Сагымбай Козыбаев

Финты от Тимура
Начав подготовку войны против Китая, Тимур задержался в Отраре. Зима того 1405 года выдалась холодной. Лошади и всадники буквально умирали от стужи, высота снежного покрова достигала длины двух пик.
На рассвете 18 февраля Тимур почувствовал приближение смерти. Уже к вечеру он испустил ужасный стон. Последними его словами стало бормотание: “Нет Аллаха кроме Аллаха!”.
Тимур умер на казахской земле. Символично, что последний удар по Золотой Орде нанес также он. Попытка Токтамыша возродить ее, пользуясь своим ханским положением в Ак Орде, не увенчалась успехом. А Тимур успел после этого (последние семь лет жизни. - С.К.) завоевать Иран, Азербайджан, Грузию, Армению, покорить Индию, Сирию, Египет, низложить Османскую империю султана Баязеда, которого он держал в клетке и сам кормил сырым мясом через решетку. Кто знает: повезло китайцам или нет?
Уже через месяц империя Тимура стала распадаться. Дети и внуки грызлись за трон. Началась смута, как впоследствии в России после смерти Ивана Грозного. А казахско-узбекские связи имели другое преломление.
После распада Улуг Улуса (Золотой Орды) огромной территорией Сибири и Казахстана правил сорок лет Абулхаир хан (1428-1468) - потомок Шибана, сына Джучи. Полунезависимые владения постепенно сдались ему. В 1446 году Абулхаир захватил сырдарьинские города Созак, Сыгнак, Узгенд, Ак-Корган. Сыгнак стал столицей ханства. В 1465 году султаны Керей и Жанибек заявили о своих правах на престол (потомки ветви Джучи от другого его сына). Оба султана откочевали сначала в долину Шу, а затем, после похода против них Абулхаира, - в пределы Могулистана.
В этом походе Абулхаир хан умер. Произошло это в местности Кок-Кесене близ Сыгнака (на территории нынешней Кызылординской области. - С.К.). Началась очередная смута. В конце концов потомки его бежали в Бухару и Самарканд - бывшую столицу Тимура. Мог ли покойный завоеватель Вселенной предполагать такое при жизни? А потомки Шибана (шейбаниды) в течение последующего века укрепились в Средней Азии, но династия хромого эмира окончательно пала.
С этого времени и появляется термин “озбек” (“узбек”), который превращается в этноним. Он означает кочевников, ставших жителями оседлых районов, которые поддерживали Мухаммеда Шейбани, внука Абулхаира, властителя Дешти-Кыпчака.
А что со следами этого некогда могучего хана в Степи? В 60-70-е годы XV века уничтожили и их. На политической карте Евразии появились сразу три новых ханства, населенных казахами - Мангытское (племена мангыт, алшын, тама, керей, найман, кыпчак), Сибирское в долине Тобыла, Есиля и Иртыша (племена керей, найман, уак и кыпчак) и собственно Казахское ханство в долине Сырдарьи и Жетысу, населенное аргынами, дулатами, канглы и жалаирами.
Независимо от былой воли вседержцев история чертила новые витки.

