Юлиана Жихорь
То, что с этого года начался новый для казахстанской экономики этап развития, кажется, уже ни у кого сомнений не вызывает. Прошлогодняя идея с перестройкой на рельсы посткризисного рывка в светлое будущее потянула за собой коренной пересмотр всех стратегий грядущего развития

О том, как в прошлом году было принято решение ревизировать многочисленные программы индустриально-инновационного развития страны, писалось и говорилось много. Судя по глобальным переменам, эффект от всех красиво написанных в предыдущие годы (более 10 лет) “прожектов” оказался даже хуже ожидавшегося - кроме обновленной законодательной базы Казахстан похвастать пока ничем не может.
 В прошлом году правительство даже было вынуждено (правда, лишь вскользь) покритиковать собственную программу двухлетней давности - 30 корпоративных лидеров. Однако тут же оговорившись, что виной всему разразившийся не вовремя кризис, “обескровивший” финансовых инвесторов.
Тем не менее именно на заинтересованности инвесторов вкладывать средства в экономику Казахстана и строятся все будущие надежды отечественной экономики. Вновь провозглашен отход от сырьевой зависимости, столь безуспешно внедрявшийся предыдущее десятилетие. И расписаны планы: как и куда отходить.
Командовать парадом “перестройки по-капиталистически” будут координационные советы по индустриально-инновационному развитию по всей вертикали власти - от правительства до местных исполнительных органов. Причем первые будут следить за вторыми, как главными ответственными за собственно реализацию индустриально-инновационного развития Казахстана.
Это одно из главных новшеств всей экономической политики государства и его взаимоотношения с бизнесом. Ранее решение о том, что и где строить, принималось исключительно из центра, теперь право выбора передают на места. “Регионы лучше знают ситуацию на местах. И самое главное, они могут мобилизовать усилия именно в этом направлении”, - прокомментировал решение “развиваться снизу” вице-премьер Ербол Орынбаев.
Правительство, правда, тоже не останется без дела. На основании заявок регионов и маркетинговых исследований рынка правительство формирует так называемую карту размещения мощностей (карту индустриализации).
Серьезность подобной работы Кабмина (ее непосредственным исполнителем является Министерство индустрии и торговли) видна на конкретных примерах. Как, в частности, идеи многих регионов по строительству мини-НПЗ, которые намерены производить бензин-битум. Вопрос о технической оснащенности таких производств и, как следствие, качестве продукции стоит отдельной строкой. Но не менее важен и рынок быта, особенно с учетом вступления Казахстана в Таможенный союз с Россией и Белоруссией. Дело в том, что аналогичные мини-НПЗ уже активно внедряются в России. С учетом более низкой там цены на нефть продукция отечественных мини-производств может оказаться невостребованной.

Что мешает светить прожектору перестройки?

Еще один пример более крупного, можно сказать, государственного масштаба - по проекту строительства Акшибулакской ГТЭС в Кызылординской области. Авторы проекта рассчитывают поставлять электроэнергию с ГТЭС в Карагандинскую область. И это при том, что юг страны, в том числе и сама Кызылординская область, испытывает в энергии острый дефицит.
Учитывая подобные “глобальные проекты”, МИТ призывает коллег по Кабмину активнее включиться в процесс подготовки карты - отслеживать резонность проектных идей.
Уже на начальном этапе “рывка” сразу выявился целый ряд проблем. Во-первых, региональные акимы, получившие наконец возможность самим “рулить” развитием регионов, выяснили, что не обладают правом самостоятельно предоставлять бизнесу права недропользования на небольшие месторождения, которые нужны для реализации проектов. (С недавних пор на это право был наложен мораторий.) Еще одна проблема - предоставление новым производствам долгосрочных госзаказов (больше трех лет) - пока бизнес сам не раскрутится. Это, кстати, достаточно яркий показатель ошибок в маркетинговых просчетах самого бизнеса - кому, куда и в каких объемах поставлять свою продукцию.
По 18 из 72 готовящихся к завершению до 1 июля проектам бизнес просит предоставления преференций, льгот и снижения таможенных пошлин. (Это стало актуальной проблемой с нового года.)
Кстати, глава “КазАгро” Асылжан Мамытбеков поднял еще одну новоообнаруженную проблему, появившуюся после начала функционирования Таможенного союза - невозможность получить инвестпреференции государственным компаниям. Сегодня значительная часть сельхозоборудования ввозится из-за рубежа на основе финансового лизинга, и с 1 января это оборудование облагается таможенными пошлинами, НДС.
Сейчас, по Закону “Об инвестициях”, получить освобождение от НДС имеют право только частные компании. Но большинство проектов в сфере АПК реализуется с участием государства хотя бы в части финансирования или лизинговых услуг. И в соответствии с Законом “О лизинге” это оборудование ставится на баланс лизингодателя, то есть финансирующей организации, а не частной компании, к которой оно переходит в собственность лишь после полного выкупа. Отсюда вытекает другая, вполне объективная проблема - удорожание проектов.
Немаловажный вопрос, который сегодня поднимается бизнесом, - возможность промышленного субсидирования. По словам главы Мининдустрии Асета Исекешева, “по многим крупным проектам просят субсидировать тарифы на электроэнергию, воду, газ, что, в принципе, предполагается практикой в других странах”. Сейчас этот вопрос ускоренно прорабатывается в Минэкономики.
А Минтруда занято решением другой проблемы - квотированием иностранной рабочей силы, которая требуется, как было заявлено, для работы на 5 из 72 проектах.
Еще один важный вопрос, обойденный Мининдустрии, - взаимоувязка будущих программ развития с уже действующими антикризисными планами. “Дорожная карта”, с успехом реализованная в прошлом году, значительно “подтянула” одну из самых отсталых сфер отечественной экономики - инфраструктуру. Но, как выясняется, ремонтировать дороги и тянуть коммуникации надо было не абы как, а с глубоким расчетом будущего роста.
По словам Асылжана Мамытбекова, ряд проектов по причине несогласованности индустриально-инновационной программы и “Дорожной карты” либо вообще не могут быть введены в строй вовремя, либо значительно увеличиваются в цене. Например, как случилось с птицефабрикой в Южно-Казахстанской области. По техническому условию, газ - источник тепла и электроэнергии на фабрике - должен был поступать из газопроводной ветки, строительством которой планировалось “убить” двух зайцев - снабдить газом птицефабрику и обеспечить газоснабжение двух населенных пунктов. Но “Дорожную карту” “откорректировали” и строительство ветки отложили до лучших времен. Еще в одном проекте техническое решение, “скорректированное” АО “КEGOK”, отменило прежние планы по подведению ЛЭП и теперь предусматривает строительство новой подстанции, “которая ведет к удорожанию проекта”. “В связи с новыми техническими условиями вся экономика его (проекта. - “НП”) летит”, - переживает Мамытбеков. “Поэтому мы предлагаем синхронизировать программу по “Дорожной карте”, имея республиканские и региональные программы по строительству инфраструктуры с этими проектами, которые введены в карту индустриально-инновационного развития”, - обратился он к премьер-министру. Добавляя, что это поможет решить сразу две важные задачи - и инфраструктуру для соцобъектов, и для инвестпроектов.
Карим Масимов пообещал подумать и дал поручение подчиненным - найти решение. Ведь если не решать подобные проблемы на первой стадии глобальной программы индустриализации, то второго этапа ее реализации может просто не случиться.

Астана