Мадина Меирманова
Национальный фонд Казахстана вырос к сентябрю прошлого года на 15 процентов - сейчас там скопились 26 триллионов 447 миллиардов тенге. Звучит вроде бы оптимистично. Но есть несколько весьма настораживающих “но”...

Минфин подсчитал, что активы Национального фонда увеличились на 15 процентов, а Нацбанк насчитал рост только в 2,39 процента. Правда, в долларовом эквиваленте. Более того, общие международные резервы, включая активы Национального фонда (в размере 59,373 миллиарда долларов), с начала года снизились на 0,8 процента (составив 88,2 миллиарда долларов). По словам Ерболата Досаева, золотовалютные резервы Национального банка с начала года снизились на 2,1 миллиарда долларов “в результате погашения валютного свопа с банками и оттоков со счетов клиентов в иностранной валюте за рубеж” (сейчас в золотовалютных запасах насчитывается 28,8 миллиарда долларов).
То есть пока запасы в тенге растут впечатляющими темпами, в валюте они “хорошо, что увеличиваются”. Разница в цене весьма ярко демонстрирует процесс обесценивания национального тенге.

В банковской сфере тоже за красивыми цифрами дедолларизации (вклады в национальной валюте за восемь месяцев выросли на три процента, валютные снизились на 14,5 процента, уровень долларизации депозитов снизился с 48,4 процента в начале года до 43,8 процента по итогам августа) кроется не самая лучшая картина.
Так, за второй квартал кредитный портфель банковского сектора увеличился на шесть процентов (750,9 миллиарда тенге) - до 13,2 триллиона тенге. С начала года рост составил один процент. И связано это с “увеличением кредитного портфеля физических лиц на 16 процентов - до 6,2 триллиона тенге. Объем кредитов юридическим лицам снизился на 9,2 процента - до 7,1 триллиона тенге - на фоне списания в первом квартале этого года неработающих кредитов бизнеса”.
То есть закредитованность физических лиц у нас практически равна объемам кредитования реального сектора экономики. Более того, банки предпочитают выдавать короткие кредиты и не финансировать долгосрочные проекты (по первым банковская ставка кредитования снизилась, по вторым - выросла). Получается, банки страхуются от курсовых колебаний, предпочитая не отдавать много денег в тенге на долгий срок.
Тревожный факт и в том, что закредитованность населения растет столь бурными темпами. По данным НБ РК, в структуре кредитного портфеля физических лиц значительный вклад приходится на потребительские кредиты, которые с начала года выросли на 17,4 процента - до 3,9 триллиона тенге. То есть более половины всех обращений граждан в банк - за потребительскими кредитами. (Они же, к слову, и самые рискованные с точки зрения возвратности средств.) И это при том, что реальные доходы населения явно отстают по темпам от покупательской активности: по данным Миннацэкономики, в январе-августе реальные доходы населения выросли лишь на 6,7 процента. Причем, если верить цифрам статистики, среднедушевые номинальные денежные доходы населения в августе составили 103 816 тенге (что очень далеко от средней зарплаты по стране, которая определена на уровне 188,6 тысячи).
Власти пытаются обуздать потребительско-кредитный ажиотаж, вводя запреты на выдачу кредитов людям с низкими доходами (в том числе микрокредитными организациями, которые теперь тоже входят в сферу регулирования). Но неконтролируемый рост долговой нагрузки населения вынуждает власти идти дальше и запрещать введение процентов за просрочку. Нацбанк планирует до конца года ввести запрет на начисления неустойки, комиссий и иных платежей по беззалоговым потребительским займам с просроченной задолженностью свыше 90 дней.
Впрочем, запретительные меры хороши, когда власти могут иными (некредитными) способами обеспечить покупательскую активность граждан. При темпах роста реальных денежных доходов в три процента на фоне роста цен на продовольственные товары на девять и непродовольственные - на 5,5 процента иных способов пополнить семейный бюджет у людей просто нет. Особенно когда речь заходит об импорте, который дорожает вместе с курсом доллара.

