Дмитрий Бабич, политический обозреватель “РИА Новости”
День России отмечается с 12 июня 1992 года, но полной ясности в народном сознании по этому празднику по-прежнему нет. Хотя этот праздник никогда официально не назывался днем независимости России, за таковой его по-прежнему почитает значительная часть наших сограждан

Очевидно, путаница вызвана старым названием этого праздника, бывшим в ходу вплоть до 1998 года. В 1992 - 1998 гг. этот день назывался Днем принятия Декларации о государственном суверенитете России. Слово “суверенитет” люди связывали и связывают с полной государственной независимостью. Но в российской истории все было сложнее - во времена горбачевской перестройки, когда принималась декларация, слово “суверенитет” имело несколько иное значение. Оно обозначало государственность в рамках Советского Союза.
Принимая Декларацию о государственном суверенитете России 12 июня 1990 года, делегаты Съезда народных депутатов РСФСР (так тогда называлась Россия - Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика) не расписывались в желании выйти из Советского Союза. Речь шла о том, чтобы Россия обрела такие же атрибуты государственности, как и другие республики СССР.
В свое время этими элементами государственности Россию умышленно “обнесли” еще в период образования СССР. Россияне должны были стать цементирующей нацией Советского Союза, склеивая такие разнородные “кирпичи”, как прибалты и народы Средней Азии. А “цементу” сливаться в свой собственный кирпич не позволялось - вся судьба российского народа должна была быть навеки связана с Союзом. Фактически не имея своей государственности, он обречен был изо всех сил цепляться за Союз.
К середине 1990 года такая ситуация становилась просто опасной. Еще в марте 1990 года заявила не просто о своем суверенитете, а о своей полной национальной независимости Литва. Чуть позже проголосовал за национальную независимость парламент Эстонии. Потихоньку зашевелились и автономии в составе бывших советских республик. А у России все еще не было даже своего гражданства.
Поэтому такое значение имел 11-й пункт Декларации, в котором говорилось: “На всей территории РСФСР устанавливается республиканское гражданство РСФСР. За каждым гражданином РСФСР сохраняется гражданство СССР. Граждане РСФСР за пределами республики находятся под защитой и покровительством РСФСР”.
Это было очень важное заявление в те дни. У всех на глазах была судьба армянских и русских беженцев из Баку, спасавшихся от погромов в конце 1989 и начале 1990 года. Советское гражданство не защитило бакинских армян от погромщиков, а в Армении их принимать как беженцев не торопились, ведь у них не было гражданства Армянской ССР, только общее советское.
Становилось ясно: абстрактным “советским человеком” жить в СССР становится просто опасно. Когда общий дом горит, нужно позаботиться о собственной квартире. Именно поэтому Декларация о суверенитете была принята 907 голосами против 13. “За” голосовали и демократы, и коммунисты, впоследствии призывавшие к ответу участников Беловежских соглашений и даже поддерживавшие путчистов августа 1991 года, сорвавших подписание нового Союзного договора СССР.
Стала ли декларация еще одним шагом к власти тогдашнего председателя российского парламента Ельцина и его окружения? Стала. Помимо утверждения вполне “советских” элементов суверенитета в Декларации было и спорное положение, устанавливавшее полноту власти РСФСР “при решении всех вопросов государственной и общественной жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение Союза ССР”. Рядом стоял пункт, приостанавливавший “действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР”.
Впрочем, главным двигателем распада СССР стали не положения Декларации 12 июня 1990 года, а объективный ход истории. Декларация российского парламента сыграла роль не динамита, а спасательной сети, на которую рухнул самый большой кусок развалившегося Советского Союза. На момент распада СССР у России уже было свое государство, свой бюджет, свои граждане.