короля. И он говорил мне, что причиной нарастающего недовольства среди молодежи и требования достойных демократических процессов являются социальные и экономические неравенства, а также медленный процесс реформ в последние несколько лет. Отличие лишь в том, что “революция” в Марокко закончилась за один день, потому как король отреагировал оперативно - пообещал провести в стране реформы. И марокканцы сразу успокоились.
В феврале тунисская революция перекинулась на соседний Египет, а площадь Тахрир в Каире в короткий момент стала центром политического противостояния с властью. Более того, Тахрир, как совсем недавно Майдан, стал синонимом площади демократической революции.
Некоторые западные аналитики уже тогда радостно сравнивали значимость событий на Тахрире с эпохальным падением Берлинской стены.
Но теперь, когда так называемая “арабская весна” затянулась, и даже после позорного ухода тиранов, смерти вечного ливийского лидера Каддафи понятно, что европейский восторг преждевременен. В Ближневосточном регионе появились две опасности: опасность прихода к власти радикальных исламистов и распад государств. К примеру, уже сегодня есть ощущение, что нет единого государства Ливия.
Опасность прихода к власти ультрарадикальных сил не может не сказаться как в регионе, так и в целом на ситуации в мире. Отели и курорты Египта опустели, Тахрир собирает новых митингующих, и только наши отечественные турагентства упорно созывают использовать свой “последний шанс”, чтобы встретить Новый год в Египте.
Тем временем аналитики выдают разные версии причин и организаторов “арабской весны”. Кто-то традиционно подозревает, что волнения на Ближнем Востоке - дело рук американцев и ЦРУ. Другие уверены, что ситуация давно накалялась и на деле организаторы находятся не так уж и далеко, а вовсе рядом и, мол, не обошлось без “Аль-Каиды” и, в частности, одного из ее религиозных течений - салафитов. Находятся и третьи, кто складывает оба варианта, и получается довольно реальная картинка. С одной стороны, на самом деле социальное положение граждан региона логично порождало протестную массу. А с другой - всеми этими настроениями в обществе умело воспользовались те самые радикальные исламисты, а Запад присоединился уже постфактум к твиттерной революции.
Прошел практически год с начала событий на Тахрире, но тирании сменили временные и невнятные власти. Самое печальное во всех этих арабских революциях - это то, что есть вероятность, что целостность некоторых государств региона может нарушиться. И тогда будет уже не важно, кто на самом деле стоит за организацией всей этой народной смуты. Отвечать будет не за что и некому конкретно.

Русский Тахрир
Массовые акции протеста в России после парламентских выборов 2011 года по многим позициям напоминают события на Тахрире. То же влияние на массы через социальные сети, тот же призыв убрать надоевшего правителя. Но, по сути, и по содержанию митинги на Болотной площади собрали не озверевших от голода людей, а представителей уже сложившегося в России среднего класса и той самой интеллигенции, которая до этого предпочитала шепотом на кухне ругать власть.
С моей сторонней точки зрения, в России произошла некая эволюция сознания, эдакая европеизация, когда можно спокойно, культурно, без мордобоя, но на митинге высказать свое мнение о том, как работает власть и что от нее ждут.
Самое интересное в русском Тахрире - это то, что власти вдруг все это позволили. То ли печальный арабский опыт тут сделал свое дело и власти учли ошибки арабских коллег. То ли и так догадались, что не стоит зажимать свободу слова, потому как в какой-то момент от неопытности митингующие сами эту свободу потеряют. Но факт остается фактом: со стороны все это выглядит эдаким парадом свобод и гражданских прав.
 

Свобода слова на Болотной отличается от свободы на египетском Тахрире...

Правда, уже после митинга на Болотной новая волна митингов в Москве и прочих городах России вдруг потеряла ту прелесть. Хотя и поднимались на трибуну лица, знакомые до боли: оппозиционеры вроде Гарри Каспарова или бывшие чиновники от власти типа бывшего вице-премьера и министра финансов Алексея Кудрина. Как писали потом очевидцы, пламенных революционеров полиция, уже по сложившейся традиции, не трогала, но и народ особо не прислушивался, а так, тусовался и балдел на морозе.
И все же налицо некие перемены, и эти перемены, скорее, позитивные.
И теперь никто не осмелится с уверенностью заявить, что на будущих в марте 2012 года президентских выборах в России победит на 100 процентов Владимир Путин. Уверенным остается пока только он сам. Впрочем, я согласна с Путиным в части того, что в среде оппозиционеров пока нет яркой персоны, которая могла бы потенциально подвинуть Путина.
Главное - это то, что некая неуверенность власти в абсолютном послушании паствы, читай: электората, просто обязана подвигнуть ее на реформы. Чтобы самой выжить.

