Олег Червинский
В первое утро в Ванкувере разбудил легкий стрекот под окном. Прямо возле отеля на воды залива приземлялся небольшой одноместный самолетик. Что поделать - курортный район с его издержками. И богатые канадцы, живущие в этом районе, несмотря на кризис, роскошным лимузинам по-прежнему предпочитают более мобильные средства передвижения. На этой узкой полоске земли вдоль залива самая дорогая недвижимость в Канаде, цена небольшого домика на побережье начинается от миллиона долларов. Неотъемлемой частью курортного пейзажа являются ярко-желтые пирамиды в порту. Это сера. Ее привозят сюда из нефтеносных канадских провинций, складируют на территории терминала и уже отсюда судами развозят во все стороны света

Когда конъюнктура серного рынка хороша (например, летом прошлого года покупатели готовы были платить за тонну серы до пятисот долларов США), огромные суда не успевают сменять друг друга на погрузке, и серные пирамиды достаточно невысоки. Сегодня, в условиях мирового спада производства, цена упала до 40-50 долларов, и предприимчивые канадцы говорят: подождем.
Что интересно, сера нисколько не мешает своим богатым соседям, на курортных коттеджах вокруг порта мы не увидели панических табличек “продается”, и томные отдыхающие не пикетируют серный терминал с требованием закрыть вредное производство. Хотя жалобы все же иногда поступают, признается Уэйд Лесли, менеджер компании Pacific Coast Terminals Co. Ltd., занимающейся перевалкой серы.
В основном соседи жалуются на шум при разгрузке вагонов, в которых сера доставляется с 11 серных заводов в провинциях Альберта и Британская Колумбия. Для приема претензий в компании открыта специальная телефонная линия. Каждому горожанину дают возможность высказаться, а кроме того, с жителями окрестных районов проводятся постоянные встречи, беседы, разъяснительная работа.
Принимаются и более действенные меры, в частности, конструкция вагонов в последнее время была специальным образом усовершенствована, что позволило значительно снизить шум. Несколько лет назад компания заказала независимое исследование всего процесса транспортировки, которое выявило его полную экологическую безопасность. С результатами исследования может в Интернете ознакомиться каждый желающий.
Один из типичных заводов по переработке сероводорода находится в нефтяной провинции Альберта и принадлежит компании Keyera. Он начал работу в 1971 году, спустя 9 лет в ходе его реконструкции была запущена установка по грануляции серы. Проектная мощность предприятия около 1000 тонн серы в день (сегодня вырабатывается около 600 тонн). В прошлом году всего было произведено около 200 тысяч тонн серы.

