Илья Крамник, военный обозреватель “РИА Новости”
Прошедший 20 ноября в Лиссабоне саммит Россия - НАТО, с военной точки зрения, имеет три ключевых результата. Это расширение сотрудничества России и альянса в Афганистане, во-первых; готовность альянса обсуждать российские предложения по созданию совместной системы ПРО, во-вторых; и фиксация отсутствия взаимных военных угроз, позволяющая надеяться на построение устраивающей обе стороны системы  безопасности в Европе, в-третьих

Капкан для НАТО, грабли для России
Эти новости в сочетании с недавним соглашением о поставках в Афганистан дополнительно 21-го российского вертолета “Ми-17”, а также о масштабных поставках стрелкового оружия позволяют говорить о растущем участии России в афганской кампании.
Продолжающаяся уже десятый год операция НАТО в Афганистане все чаще называется бесперспективной: западным военным не удалось ни ликвидировать структуру движения “Талибан”, ни стабилизировать режим Хамида Карзая настолько, чтобы тот мог самостоятельно поддерживать свою безопасность.
Тем не менее ни у США, ни у НАТО в целом, ни у России в настоящее время нет внятных альтернатив стратегии поддержки Карзая - несмотря на мысли о возможных переговорах с “Талибаном”, которые были озвучены, в частности, участниками совещания в Кабуле в середине октября 2010 года.
Падение правительства Карзая в сегодняшней обстановке было бы катастрофой - для России особенно, учитывая уязвимость ее центрально-азиатских соседей по ОДКБ.
Как следствие, и Россия, и НАТО вынуждены прилагать усилия для того, чтобы операция в Афганистане продолжалась. И роль России в этой войне постепенно растет. Первостепенное значение для боеспособности афганской армии играют поставки российских вертолетов, по мнению специалистов, идеально подходящих для местных условий. (На сегодня Вооруженные силы Афганистана уже используют более 30 вертолетов “Ми-17” и некоторое количество боевых вертолетов “Ми-24” советского/российского производства.)
Неменьшее значение для афганской армии имеет оснащение ее частей стрелковым оружием, и здесь также отсутствует альтернатива российскому вооружению: афганцы до сих пор используют автоматы и пулеметы Калашникова, поставленные в свое время из СССР.
В ходе саммита в Лиссабоне НАТО объявило о намерении в 2014 году передать ответственность за поддержание безопасности в стране афганской армии, после чего можно будет вести речь о выводе войск альянса с территории Афганистана.
Но в настоящее время афганская армия не располагает возможностями, которые позволили бы ей поддерживать мир  в стране - войскам необходимо как количественное, так и качественное усиление.
Это усиление возможно только за счет иностранных спонсоров, и здесь России, как отмечено выше, отводится значимая роль: значительная часть оружия передается Афганистану на безвозмездной (или частично возмездной) основе, и такое положение, очевидно, сохранится еще долго.
Когда в 1960-61 годах в США принимались решения об увеличении помощи Южному Вьетнаму, направлении туда техников, советников, поставках вооружения - никто не думал, к каким последствиям эти решения приведут. Спустя 15 лет на эти грабли наступил Советский Союз - то, что начиналось как военно-техническое сотрудничество в целях поддержания дружественного афганского режима, вылилось в 10-летнюю войну, сыгравшую немалую роль в распаде СССР. Может ли эта ловушка сработать в третий раз?

ПРО новые песни
о старом
Тема противоракетной обороны, давно являющаяся камнем преткновения в отношениях России и НАТО, на саммите получила развитие. Президент России Дмитрий Медведев, в частности, предложил НАТО обсудить возможность создания совместной системы ПРО, в рамках которой стороны будут обеспечивать безопасность друг друга: Россия прикроет НАТО от всего, что может “прилететь” с восточного и юго-восточного направления. В свою очередь, НАТО обеспечит безопасность России с запада и юго-запада.
Само по себе подобное предложение может оказаться весьма примечательным, как первый шаг на пути интеграции военных систем России и НАТО, однако бросается в глаза неравномерность распределения ответственности.
С восточного и юго-восточного направления, которое Россия берется “закрыть” своими силами, НАТО может подвергнуться вполне реальному удару - на Ближнем и Среднем Востоке находится целый ряд государств, разрабатывающих и производящих баллистические ракеты, дальность которых постепенно растет.
На западе и юго-западе от границы России и стран НАТО картина принципиально иная: кроме собственно стран-членов альянса там нет стран, обладающих промышленным потенциалом, который позволял бы разрабатывать и производить баллистические ракеты соответствующей дальности.
Понятно, что ни Россия, ни альянс не будут строить противоракетную систему против себя самих, и фактически речь идет о том, что Россия предложила прикрыть НАТО от ракетных угроз в обмен на... на что? Этот вопрос пока остается самым сложным в отношениях России и НАТО, и ответа на него пока нет.

Сокращение
военной угрозы
На Лиссабонском саммите была одобрена новая стратегическая концепция НАТО, в которой Россия названа стратегическим партнером альянса. Эта концепция в перспективе может оказать весьма значительное влияние на европейскую систему безопасности... Так, в течение ближайших нескольких лет в США может быть расформирован 2-й оперативный флот, действующий в Атлантике. На месте некогда крупнейшего некогда военно-морского объединения могут остаться лишь незначительные силы, основной задачей которых будет подготовка личного состава и тыловое обеспечение.
Объективно в сегодняшних условиях для ВМС США в Атлантике задач почти не остается. “Национальные интересы США не сосредоточены в Атлантике и Средиземноморье... Держать трехзвездного адмирала со штабом для проведения пары маневров в год незачем”, - так высказался о проблеме один из ведущих военно-морских экспертов США Норманн Полмар.
Сокращение Вооруженных сил стран НАТО чем дальше, тем больше исключает теоретическую возможность военного конфликта между альянсом и Россией. Остается надеяться, что в ближайшие два-три года стороны смогут зафиксировать де-юре положение, которое и так создается де-факто, подписав новый договор о европейской безопасности.