Руслан Гринберг, член-корреспондент РАН, профессор, директор Института экономики РАН дал эксклюзивное интервью “РИА Новости”

- Существуют различные версии причин распада СССР, и одна из них - неэффективная социалистическая экономика, которая исчерпала свой ресурс, что и предопределило развал внутрихозяйственных связей, а в конечном итоге и всей страны. Каково ваше мнение на этот счет?
- У меня другое мнение. Я считаю, что Советский Союз можно было сохранить почти в полном составе. Исключение - страны Балтии, где подавляющее большинство населения просто мирилось с “чужой” властью и мечтало о независимости от Москвы. В остальных же республиках СССР за 70 лет новая историческая общность людей - советский человек со всеми его положительными и отрицательными качествами - состоялась.
Тем не менее СССР распался, и на то были причины, вернее, комбинация причин объективного и главным образом субъективного порядка. Прежде всего, я бы выделил такой, по-моему, самый важный фактор потенциального подрыва целостности советского государства, как его беспрецедентная централизованность. Все и всегда решал Центр. Уже одно это обстоятельство не могло нравиться республиканским элитам, жаждавшим увеличить уровень самостоятельности в принятии тех или иных хозяйственных и социально-политических решений.
Другой важный фактор, постоянно угрожавший целостности СССР, - оказалось, что плановая экономика неэффективна хотя бы потому, что человек по своей природе существо непредсказуемое, неожиданное. Человечество методом проб и ошибок пришло к пониманию того, что невозможно все запланировать и предусмотреть: только силы саморегулирования, хотя и они время от времени дают сбои, обеспечивают интересы потребителей и производителей наилучшим образом. Так что даже в идеальном исполнении система директивного планирования и управления обречена.
Поэтому, конечно же, было очевидно, что эти два потенциально центробежных фактора начнут проявлять себя при даже самом ограниченном расширении самостоятельности местных органов власти и хозяйствующих субъектов. Но из этого никак не следовало, что стремление избавиться от директивного планирования в СССР равносильно стремлению избавиться от самого СССР.
Понимаете, дав советским людям свободу, Михаил Сергеевич Горбачев, в сущности, открыл ящик Пандоры. Когда вы даете людям свободу, к которой они не привыкли, на поверхности общественной жизни сразу же появляются всяческие сепаратистские и националистические предрассудки. В результате возникла иллюзия, а лучше назвать это “коллективным сумасшествием”: республики считали, что надо побыстрее отделиться от России и от остальных “братьев и сестер”, тогда-то они и заживут богатой и счастливой жизнью. Кое-кто тогда надеялся на помощь других соседних стран: Балтия - на Запад, южные союзные республики рассчитывали на Турцию и Иран. Многим именно там виделся рай.
Понятно, что история не имеет сослагательного наклонения: прошлое не изменить. Но я твердо убежден в том, что альтернатива развалу СССР была. Советский Союз мог и должен был сохраниться, став демократическим и рыночным государством. Собственно, именно так оно выглядело в союзном договоре об ССГ - Союзе Суверенных Государств, который должны были подписать лидеры бывших советских республик. И подписали бы, если бы не случился августовский путч 1991 года.
Подписания нового договора не произошло потому, что верх взяли безответственное властолюбие элит и благодушное легковерие народов: наивная вера в то, что все хорошее, созданное при советской власти, сохранится, а к этому добавятся все преимущества демократии и рынка.
А если вспомнить первые документы СНГ, там была чистая маниловщина: и сохранение единого экономического пространства, и единой валюты, и тому подобное. Прекраснодушие чистой воды! Был сделан роковой шаг. Великий Гете говорил: “Мы вольны в выборе первого шага, но всегда рабы второго”. В общем, я еще раз подчеркну, что страна распалась в значительной мере по субъективным причинам.
- Какие варианты действий в области экономики были выбраны новыми руководителями? Какие экономические модели оказались успешными и почему?
- В те годы бытовала фраза: рыночная экономика не нуждается в прилагательном “социальная”. Маргарет Тэтчер и Гельмут Коль все время повторяли, что надо заканчивать с социализмом. Им казалось, что в их странах экономике стали сильно вредить перераспределение первичных доходов от богатых к бедным, значительные социальные гарантии для работников, мощная защита их интересов. В какой-то момент победило убеждение, что потенциальным инвесторам невыгодно вкладывать капиталы в подобную экономику. Надо, дескать, возвращаться к классическому капитализму, к рынку времен Адама Смита.