Один из памятников Тимуру

Қарағым-ай
Собираясь в жаркие края к воде, одеваешься минимально просто: джинсы, майка, пляжные шлепки. В Анталии по выходу из самолета ждет вас предбанник - влажность. Человек, впервые посещающий подобное место, ощущает себя на первых порах некомфортно. Встречаю известного нашего поэта-песенника в полном антураже: в отглаженном костюме, галстуке, блестящих туфлях; мы летели, оказывается, одним рейсом. Ясно: человек, возможно, летит первый раз, решил должным парадным видом выразить свое уважительное отношение к Турции.
Вообще-то к странностям талантливых людей надо относится снисходительно. Это нормально, иначе быть не может. Маяковский в своем турне по Союзу никогда не снимал перчаток, держась за поручни. Будучи брезгливым, умывался непременно “Нарзаном”. Это еще что. Сара Бернар предпочитала спать в гробу. Суворов регулярно кукарекал. Черчилль каждую ночь менял постельное белье, принимающая сторона знала, что в его комнате должны быть две кровати: полночи он спал на одной, затем перебирался на “свеженькое”. Мао никогда не чистил зубы, а на все увещевания отвечал: а вы видели, чтобы тигр это делал?
Большими причудами отличался Лев Толстой, который всю жизнь боролся с похотью. “Похоть ужасная, доходящая до физической болезни. Шлялся по саду со смутной, сладострастной надеждой поймать кого-то в кусту”, - пишет он в дневнике. Шиллер сочинял, держа ноги в тазике с холодной водой. А Эйнштейн к своим ногам относился по-другому: не одевал носков, даже в самых торжественных случаях обходился без них, скрывая голые ноги высокими ботинками. По-моему, он так и предстал, получая Нобелевскую премию.
Вспомнил я о странностях гениев нынче, находясь далеко от родины, где до папуасов рукой подать. Но и здесь “достали” соотечественники-казахи, где их теперь нет! На пляже звучит у кого-то в смартфоне песня “Қарағым-ай” в исполнении Димаша.
А это песня того давнего анталийского попутчика, коллеги, сокурсника по журфаку. “Қарағым-ай” - в казахском языке слово экспрессивное, означает теплое отношение старшего к младшему. В зависимости от контекста выражает понятия: “дорогой мой”, “нежный мой”, “солнышко мое”, “сладкий мой”. Удивительная, раз в века появляющаяся песня - грустно-нежная, щемящая, добрая. С философской подоплекой. Словом, берет за душу. А в исполнении Димаша выявляются все грани, как у Анны Герман пахмутовская “Нежность”. Радость, печаль, тоска охватывают каждого.
У океана, вдали от дома, куда добираться и добираться, звучат рефреном слова сариевской песни: “Адамдар ˜мірге қонақ екен, шынымен бұл дүние шолақ екен”. В переводе - короток мир, а мы его гости.
Да уж, действительно. Через какой-то месяц в тех местах прошел разрушительный тайфун, снеся прибрежные поселения. Сладко-горькая философия жизни тенью от гениев ходит рядом.

Князь Азат
Он, пожалуй, единственный человек в стране, к которому все обращаются с дворянским титулом. Его имя и по паспорту официально: князь Азат Акимбек. Думаю, вполне правомерно.
Посудите сами. Его прапрадед Имин-Ходжа был основателем княжеской династии Хакимбеков (первая половина XVIII века), правителем могущественного Турфанского вилаята в Восточном Туркестане. Дед Гияс-ад-Дин, последний правитель Илийского края, репрессирован в 50-е годы китайскими коммунистами. Пострадал и отец, обвиненный в национализме и приговоренный к расстрелу. Продолжателя рода Азата Акимбека ждала нелегкая судьба эмигранта в Казахстане.
Во-вторых. Раз носишь титул князя, должен быть им, как говорится, с ногтей и до обличия, поведения и поступков. От умения общаться с окружающим миром до тяги ко всему возвышенному и прекрасному. И этот приоритет за ним, сегодня князь Азат известен во всей Средней Азии как ценитель старины и предметов искусства, коллекционер и меценат, общественный деятель.

Князь Азат Акимбек

На днях он предстал и как поэт-философ, презентовав в Национальной библиотеке сразу два объемных фолианта по 500 страниц - “Сто имен восточных красавиц”, “Пусть плачет небо”. Последний, это стихи, большей частью рубаи в стиле Омара Хаяма - о жизни, о любви, о женщинах. Я имел честь сказать теплые слова.
Преломление великого классика в достойной интерпретации князя Акимбека звучит столь же мудро и оптимистично:
Когда судьбою будешь брошен в адский круг,
Не приходи в отчаяние, мой друг.
Гром отгремит и разбегутся тучи,
За ними радуга осветит небо вдруг.
Советую приобщиться к миру подлинного князя - талантливой и неординарной личности. Добавлю - красивого душой и поступками нашего современника.