Горы серы в порту Ванкувера не возбуждают канадских чиновников

По словам Скотта Тернера, координатора по связям с общественностью, сера пользуется большим спросом в мировой промышленности, так как служит важным сырьем при производстве автомобильных шин, фармацевтических препаратов, пиротехники и взрывчатых веществ. Основная же сфера ее применения - изготовление удобрений. Одними из самых емких рынков являются сегодня североамериканский и китайский.
Технология получения серы, применяемая на заводе, фактически аналогична той, что используется на Тенгизском месторождении в Казахстане. Сначала добытый из скважины сырой газ проходит сепарацию, из него выделяется сернистый газ (степень извлечения - 98,6 процента). Этот газ очищается, и отделенный от него сероводород поступает на установку по изготовлению жидкой серы. Затем она в жидком виде направляется в специальные хранилища, где проводится дополнительная дегазация. Из нее извлекаются остатки сернистого газа, вредно влияющего на экологию. Далее жидкая сера либо наливается в железнодорожные цистерны, либо направляется на установку гранулирования (а гранулируется она путем пропускания воздуха температурой 150 градусов по Цельсию). Жидкая или гранулированная сера (в этом случае - в вагонах) отправляется в Ванкувер, из порта которого доставляется непосредственно потребителям.
В случае, если объемы добычи углеводородов резко возрастают и установка по грануляции не справляется с объемами, образуется избыток жидкой серы. Тогда она наливается в специальные формы и получается блочная сера, которая хранится под открытым небом в так называемых серных картах. А когда возникает потребность, эта твердая сера механическим образом извлекается из карт, измельчается, после чего либо снова переплавляется в жидкую, либо в комковом виде отправляется покупателю. Абсолютно подобный механизм хранения и последующей реализации серы применяется, кстати, на Тенгизе.
Канадские государственные органы предъявляют достаточно жесткие требования по минимизации воздействия серного производства на окружающую среду. Г-н Тернер, в частности, признал, что, например, серная пыль, сопровождающая процесс грануляции или комкования, может изменять кислотно-щелочной баланс в окружающей почве. Для того чтобы стабилизировать уровень Ph, регулярно в районе предприятия над лесами и пашнями с вертолетов распыляется обычная известь. В прошлом году таким образом было обработано около 650 гектаров.
Что касается взаимоотношений с местным населением и НПО, то представитель завода сообщил, что предприятие обязано ежемесячно, ежеквартально и ежегодно обнародовать экологические отчеты. Периодически государственная и еще одна независимая природоохранная инспекция с достаточно жесткими полномочиями (она, к примеру, имеет право останавливать любое производство, наносящее ущерб экологии) мониторит компанию на предмет соблюдения условий лицензии. Впрочем, по словам г-на Тернера, за время работы Keyera в регионе ее ни разу ни за что не наказывали.
Памятуя о том, что казахстанское Министерство окружающей среды из года в год штрафует совместное предприятие “Тенгизшевройл” за открытое хранение серы (сумма предъявленных в прошлом году штрафов, к примеру, составила 360 миллионов долларов), мы не могли не удержаться от вопроса, сколько денег выплатила Keyera за хранение серы под открытым небом в Альберте. Вопрос явно вызвал недоумение, и менеджеры никак не могли взять в толк, почему они должны платить деньги госорганам за то, что какая-то часть серы не успевает продаваться при плохой экономической конъюнктуре.
Так же отрицательно г-н Тернер ответил на вопрос, были ли примеры, когда такое хранение серы повлияло бы на здоровье населения. И с явной иронией вспомнил, что первым вопросом приехавших недавно набираться опыта на завод казахстанских чиновников был такой: сколько человек умерло в прошлом году в провинции от вредного влияния серы? И они никак не могли поверить, что таких случаев не зафиксировано, особенно если учесть, что все 60 работников завода вместе с семьями живут буквально в 35 милях, в городке Роки Маунтэйн Хаус, а всего в двух часах езды находится густонаселенный Калгари, столица штата.
Представители правительства, отраслевых компаний и НПО неоднократно проводили исследования здоровья домашних животных на окрестных фермах, которые показали полное отсутствие влияния производства. Были и исследования по уровню сернистого газа в воздухе и влияния сероводорода на здоровье людей. Никакого негативного проявления они также не выявили.
Представитель Keyera особо подчеркнул, что в Канаде никто никогда не рассматривает серу как опасный продукт. Речь всегда идет лишь о недопущении утечек и высокого содержания сероводорода в воздухе, которое действительно может быть опасным. Нельзя допускать выбросы сернистого газа в воздух - его необходимо сжигать, а также следить за уровнем Ph в улавливаемой дождевой и талой воде на территории завода. Она собирается в специальный пруд, где обрабатывается известью и лишь затем выпускается в окружающую среду.
Профессор химии Питер Кларк из университета Калгари, также работающий на крупнейший в мире исследовательский центр серы - Alberta Sulphur Research Ltd., неоднократно бывал в Казахстане как эксперт и хорошо известен местным специалистам нефтегазовой отрасли.
По его мнению, запад Казахстана во многих аспектах напоминает западную Канаду. Утилизация сернистого газа не является исключением. Производство серы в мире - это циклический процесс. Иногда ее производится больше, чем существует платежеспособный спрос на нее, и тогда ее приходится складировать и хранить. А в какие-то годы спрос растет лавинообразно, и тогда серные запасы ликвидируют. Начиная с конца 50-х годов прошлого века, когда началась интенсивная нефтегазодобыча, сера для Альберты была как преимуществом, так и бременем. “Проблема в том, что сера - побочный продукт добычи нефти и газа, поэтому она есть, независимо от того, хотим мы этого или нет, - заметил г-н Кларк. - И то же самое вы видите в Казахстане”.
После того, как выяснилось, что добыча углеводородов в провинции Альберта сопряжена с большим количеством попутного сернистого газа, с 1960 по 1980 год было построено большинство из ныне действующих газоперерабатывающих заводов. На них впервые были внедрены в промышленных масштабах технологии извлечения остаточного сероводорода и дегазации жидкой серы. “Сейчас наиболее современные из них применяются на Тенгизе, где очень высок процент извлечения серы, - отметил профессор Кларк. - Там также используется разработанная у нас система грануляции”.
Начиная с 1970-х годов сера стала составлять до 40 процентов экспорта Альберты, для чего была построена обширная инфраструктура. В настоящее время перерабатывается 10 миллионов тонн сырого газа и производится примерно 8 миллионов тонн элементарной серы в год.
Если же полностью разработать месторождения тяжелой нефти и битума, которые обнаружены в Альберте, то к 2025 году будет выпускаться свыше 50 тысяч тонн серы в день, что гораздо больше, чем нужно рынку. И, соответственно, возникнет необходимость в ее постоянном масштабном хранении. “Можно предположить, что такая потребность появится и в Казахстане (на Кашагане), и на Ближнем Востоке”, - считает ученый.
Видимо, понимание этого есть и в казахстанском правительстве, недавно инициировавшем создание в Западном Казахстане Национального центра хранения серы.

Калгари - Ванкувер - Алматы