Проказница зимаза
Когда-то, в былые эпохи, десять лет назад автор этих строк считал безалкогольное пиво эдаким недоразумением. Оксюмороном - вроде мертвых душ или живого трупа. Справедливости ради заметим, однако, что и к самому обыкновенному, спиртуозному пиву он тогда относился с юношеским максимализмом - а именно, рассматривая его в качестве аперитива к водке...
Но минуло время - дел стало больше, а сил меньше. И сейчас безалкогольное пиво автор склонен позиционировать как один из красноречивейших символов нашего политкорректного времени. Наряду с нанотехнологиями и изменением климата

И в жизни отдельного выпивающего индивида, и в общественно-политической истории наступает однажды момент, когда понимаешь: пора с этой вакханалией завязывать. Не то чтобы совсем, но для начала хотя бы ограничить время, место и меру.
Брутальные менеджеры среднего звена, некогда заправлявшие крепленым пивом окрошку, приходят к этой мысли после первого мало-мальски серьезного приступа холецистита или гипертонии. В обществе традиционные стереотипы тоже начинают изменяться лишь тогда, когда в прежде богатырском социальном организме обнаруживаются какие-то сбои.
Закаленные в пирах древние греки и римляне злоупотребления алкоголем не ведали. Просто не вникали в столь тонкие семантические подробности. Также не могла особо повредить передоза ни жилистым жителям Средневековья, ни пышнотелым гигантам Возрождения. И даже куда более хилый человек Нового времени мог смело “употреблять”, когда вздумается: управлять шхуной или экипажем спирт никак не мешал, а воевать, наоборот, только помогал.
Но вот наступил век двадцатый, точнее, вторая его половина. Людей стало значительно больше, но вот здоровья у них - куда меньше. А виной всему, как ни парадоксально - достижения современной медицины: ведь если прежде слабые и больные особи гибли в сече естественного отбора, то теперь они получили возможность передавать свою гнилую генетику будущим поколениям. Как следствие, здоровье стало подводить новоявленных граждан еще с пеленок. Появились вообще люди, которым нельзя пить.
Но главное, изменился ритм жизни. Сейчас изобретение безалкогольного пива связывается со стремительным ростом числа автомобилей, с тотальным превращением пешеходов в водителей, но дело, конечно, не в одних автомобилях. Скорости выросли не только на дорогах, но и в кабинетах: в передаче и приеме информации, в принятии решений... Нет времени на “вздремнуть после обеда”, а значит, нет возможности и “пропустить рюмочку-другую” в процессе оного. Надо быть постоянно в тонусе, чтоб вращаться в обществе на современных сумасшедших скоростях.
С другой стороны, деловая жизнь немыслима без встреч и переговоров, без официальных обедов, а жизнь личная - без романтических ужинов в ресторане, без дружеских посиделок за преферансом или футбольного “боления” в баре. При этом надо быть в форме уже сегодня вечером в определенной кровати, не говоря уже о долгожданном разговоре с боссом завтра утром на предмет повышения зарплаты... Не пить же все время колу или кофе (что, кстати, тоже требует богатырского здоровья)?! Вода надоедает. Вот мировая застольная мысль и выработала компромисс.
Известно, что для производства алкоголя нужны дрожжи. В процессе своей жизнедеятельности они, помимо всего прочего, выделяют особые ферменты, совокупность которых ученые называют древнегреческим словом “зимаза”, или попросту “закваска”. Зимаза эта и превращает сахар, содержащийся в жидкости (сусле или виноградном соке), в спирт, воду и углекислый газ. Так вот, соотношение в напитке спирта и всего остального позволяет разбить всемирную историю выпивки на три диалектические стадии.
Первоначальная, естественная - и спирта, и прочих фракций столько, сколько дала природа. От сотворения мира человек, желавший соорудить островок уюта и веселья в своем суровом бронзовом веке, вынужден был литрами поглощать пенные забродившие напитки из антикварных, хоть и не вполне удобных кубков.
Открытие спирта освободило людей от обязательного соблюдения этого хлопотливого обряда. Наступила вторая стадия - искусственная, увенчала которую революция, осуществленная тестем поэта Александра Блока. Отныне достичь известного состояния можно было без длительного процесса перекачивания жидкостей - всего лишь “опрокидыванием” нескольких стопок с неприятной на вкус, но хорошо усваиваемой влагой.
Однако водка, как и сигареты, как рок-н-ролл с наркотиками, как пытки, дуэли и гладиаторские бои, оказалась вполне совместима лишь со своей эпохой. Нет, конечно, ее адепты (как, например, и “битломаны”) встречаются и по сию пору, и все же наше время настойчиво предъявляет новые требования к выпивке. Какие - было сказано выше.
Так произошла еще одна спиртовая революция, не менее великая, чем менделеевская. Точнее - контрреволюция: если та - алкогольная, то эта - безалкогольная. Наступила новая эра (название которой автор еще не придумал). Пиво (а на очереди, надо полагать, вино, ликеры, коньяк и т.д. - кому насколько хватит фантазии) научились очищать от спирта, сохраняя все остальное: вкус, цвет, запах, витамины и микроэлементы, а главное - радость.
Скептик возразит: какая же радость без градуса?! Что ж, автор когда-то тоже был в данном вопросе скептиком (в чем признался в самом начале), эдаким бытовым реалистом, но с годами как-то все больше избавляется от этой застольной бескомпромиссности и все чаще допускает возможность безалкогольного чуда (вот не воду - в вино, а наоборот)...
Тем более, что не такое уж оно и безалкогольное. Какие-то ничтожные промилле после его употребления в воздухе таки витают. Недостаточные, чтоб возбудить автоинспекторов, но, вероятно, как-то все ж массажирующие кору головного мозга выпившего. И получаются, как выразился Николай Васильевич Гоголь (по другому, правда, случаю), в самом деле, две выгоды: первая - что тепло, а вторая - что хорошо.