Правительство подвело экономические итоги развития за девять месяцев текущего года. Валовой внутренний продукт - главный индикатор активности экономики - держится на достаточно уверенном пути роста: за девять месяцев он вырос на 4,3 процента. Как обычно, драйвером стали сферы строительства (здесь объемы работ увеличились на 13,5 процента) и торговли (здесь рост на 7,6 процента). На стройку повлияла массовая реализация госпрограмм по возведению жилья, продолжающиеся реновации дорожного полотна по всей стране и, самое главное, промышленных строек: на обогатительной фабрике Жайремского и Актогайского ГОКа, магистрального газопровода “Сарыарка”, строительно-монтажных работ на ТШО и Алтыналмас. Собственно, наличие строек потянуло за собой и торговлю с промышленностью. Радует, что в обрабатывающей сфере в лидеры роста вырвалась поддерживаемая государством легкая промышленность (увеличение производства на 19 процентов с начала года). Неплохие показатели у производства напитков и фармацевтики (по 18,2 и 15,3 процента соответственно).
Все эти красивые показатели положительно отразились на доходной части бюджета. Как сообщил первый заместитель премьер-министра - министр финансов Алихан Смаилов, по итогам девяти месяцев доходы государственного бюджета выросли на 15 процентов, республиканского - на 19 и местных бюджетов - на семь процентов.
В общем, экономический оптимизм настраивает на позитивный лад. Но при ближайшем рассмотрении возникает несколько неприятных “деталей”.
Начнем с того, что, несмотря на годы кризиса и призывы к рациональному (разумному) планированию бюджетных средств, освоение так и не дотягивает до стопроцентных показателей.
Расходы республиканского бюджета исполнительная власть смогла освоить на 99,8 процента к плану. “Лишними” оказались 14,3 миллиарда. 5,7 из них удалось сэкономить. А это есть ни что иное, как показатель планирования “с запасом”. То есть ведомства закладывали завышенные расценки на госзакупки, на зарплаты - “а вдруг штат расширится”, на проекты - “а вдруг подорожают”... В общем, разные “вдруг” оттянули из других сфер несколько миллиардов.
Но есть и реальное неосвоение - 8,6 миллиарда. Это из разряда “длительное проведение конкурсных процедур, несвоевременное представление актов выполненных работ, позднее представление в органы казначейства на регистрацию договоров и дополнительных соглашений”.
В списке лидеров отстающих ведомств Министерство экологии, геологии и природных ресурсов (1,5 миллиарда тенге), Верховный суд (ненужный остаток 1,2 миллиарда), Министерство культуры и спорта (992 миллиона) и Минторговли (947 миллионов тенге). “Министерство финансов с начала года контролирует своевременное принятие обязательств администраторами бюджетных программ и освоение ими бюджетных средств”, - заявил Смаилов. Добавив, что “в результате этой работы в проекте уточненного республиканского бюджета перераспределены 130 миллиардов тенге. Некоторые средства были оптимизированы”. Оптимизированы на языке чиновничьей дипломатии означает “срезаны” по причине (чаще всего) отсутствия денег или их элементарного избытка. (Впрочем, избыток власти обычно называют “перераспределением” на другие проекты.)
В регионах тоже не ахти с планированием - не освоили 11 миллиардов, из которых четыре - экономия. А вот семь миллиардов - реальное неосвоение (видимо, тоже не успевают).
Но и те, что осваивают, порой проходят с нарушениями. Треть из проверенных госаудиторами денег оказалась с нарушениями (устранили нарушения на сумму 163 миллиарда из 174 обнаруженных. Всего проверками было охвачено 593 миллиарда тенге бюджетных средств). В госзакупках (хоть они и проходят в открытом электроном режиме) тоже печально - в результате проведенного камерального контроля предотвратили нарушения по государственным закупкам на сумму 547 миллиардов тенге.

Досаев объяснил ослабление тенге давлением рынка нефти. И в нынешнем курсе в 390 за доллар виновата подешевевшая на 10 долларов (с середины сентября) нефть: с 69 долларов за баррель 16 сентября до 59,1 доллара на конец прошлой недели. “В результате обменный курс с начала сентября по 11 октября изменялся в пределах 385,27-390,12 тенге за доллар США. Ослабление за этот период составило 0,5 процента. По состоянию на 11 октября этого года курс тенге составил 389,51 тенге за доллар США, ослабев с начала года на 1,4 процента”, - пояснил Досаев. К слову, в начале года баррель нефти марки Brent продавали в районе 60 долларов, поднявшись в течение января с 55,1 до 61,65 доллара. При этом курс тенге в январе составлял: самый высокий - 384,38 (3 января), самый низкий - 373,66 (9 января, в тот день баррель на рынках стоил 61,49 доллара).

Нур-Султан