Музей Первого Президента в Шамалгане

Пресс-тур
Каждый иностранный представитель старается узнать как можно больше о стране пребывания. И удобные случаи представляются. Хорошо, когда процесс налажен. Алматинское представительство МИД РК традиционно вот уже несколько лет совместно с Академией журналистики Казахстана проводит ознакомительные пресс-туры для гостей страны.
Вот и нынче в преддверии Дня Первого Президента и Дня Независимости РК большая группа представителей международных организаций, руководителей генеральных консульств во главе с дуайеном дипкорпуса Чжан Вэй и главных редакторов российских и отечественных периодических изданий совершила поездку в Карасайский район Алматинской области.
Беседа с акимом Жандарбеком Далабаевым открыла возможности для привлечения инвестиций в район, который производит треть валового производства в целом области. Карасайский район один из семнадцати в регионе. Договорились весной следующего года провести специальный инвестиционный форум.
Открытием для гостей явилось и знакомство с историко-культурным центром “Атамекен” в селе Шамалган. Здесь собраны сотни личных вещей, документов, книг президента Назарбаева. Уже при входе поражает коллажный портрет президента, подаренный ему американским художником.
История края - малой родины руководителя страны - вызвала неподдельный интерес и дипломатов, и журналистов. Пресс-тур превратился в обсуждение статьи главы государства “Семь граней Великой степи”, где лидер нации призывает общество уважать и изучать историю, извлекая уроки прошлого. И быть толерантным при изучении взаимоотношений конкретного народа с внешним миром. Так, для многих стали откровением озвученные мною названия населенных пунктов Каскелен и Шамалган, носящие имена храбрых жонгарских военачальников. И к былым врагам надо относиться с уважением.
Именно уроки истории побуждают Казахстан занимать активную и решительную позицию в вопросах глобального ядерного разоружения, укрепления политического доверия и сотрудничества на международном уровне, продвигать транснациональные экономические проекты.
Знакомство с малой родиной президента РК, вызвавшее интерес дипломатов и руководителей СМИ, по-новому раскрыло глаза на проблемы исторического сознания.
Впереди новые совместные с внешнеполитическим ведомством пресс-туры Академии журналистики Казахстана.

Под небом
узбекским

Пути-дороги вновь привели в Самарканд. Приятно было услышать от коллег и сопровождавших лиц добрые слова о казахском батыре Жалантосе - былом правителе Самарканда (имел честь не раз писать о нем). Узнал и более подробно о Михр-Султан (она известна и как Михрибон, Михри-Ханум, Мехр-Нигар-Ханим) - казахской царевне, ставшей узбекской ханшей. В переводе с персидского ее, принятое в Средневековье, прозвище (тахаллус) означает “ласковый, нежный, добрый”. Оно так и есть, не ошиблись.
А предыстория давняя - юг Казахстана, города на Шелковом пути, были предметом многолетнего раздора между чингизидами двух ветвей Джучи - сыновей Шибана и Тока-Тимура (есть, правда, и другая версия - вместо Тока-Тимура упоминается другой сын Джучи, старший Орда-Ежен. - С.К.).
Бурындык (Бурундук, Мурындык), сын Керея, одного из основателей Казахского ханства, правил Степью более 30 лет (1474 либо 1480-1511). Его царствование отмечено нескончаемыми стычками в борьбе за Кок Орду с Мухаммедом Шейбани (1451-1510, основатель династии и государства Шейбанидов (шибанидов), внук Абулхаира, правителя ханства кочевых узбеков). В течение двадцати лет они стремились завладеть известными в истории городами на пересечении торговых путей - Сыгнаком, Саураном, Сайраном, Яссы. Война шла с переменным успехом. На рубеже 1494-1495 годов Шейбани хану на время удалось захватить Яссы (современный Туркестан). Но силы иссякли у обеих сторон, решили примириться породнившись. Бурындык выдал дочерей замуж за брата и старшего сына Шейбани-хана. Одна из них, ставшая любимой женой его сына - Мухаммада-Тимура - и была юная Михр-Султан. Она прожила с ним почти двадцать лет до его смерти в 1514 году.
К этому времени образовалось Бухарское ханство, просуществовавшее более четырех столетий. Шейбани хан при жизни пожаловал детям и близким города своего ханство. Михр-Султан с мужем достались угодья и поместья близ Самарканда. Из всех невесток хан (Шейбани был известным поэтом и философом, носил прозвище Шахбакт (королевское счастье) особо чтил и привечал Михр-Султан, она отвечала свекру тем же.
В 1510 году в битве с персидским шахом Исмаилом I Сефеви при Мерве Шейбани хан погибает. Шах жестоко обошелся с телом хана. Из его черепа шах сделал кубок, из которого пил. Кожу с головы набили соломой и отправили союзнику хана - турецкому султану Баязеду II, отрубленную правую руку отправили другому его союзнику - правителю Мазендерана на севере Ирана.
Искренне оплакивавшая свекра Михр-Султан уговаривает мужа, и тому с войском удалось отбить обезглавленное тело хана. Его перевезли в Самарканд и похоронили с почестями. По распоряжению Михр-Султан на ее же средства медресе Олияихания (медресе Шейбани-хана) достроили, рядом с ним по ее же указанию и под ее контролем выстроили и другое - медресе Шимолия, напоминающее по внешнему виду египетскую пирамиду. Их золоченные купола, высокие худжры поражали воображение. Эти два величественных здания современники назвали “памятником господства и знаком могущества”. Михр-Султан велела между двумя медресе воздвигнуть высокую арку, которая служила входом в храмы и усыпальницу Шейбани хана. Впоследствии здесь были захоронены (подобно в Петропавловской крепости русских царей) десятки представителей шейбанидов. Похоронили здесь и саму Михр-Султан.