А народам бывшего СССР не повезло в том смысле, что у нас системная трансформация началась в самый пик идеологического противопоставления государства и рынка, точнее говоря, в самый разгар демонизации государства. Следуя этой моде и наши квазилибералы стали чуть ли не отождествлять коммунистическую власть с государством как таковым. Мол, государство - это сплошное зло и бюрократия. Популярным стало изречение Рональда Рейгана: “Правительство не решает проблемы, оно само является проблемой”.
Помните, какие тогда звучали лозунги: нельзя рубить хвост кошке по частям, нельзя пропасть перепрыгнуть в два прыжка. Потом заговорили про удочки - дескать, людям надо в руки дать удочки и научить их ловить рыбу. Ничего себе, ребята, говорю я: сначала вы пришли и толом глушили рыбу, сетями ее таскали, а теперь предлагаете взять в руки удочки и ловить, что осталось...
Общим выбором всех бывших советских союзных республик стала рыночная трансформация. Конечно, в каждой были свои особенности, свои нюансы, преобразования шли разными темпами. По самому жесткому пути - шоковой терапии - пошла Россия. Но везде на постсоветском пространстве вместе с мутной водой реального социализма выплеснули и хорошее - образование, здравоохранение, науку и культуру. И большинство новых независимых государств вместо “первого мира” начали сползание в третий.
- В чем причины относительных успехов и неудач новых независимых государств, а также возникших в последние годы интеграционных образований?
- Очень быстро в большинстве образовавшихся стран были утрачены ростки демократии, гласности и гражданского общества. Но хочу подчеркнуть, что во всех странах, за исключением России, реализовывалась важная миссия - построение новых независимых государств.
В России все иначе. Она всегда, и в формате СССР, была великим независимым государством. Так что ей пришлось пережить двойной удар: и экономический, и культурно-цивилизационный - унижение по поводу утраты великой державы. Остальные республики бывшего СССР стали создавать новые государства, мы - потеряли империю.
И ладно бы это было оплачено материальными благами. Так нет, все вышло наоборот! Получилось, что в очередной раз подверглось испытанию долготерпение русского народа.
Одной из важнейших причин спада стал разрыв хозяйственных связей между республиками. Кроме того, переход к рыночной экономике выявил множество неэффективных производств, в которые были закачаны огромные средства. В результате в целом по СНГ произошла примитивизация структуры промышленного производства за счет вымывания обрабатывающих отраслей и высокотехнологичных производств, которые утратили рынки сбыта. В то же время резко выросла доля добывающих отраслей.
С улучшением конъюнктуры на мировых сырьевых рынках и роста цен на углеводороды с конца 90-х годов экономическая ситуация в СНГ стала выправляться. Но экономический рост в СНГ был связан исключительно со спросом на топливные и сырьевые товары, никакой новой международной специализации за все эти годы постсоветские страны не приобрели. В целом произошла деиндустриализация стран СНГ. Приходится констатировать, что суверенитет не смог обеспечить всем постсоветским странам устойчивое развитие и повышение качества жизни граждан. Для большинства из новых государств прошедшие два десятилетия обернулись перемещением на глубокую периферию мирового хозяйства.
- Что-то можно сделать?
- Надо учиться извлекать уроки из прежних ошибок и думать о будущем. Будущее - в интеграционных образованиях. Не в риторических заклинаниях, а в реальных, серьезных делах. Вот начинает действовать на практике Таможенный союз, что открывает широкие перспективы для настоящей интеграции.
По-прежнему много зависит от России, которая, я убежден, должна стать инициатором широкой комплексной модернизации стран СНГ. Странам Содружества не хватает целеполагания, внутренне они все по-прежнему ждут сигнала из Москвы, не окрика, а именно вдохновляющего сигнала. Но Россия должна действовать умно, не навязывать свои порядки, а создать обстановку необходимости реализации взаимовыгодных проектов.
В нашем стремительно глобализирующемся и очень тревожном мире надо быть либо гигантом, как Китай или Индия, либо держаться друг за друга. И я очень надеюсь, что именно этот мотив подтолкнет страны СНГ к консолидации, в которой мы все так остро нуждаемся.