Трагическая
Фукусима
11 марта 2011 года у берегов Японии произошло землетрясение магнитудой не менее 8,9. Это крупнейшее за последние 110 лет землетрясение в Тихоокеанском регионе.
Только сто лет назад еще не было атомных электростанций, потрясение которых несет медленную, но верную смерть всему живому вокруг - людям, животным, птицам и рыбам. Практически сразу на двух японских АЭС - “Фукусима-1” и “Фукусима-2” - возникли серьезные трудности.
Сегодня японцы вычисляют экономический ущерб, который был нанесен стихией, а это сотни миллиардов долларов с учетом восстановления социальной инфраструктуры страны.
Аналитики предрекают японской экономике плохие времена: рост госдолга, падение потребительского спроса и замедление темпов роста ВВП. Но сами японцы в который раз доказали свою силу духа или, скорее, - величие духа перед лицом трагедии. Беда сплотила японский народ, не было замечено случаев мародерства. Никто не плакал и не отбирал у соседа скудный продуктовый паек.
Моя японская коллега писала мне в те дни, что люди без специального призыва власти с утра шли восстанавливать дороги, чтобы могла проехать техника, убирать и чистить территории. Так что я верю - вопреки всем прогнозам японцы сумеют быстро восстановить экономику.
Но все же остался вопрос - какое будущее ждет атомные станции третьего поколения? Будет ли мир, Европа, в частности, где активно используется атомная энергия, отказываться от нее, как от потенциально опасной? Либо этот вопрос из разряда чисто экономических перекочует в политическое русло? Ведь в Европе в будущем году начнутся очередные выборы, и политики вполне могли бы использовать атомную тематику в своих предвыборных целях.

Японцы героически вынесли испытание судьбы...

Вацлав Гавел Vs
Ким Чен Ир
В декабре в один день в разных концах мира умирают два человека, которые олицетворяют собой эпоху. Один, это Вацлав Гавел - эпоху первых на постсоциалистическом пространстве демократических перемен и оппозиции к коммунизму. Второй, Ким Чен Ир - эпоху сталинизма в отдельно взятой стране с идеологией чучхе.
Вацлав Гавел - бывший президент Чехословакии, первый президент Чехии, писатель и журналист. В 1989 году он возглавил “бархатную революцию” в Чехословакии. “Правила жизни”, которые остались после него в наследство потомкам, гениально описывают то, что случается с бывшими диссидентами, когда они приходят к власти. Судите сами, вот несколько цитат из мыслей Вацлава Гавела: “Большая ошибка - ожидать от преследуемых диссидентов, которые вдруг стали президентами, что они разом изменят весь этот мир.
Опасность первых признаков апатии ко злу, мы, пережившие это зло в тоталитарной системе, должны были почувствовать сразу.
Иногда я говорю себе, что в определенной степени стал ошибкой истории, этакой кундеровской шуткой истории. То есть я оказался в положении и роли, которых я, возможно, вообще не заслужил и которые стали следствием бесконечного множества случайностей.
Вслед за эйфорией, когда все радовались падению железного занавеса и были полны жертвенности, отваги и восхищения демократией, пришла какая-то обратная волна - как-будто открылись шлюзы для темных чувств и инстинктов общества.
Я хотел бы быть союзником всех разумных людей, которым есть дело до всеобщего блага. Людей, которые не одержимы какой-нибудь конкретной идеологической доктриной и не фальсифицируют действительность, чтобы она подходила к этой доктрине.
Думаю, мне бы плохо умиралось с чувством, что я оставляю за собой беспорядок, что в моем архиве путаница и хаос. Это такой слегка бюрократический подход к смерти”.
Тут уже ничего не добавить.
Между тем лидер северокорейского народа Ким Чен Ир - это эдакий корейский Сталин. Он, как и Сталин, был своему народу отцом, тоже был и писателем, и вообще талантищем во многих областях жизни. Известны его труды: “Об идеях чучхе”, “О некоторых вопросах, возникающих при изучении философии чучхе”, “О киноискусстве”, “О литературе, основанной на принципе чучхе”.
В Северной Корее легенды приписывали Ким Чен Иру необыкновенную гениальность. Он и композитор, он и архитектор. Якобы ему принадлежит авторство шести опер, написанных за два года. Как архитектор он создал план “Башни Чучхе” в Пхеньяне.
Его смерть вселила надежду в серца северокорейских беженцев, как когда-то смерть Сталина. В день похорон Ким Чен Ира, 28 декабря 2011 года, около 50 перебежчиков из двух групп - Борцы за свободную Северную Корею и Освободительный фронт Северной Кореи - запустили в небо КНДР надувные шары с листовками, призывающими к свержению коммунистического режима.
В наследство младшему сыну он оставил целую страну, а народу КНДР - слабую экономику и проблемы со всем миром.

