Светлана Фельде
Недалеко от Кельна есть небольшой город. Называется он Зигбург. Жители связывают историю своего города в первую очередь с именами Аннона Кельнского и Ламперта Герсфельдского. О жизни последнего известно немного - всем, что мы о нем знаем, мы обязаны его же сочинению “Анналы”.
Родился Ламперт в 20-х годах XI столетия в состоятельной семье, учился в Бамбергской школе (в Баварии), где получил хорошее церковное и классическое образование. В марте 1058 года он стал монахом Герсфельдского монастыря в Тюрингии; в этом же году получил сан священника в Ашафенбурге и ходил на поклонение в Палестину, откуда вернулся в Герсфельд в сентябре следующего года. В 1071 году он временно находился в монастырях Залфелда и Зигбурга - для ознакомления с новыми монашескими правилами, вводимыми архиепископом Анноном Кельнским. Последний в 1064 году начал строительство монастыря в Зигбурге под названием Михаэльсберг.
Много повидал на своем веку монастырь - и под Наполеоном побывал, и более ста лет использовались монастырские стены как казармы, и пленение монахов в сорок первом

На сегодняшний день в Михаэльсберге проживают тринадцать монахов-бенедиктинцев. Главное правило монастырской жизни - молись и работай. Как и завещал Бенедикт Нурсийский. Личность, к слову, действительно достойная внимания.
Будущий основоположник монашества в Западной Европе родился в 480 году в знатной римской семье в городе Нурсия в южной Италии. В 14 лет родители отправили сына в Рим для изучения изящных искусств. В столице мальчик обнаружил, что большинство его сверстников проводили жизнь в глупых развлечениях, предаваясь тщеславию и пороку. Пустота их существования испугала его, и потому он оставил Рим, дав обет искать спасение в уединении. Дальше было много чего - житие при церкви Святого апостола Петра в селении Еффеди, встреча с отшельником Романом, который постриг его в монашество и указал ему для жительства отдаленную пещеру в Субиако - глухом, пустынном месте в сорока милях от Рима, аскетизм моральный и физический. Ну и, конечно, основание, как минимум, 12 монастырей, а также знаменитые “Правила”, составленные для бенедиктинцев.
По поводу работы - ликер, производимый в монастыре, известен не только в округе, но и во всей Германии. Кто-то удивится - при чем здесь ликер, совсем не монашеское это занятие. А мирское и грешное. Но опять же - как посмотреть. Обитатели монастыря говорят так: наш ликер лечит все болезни, делает человека здоровым - от головы до пятг. А здоровье человека - самое что ни на есть святое дело.
Примерно двадцать тысяч бутылок, то есть приблизительно сто тысяч литров чудодейственного напитка, производится в год. Поклонники ликера ищут в нем каждый свое - кому-то важен вкус, ну прямо на гурмана, иному важны почти сорок два градуса, а голова потом совершенно не болит, для многих действительно лекарство.
Говорят, что настоянный на десяти различных травах ликер - каких именно, держится в секрете - помогает при сильных болях в желудке, при подагре, мигренях, нервных расстройствах. И так далее.
Сладким, пряным, анисовым пахнет в подвальных помещениях монастыря, где производится ликер, цветом напоминающий одуванчик. Kомпоненты его хранятся в тайне начиная с 1504 года.

Здание монастыря

По рассказам одной моей знакомой, которая работает в монастырском ресторанчике, в свободное от работы время монахи Михаэльсберга много читают. Возможно, именно этим - любовью к литературе - объясняется тот факт, что именно здесь и у них в конце второго летнего месяца зрители могли провести несколько часов в компании Сирано де Бержерака. И в компании талантливых актеров, подаривших публике такой накал страстей и чувств, что публика эта забыла про накрапывающий дождь и достаточно холодный ветер - совсем не июльская погода.
Спектакль срежиссирован известным в ГДР - с семидесятых - режиссером и актером Йоргом Калером. B 1984 году супружеская пара Сибилла Куне и Йорг Калер - о том, чего это стоило, лучше не будем - переехала в город Нойкирхен-Зельшайд из Лейпцига. Купили дом. Через девять лет Сибилла и Йорг устроили в подвале своего дома театр - так называемую малую сцену. Они работали, работали и... молились, чтобы предсказания скептиков не оказались правдой: подмостки скоро перестанут кого-то интересовать.
Через несколько лет стало понятно - количество зрителей превышает предложенные в театре сорок пять мест. Нужно расширяться. В прямом и переносном смысле этого слова. И в 1999-м было организовано объединение с символическим названием “ Дом березовой ветви “. Шестьдесят шесть людей, любящих театр, всецело рассчитывают только на свои силы. Их заботы - финансовые вливания, продажа билетов, реклама. На их плечах “ Дом березовой ветви”. Хрупкий и требующий неустанного внимания. Их девиз - работать и работать.
Возможно, это еще один пункт, где служители музы совпадают с обитателями Михаэльсберга. А что не молимся, как пошутил один их актеров, так это еще вопрос. Мы тоже молимся, только своему. И пусть это не покажется никому кощунством.
Мне не показалось. Да и мысли во время спектакля присутствовали иные.
В юношестве у меня было три героя - Андрей Болконский, барон Мюнхгаузен и Сирано. Так что я наслаждалась встречей с ним в исполнении актера Хольгера Ирмиша. Мне достался билет в первом ряду, и истинный гасконец, поэт и дуэлянт был ну просто на расстоянии вытянутой руки. Как и его возлюбленная Роксана - в исполнении молодой, но успевшей уже сняться в нескольких фильмах и сыгравшей в изрядном количестве постановок актрисы Инки Лиобы Бретшнайдер.
Какое приятное зрелище наблюдать, как холодное рацио исчезает с лиц. И никто и не вспоминает, что Сирано де Бержерак - это личность, которая, конечно, не имеет никакого значения в ходе истории, но которая тем не менее всегда может ускорить движение жизни, если захочет этого.
Как знать, может, Эдмунд Ростан, Йорг Калер и Хольгер Ирмиш придумали ТАКОГО Сирано, может, в жизни Бержерак был не таков, каким является в их изображении? Но, честное слово, что нам до этого? Мы сопереживали смелому гасконцу, сумасброду, весельчаку, которого невозможно представить умирающим, по принятому обыкновению, с пузырьком микстуры в руке вместо меча, со стоном боли на устах вместо крика гнева, среди друзей, быть может, огорченных вашими страданиями, но уставших смотреть на вас - желтого, высохшего и жалкого, - вместо врагов, радостно сопровождающих вас в могилу...
После спектакля желающим можно было приобщиться к шампанскому. И это, пожалуй, являлось правильным завершением вечера - спектакль возбуждал кровь как шампанское, искрился и опьянял жаждой жизни.
...Зрители разошлись. Лишь некоторые задержались в монастырском ресторанчике-кафе, где - уже без грима и без накладного носа - философствовал с друзьями Сирано. Мы с подругой, продрогнув, взяли грог. За соседним от нас и Сирано столиком сидели два монаха. Завершив трапезу, они, не обращая на окружающих внимания, прочли молитву, встали и вышли в сумерки. Кто знает, какие дела и заботы ждали их еще сегодня...
Молиться и работать - нормальное состояние для одержимых своей идеей людей.