Сагымбай Козыбаев

Портсигар от Сталина
После завершения войны с фашистской Германией Черчилль, выступая в Палате общин 7 ноября 1945 года, дал оценку общей победе союзников. Говоря о Сталине, он, в частности, сказал: “Я лично не могу чувствовать ничего иного помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему ее судьбой во времена мира и победоносному защитнику во время войны”.
Через два дня - 9 ноября - речь Черчилля опубликовали в “Правде”. На следующий день Сталин отправил из Сочи, где он на тот момент отдыхал, шифрограмму на имя Молотова, Маленкова, Берии и Микояна: “Считаю ошибкой опубликование речи Черчилля с восхвалением СССР и Сталина. Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня”.
В описи личных вещей, оставшихся после смерти вождя, указаны пять кителей белого, серого, темно-зеленого цветов, десять пар брюк, четыре шинели и четыре фуражки. А также сберегательная книжка, в ней записано 900 рублей. В опись включили пять курительных трубок, а также другое имущество, под которым записали настольный будильник в виде лисы (с отбитым ухом) и настольную статуэтку, подаренную Рузвельтом.
Зная о каждом из подчиненных буквально все, Сталин выделял из них тех, кто отличался скромностью и чистоплотностью. К первому руководителю Казахстана Жумабаю Шаяхметову он относился особо, называя его неоднократно Орлом Востока (см. публикацию автора под этим названием в “Новом поколении” от 12 декабря 2019 года).
На первой сессии Верховного Совета СССР третьего созыва 12 июня 1950 года Жумабая Шаяхметова по согласованию со Сталиным избрали Председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР, в течение четырех лет он вел многие исторические заседания советского парламента.
Это событие в том далеком послевоенном 50-м казахстанцы встретили с большой радостью, а казахи восприняли его как дань уважения к национальному достоинству нации. Первый секретарь Кызылординского обкома партии, узнав, в каком вагоне поезда едет Шаяхметов из Москвы домой в Алма-Ату, позвонил первому секретарю Аральского райкома партии и попросил встретить во время остановки поезда на станции руководителя республики, поздравить и преподнести, как положено по казахскому обычаю, угощение.

Портсигар Жумабаю Шаяхметову - подарок от Сталина

Глубокой ночью поезд остановился на станции “Аральское море”. Группу встречавших районных бастыков проводник поезда отказался пустить в вагон: Жумабай Шаяхметович спал. Помощника первого секретаря уговорили тогда взять гостинец.
По приезде в Алма-Ату Шаяхметов тотчас назначил аудиенцию министру рыбной промышленности республики (тогда было и такое министерство) Габбасу Сарбенову. Тот не на шутку встревожился, с чего бы это. В назначенное время, приняв министра, Шаяхметов начал с обычных расспросов о здоровье, семье, близких. И лишь затем задал вопрос: “Как у вас обстоят дела с учетом выловленной рыбы?”. Министр ответил: “Все нормально, как и положено”. “Как же тогда твои аральские подопечные передали мне две здоровенные рыбы, и мой помощник без меня принял их бесплатно. Значит, они дарят рыбу и другим. Надо снять твоего уполномоченного с должности, чтобы и другим неповадно было так поступать”.
Увидев побледневшего министра, Шаяхметов тут же добавил: “Знаешь же казахскую поговорку “Піскен астық күйегі жаман” (“Подаренное просто так похоже на взятку”). Жене моей понравилась рыба. Возьми вот деньги и оформи оплату как следует”.
Через некоторое время через помощника первому секретарю передали приходный кассовый ордер вместе со сдачей - 1 рубль 30 копеек.
Когда сегодня руководители иных государств думают больше о своем кармане, чем о чаяниях народа, невольно вспоминаются такие примеры былого.

 * * *
Но и наконец: почему эти записи автор озаглавил именно так - “Портсигар от Сталина”? Конечно же, в этой жизни каждому дарят памятные подарки. По случаю 50-летия Жумабая Шаяхметова в 1952 году Сталин лично подарил ему, курящему, как и он сам, специально заказанный серебряный портсигар с позолотой в персидском стиле.
Эта, по сути, единственная теплая реликвия бережно хранится сегодня в семье внуков (все остальные подарки, в том числе саблю, также от Сталина, и другое холодное оружие в свое время просто-напросто реквизировали у опального руководителя республики чиновники управделами ЦК. Не удивлюсь, если они когда-либо выплывут).
Имею честь эксклюзивно выставить портсигар для обозрения читателей “Нового поколения”.