Медресе времен Михр-Султан

Она приказала после смерти мужа (умерла через 15 лет, приблизительно в 1529 году, в возрасте 50 лет) приготовить для себя мраморное надгробие, с тем, чтобы “ее голова оставалась у ног уважаемого супруга”. Михр-Султан осталась верной любимому мужу. И до конца своей жизни покровительствовала науке и искусству, на ее средства строили в Самарканде и провинциях Кеш и Насаф различные культовые сооружения, оросительные каналы, торгово-ремесленные заведения, мастерские по выделке писчей бумаги, базары. Михр-Султан платила жалование муллам и ученикам, изучавшим догмы ислама. Она собирала рукописи и книги со всего мира, держала их для открытого доступа в библиотеках медресе. Михр-Султан, очевидно, приложила руку и к тому, чтобы сохранился до наших дней диван стихов Шейбани хана, который ныне хранится в фонде рукописей в Стамбуле, а в Лондоне - рукопись его философско-религиозного произведения “Бахр ал худо”, написанного на тюркском литературном языке. Для своего времени Михр-Султан явилась своеобразной Екатериной Дашковой, возглавившей русскую науку при Екатерине II. Вот почему мои именитые узбекские коллеги пытаются ныне дополнить жизнеописание казахской ханши неизвестными фактами ее биографии.
Но вернемся к ее отцу. В 1511 году после длительного правления престарелый Бурындык решил удалиться от мирских забот. Его четверо сыновей, братья Михр-Султан, не имели властных амбиции и довольствовались положением царевичей. Передав полноту власти более успешному родичу Касым хану (от ветви его далее идут 22 казахских хана до Абылая и Кенесары. - С.К.), Бурындык подался к сердобольной своей дочери в Самарканд, где и закончилась его бренная жизнь. Михр-Султан, как и положено самой его любимой дочери из четырех, в тексте рукописной книги “Вахф-наме”, написанной от ее имени, указала, что она - “потомок почитаемого хана и преславного кагана, царя Востока и Китая, покойного Бурындык хана”.
Реальность сказанного - дело исследователей. Как справедливо отмечает историк Нурлан Атыгаев, вопросов, связанных с биографией казахских женщин Средневековья, живших при дворах сопредельных государств и носивших, как правило, лакабы - прозвища и псевдонимы, предостаточно.
Когда вижу на телеэкранах фавориток и наложниц турецкого султана Сулеймана Великолепного - славянку Хюррем и черкеску Махидевран, ставших матерями его детей, я представляю нечто подобное свое, с казахским духом. Это Михр-Султан и, конечно же, супруга деда ее мужа, внучка Тимура, дочь Улугбека, знаменитая Рабия Султан Бегим, чей семейный мавзолей в Туркестане является одним из сакральных мест Казахстана.
Чем Михр-Султан и ей подобные недостойны киношного ока? Знаем ли мы своих царевен, оставивших след в истории других государств?