Демократический
марш
Это свершилось. 18 декабря 2011 года таки завершился вывод американских войск из Ирака. Для первого черного американского президента Барака Обамы - это маленькая, но весомая победа, особенно накануне следующих президентских выборов в ноябре 2012 года. Для демократов это зачетная акция, ведь иракская военная операция была весьма непопулярна внутри США.
Что станет с Ираком, в котором сильны сепаратистские настроения, пока вопрос. Смогут ли договориться без посторонней помощи иракские шииты, сунниты и курды? Как распределят портфели в парламенте эти три группы? Не перейдет ли состояние хронической нестабильности в стране в состояние гражданской войны?
С момента начала военной операции США в 2003 году, свержения Саддама Хусейна прошло много времени. Ирак успел скатиться на самое дно экономического и политического положения и в регионе, и в мире. Собственно, ситуация, в которую ввергли народ Ирака солдаты от “демократии”, можно назвать коротким словом - ад. Теракты, смерти мирных иракцев, беженцы - вот “нормальная” повседневность Ирака. В Багдаде, увы, не все спокойно.
По официальным данным более четырех миллионов иракцев остались без дома: 2,2 миллиона покинули страну, еще два миллиона превратились в вынужденных переселенцев, живущих на территории Ирака. Сотни тысяч иракцев погибли, и среди них немало детей, женщин и стариков. Люди, по сути, забыли, что такое мирная жизнь. За эти долгие восемь лет подросли вчерашние дети, а малыши не вздрагивают от взрывов и стрельбы. Такая вот печальная картина, с которой теперь сотрут американских солдат.
И все же, что теперь, куда повернет история государства, лежащего в плодородной и древней долине между Тигром и Евфратом?

Европейский кризис
Еврозону тоже трясло весь год. “Евротрясение” привело к тому, что 9 декабря на саммите Европейского союза главной темой стал долговой кризис в еврозоне.
Государства-члены ЕС договорились о заключении нового финансового соглашения, условия которого станут частью национальных законодательств. Инициатором таких перемен стали лидеры двух ведущих в еврозоне государств - Франции и Германии. Все потому, что именно на них и легло бремя забот о Греции, Италии и прочих отстающих в гонке.
К договору присоединились все страны ЕС, кроме Великобритании, которая пока не собирается входить в еврозону и имеет собственную позицию по преодолению кризиса.
По мнению немецкого Минфина, основной проблемой для еврозоны являются высокие долги государств-членов и низкая конкурентоспособность местных экономик, а не единая европейская валюта - евро - как таковая. Министр финансов Германии Шойбле, в частности, сказал, что евро является стабильной и поэтому “хорошей” валютой. Мол, с тех пор как в Германии в обращение был введен евро, в стране замедлился рост потребительских цен по сравнению с временами, когда немцы расплачивались дойчемарками. Немецкий министр заявил, что “кроме того, стоимость евро на международном рынке, отражаемая через курс евро по отношению к другим валютам, несмотря на долговой кризис в еврозоне, остается стабильной”.
Между тем кризис не столько сказался на авторитете собственно в зоне единой европейской валюты, сколько на самой идее европейской интеграции. Вновь возникла некогда популярная дискуссия на тему бесконтрольного расширения Европейского союза. Ведь стабильный валютный союз, который бы создал конкуренцию американскому доллару, выгоден всем.
В частности, нам, гражданам нового в Евразии экономического союза Казахстана, России и Беларуси.