По коню на брата
Каково наибольшее поголовье лошадей в мире? Любопытные данные приводит газета “Эскпресс К” (2019 г., 10 декабря). Оказывается, мировым лидером являются США. Там насчитывается 9,5 миллиона скакунов. Соседняя Мексика на втором месте - 6,3 миллиона, она экспортирует конину, куда - надо выяснять. Китай на третьем месте (шесть миллионов). Конину едят в основном в Синьцзяне.
Лошадей для экспорта разводит и более чем 200-миллионная Бразилия (5,6). Далее на пятом и шестом местах - Монголия (3,9 миллиона) и Аргентина (3,6).
Ну а наша страна на седьмом месте с цифрой 3,1 миллиона (данные на первое полугодие 2019 года). Учитывая наше население и непременное согымство, это вовсе неплохо - в среднем на шесть человек приходится одна лошадь. А лидеры по этой части, конечно же, монголы - у них давно на каждого жителя по коню.

Три великих языка
Четырехтомный словарь Даля вмещает 200 тысяч слов. Умножьте на десять, а то и на двенадцать, и вы - не поверите - получите словарный запас казахского языка (2,5 миллиона слов). Великий тюрколог немецкого происхождения Фридрих Вильгельм Radloff, известный ученому миру, как Василий Васильевич Радлов (1837-1918), писал: “Я считаю великими три языка из всего числа мировых языков - это русский, французский и казахский”. Не смеем перечить одному из пионеров сравнительно-исторического изучения языков планеты.

Василий Радлов

Это и в самом деле так. Обратимся к классике. Словарный запас Шекспира составлял 12 тысяч слов, Пушкина - около 30 тысяч. У Толстого - более 40 тысяч. Мухтар Ауэзов только в “Пути Абая” использовал 17 тысяч слов.
“Тридцатисловник” Эллочки-людоедки в “Двенадцати стульях” составлял 30 слов. Он тем не менее является активным словарем, поскольку состоит из часто используемых слов типа “блеск”, “жуть”, “красота”. Эллочке этого хватало, чтобы выразить практически любую свою мысль!
Facebook сегодня открывает такое обилие новомодных выражений, что Даль со всеми своими последователями просто меркнет. Даже матерные слова перешли в разряд активных.
Истинная культура слова тем не менее остается неизменной. Наносное неизбежно, но оно из разряда “элементарных понтов”. И не более того.

Урок на ходу
Правилом хорошего тона, воспитанности считалось в совковые годы не принижать русский язык, он был как бы общепринятым. Мадат Аккозин, автор книги “Вернуть из забвения” о Жумабае Шаяхметове (А., 2008), говоря о сужении сферы использования языка коренного народа, приводит любопытные примеры.
Рахимбая Тазабекова, хорошего знакомого автора, пригласили на беседу к Д.А. Кунаеву. Его выдвигали первым секретарем Капальского райкома партии. Вместе с ним руководитель республики принимал еще одного казаха и русского, которые также выдвигались первыми секретарями райкомов партии. Казахи начали говорить на родном языке, считая, что так положено по этикету.
Кунаев мягко их остановил:
- Переходите на общепринятый, а то товарищ не поймет, подумает, что вы секретничаете со мной.
Это было довольно распространенной картиной той доперестроечной нашей жизни. Но вот второй факт. В родные места Мухтара Ауэзова на торжества по случаю какого-то юбилея приехали писатели со всего бывшего Союза. Идет встреча с земляками классика на свежем воздухе. Гости преимущественно говорят на своем языке, их переводят. К микрофону подходят казахские писатели и все, как один, говорят только на русском языке.
Слово берет Герольд Бельгер. Разряжая создавшуюся неловкую обстановку от выступления своих коллег, досадуя на них и как бы беря ответственность на себя перед собравшимися и памятью Мухтара Омархановича, он сказал:
- Если казахи перестали говорить по-казахски, то я, немец Бельгер, буду говорить на казахском языке.
Как свидетельствует автор книги, Герольд Карлович порадовал земляков Ауэзова блестящими воспоминаниями о нем на чистейшем казахском языке с пословицами и поговорками. Не нашлось ни одного казахского писателя, который после Бельгера взял бы слово и выступил на своем языке, тем самым хотя бы показал солидарность с отечественным немецким коллегой.

Листая
подшивки газет
Старшему поколению страны хорошо известен этот факт. Вошел он и в историю журналистики новейшего времени.
После декабрьских событий 1986 года повсеместно начались политические гонения. 17 июня 1987 года в нескольких газетах появилось сообщение об осуждении четырех молодых людей во главе со студентом Кайратом Рыскулбековым. Опубликовали и фото. Представленные злодеями по тексту, на фотографии молодые люди с гордо поднятой головой вызывали только сочувствие как безвинно осужденные. Рыскулбекова приговорили к расстрелу, остальных - к длительным срокам заключения.
Директора КазТАГа Жумагали Исмагулова, главного редактора газеты “Жетысу” Мамадияра Жакыпа, главного редактора газеты “Уйгур авази” Турдахуна Назарова, других сотрудников информационного агентства уволили с работы, кое-кого исключили из партии. Журналистов обвинили в том, что они специально подставили нового руководителя страны Геннадия Колбина, а фотоснимки, дескать, “могли спровоцировать негативные события”.

Суд над участниками декабрьских (1986 год) событий

Журналисты до оправдания их в начале 1990-х годов не имели права и возможности заниматься профессиональной деятельностью. Подумать только, главному редактору алматинской областной газеты с трудом удалось устроиться корректором в районной прессе. Помню также, как мне с трудом удалось оформить другого главного редактора - Назарова - к себе на кафедру журналистики почасовиком.
Впоследствии осужденных молодых людей реабилитировали. Кайрат Рыскулбеков, погибший от рук рецидивиста в тюремной камере Семипалатинска, посмертно стал национальным героем, его наградили званием “Халыћ Ћањарманы” - высшей степенью отличия в Казахстане.
Время припорошило былые события. Но до сих пор обидно за своих коллег. Ведь за безвинное наказание никто публично перед ними не извинился, не вернул прежние должности.
Летопись прессы - одновременно и история нашей страны.

Прерванный полет

На левом берегу Малой Алматинки близ центрального парка есть небольшая улица - всего лишь на пару кварталов от улицы Гоголя до Макатаева. Носившая в свое время название Медицинская, а еще ранее - Побережная, с 1957 года она носит имя Габдуллы Бузурбаева (1908-1941).
Редкий из алматинцев знает, кем была эта личность. В нашем опросе ответили правильно лишь несколько человек. Габдулла Оразбаевич погиб в одной из первых в истории республики авиакатастроф. Случилось это в Алматы 26 декабря 1941 года. Уже шла война. Красная Армия остановила немецкий блицкриг под Москвой. Но война перешла в фазу затяжного противостояния.
Уже при взлете в условиях густого тумана самолет Г-2 (грузопассажирская версия четырехмоторного АНТ-6), потеряв высоту, рухнул на землю. На борту находился ряд руководителей республики во главе с секретарем по идеологии ЦК КП Казахстана Габдуллой Бузурбаевым. Погибли 26 человек, среди них первый заместитель председателя Совнаркома Казахской ССР, два наркома, другие ответственные работники. Они направлялись в северные области для мобилизации сил республики для нужд фронта.
Интересна судьба совсем еще молодого Бузурбаева, в свои 33 года занимавшего высокий пост секретаря ЦК партии. Лишь за год до начала войны его решением ЦК ВКП (б) перевели из Новосибирска, где он, уроженец Томской губернии, успел поработать заведующим отделом обкома партии, преподавателем педагогического института, директором объединенного государственного издательства, а также одновременно главным редактором второго по времени возникновения в советской России литературного журнала “Сибирские огни”. Молодой казахский юноша заявил себя ярким публицистом русскоязычной прессы и литературы Сибири.
В Алматы Габдуллу Бузурбаева утвердили заместителем заведующего агитационно-пропагандистским отделом ЦК Компартии Казахстана, одновременно заместителем Каныша Сатпаева, руководившего к этому времени казахским филиалом Академии наук СССР (создан в ноябре 1938 года). Бузурбаев защитил диссертацию, он стал одним из первых в Казахстане кандидатов исторических наук. В 1941 году в преддверии войны Бузурбаев стал секретарем ЦК по идеологии.
Вот так на ярком взлете оборвалась жизнь одного из талантливых сыновей нации. Остались память и зримая улица, о нем напоминающая.