Сергей Козлов
В этом месяце мир отметил несколько важных дат и среди них день, когда в Казахстане прогремел последний ядерный взрыв на полигоне под Семипалатинском. Об этой дате и не только о ней мы попросили рассказать основателя движения “Невада - Семипалатинск” нашего великого современника Олжаса Сулейменова

- В минувшую субботу немало людей, живущих в странах бывшего Союза, торжественно отметили столетие комсомола, который создали 29 октября 1918 года. Эта тема весьма актуальна и для Казахстана. И нам ее тоже не избежать, не так ли?
- Не избежать, да и не надо, тем более в газете с вашим названием. Комсомол - это наша молодость. В буквальном и переносном смыслах. Для новых поколений это прошлое. А для некоторых авторов - “проклятое прошлое”. Мне нравится прагматичная оценка своей недавней истории, которую утверждают в Китае. “В деятельности Мао Дзэдуна было 30 процентов негативного, но 70 положительного”. То есть прошлое нельзя отрицать полностью, как это сделали большевики в 20-х. Традиция эта передалась деятелям перестройки, и, похоже, ее наследуют нынешние поколения. Прошлое надо изучать, отделяя плевелы от здорового зерна, могущего дать добрые всходы.
- А в делах Сталина мы бы набрали 70 процентов позитива?
- В разных республиках его внутреннюю политику сегодня оценили бы по-разному. В Казахстане, например, если сравнить цифры переписи населения в 1926 году - 6 миллионов 200 тысяч казахов и в 50-х - два миллиона с небольшим. Голодомор, репрессии и война. Опасаясь “военного переворота”, он перед войной репрессировал весь командный состав Красной армии, что стало основной причиной катастрофических цифр войны. В 1946 году, когда стали известны миру потери немцев, - восемь с лишним миллионов, Сталин назвал наши потери - семь миллионов. “Победитель должен терять меньше побежденного, иначе - пиррова победа”. С годами эта цифра объективно росла. Хрущев назвал 20 миллионов, Горбачев - 27, и к маю нынешнего года стало известно, похоже, окончательное число - 42 миллиона с лишним. Из них 22 миллиона боевых потерь, то есть солдаты, новобранцы. Те самые комсомольцы. В этом числе “всего” 350 тысяч казахов, погибших на фронтах. Две великие страны - США и Англия - потеряли столько же, воюя в Европе. 150 - США и 200 - Англия. Конечно, больше всего потерь на счету России, Украины, Белоруссии, по чьим территориям и прокатился вал войны. Виктор Астафьев точнее всех определил результаты полководческого гения Сталина: “Мы утопили немцев в море нашей крови”.
- Беседуя с вами, нельзя не говорить об истории. Причем об истории даже не как о науке, а как о категории духовной. Десятилетиями мы жили, как принято выражаться ныне политологическим языком, в некоторой традиционной исторической парадигме, и вот настали времена, когда парадигм стало такое множество, что говорить о правдивой истории, в которую можно было поверить как в научную истину, не приходится. Быть может, история и впрямь не наука, а некий символ веры? Приходят одни политики, а вместе с ними и “их” историки. Потом этих политиков сменяют другие - то же происходит и с “историками”.
- Античность можно уложить в научную историю. А недавнее прошлое еще живое - болит, кричит, восторгает и гневит. Поэтому честные исследователи стремятся узнать хотя бы правду, по возможности “чистую”, о произошедшем с нами: только она со временем может стать научной истиной. Нам еще предстоит разобраться и в столетней истории комсомола. В ней, на мой взгляд, значительно больше доброго, искреннего, творческого, чем некоторым может показаться.
- Вы помните день вашего вступления в комсомол?
- Нет, не запомнился. Но ясно помню день, когда стал пионером. Мама не могла достать красной ткани на галстук. Сейчас я понимаю, 46-й год. Красное все ушло в 45-м в армию, на штурмовые флаги, которые раздавали только командирам подразделений. Каждый занятый дом в Берлине и других городах Германии отмечали таким флагом, чтобы следующие взводы, роты не отвлекались. Мне об этом рассказал Рахимжан Кошкарбаев. Флагом обматывали тело под гимнастеркой. Отбили дом, командир раздевался, доставал красное и прикреплял к стене. В боях за Берлин из каждых ста таких нательных флагов, может, с десяток оказывались на стенах, на крышах завоеванных зданий, а остальные, пробитые пулями и осколками, оставались на телах павших командиров. Рахимжану Кошкарбаеву и его ординарцу Григорию Булатову повезло, удалось первыми прикрепить штурмовой флаг на колонну Рейхстага 30 апреля 1945 года.
Вот здесь попутно можно соизмерить понятия “истинная правда” и “история”. В историю, понятно почему, вошли Егоров (как представитель русского народа) и Кантария (представитель грузинского), водрузившие флаг Верховного Совета СССР на купол Рейхстага 2 мая 1945 года, когда бои за Берлин закончились. Водружение происходило торжественно, под стрекот не автоматов, а съемочной камеры Романа Кармена.
В 1946-м мы обо всех этих деталях, конечно, не ведали. Нам известно было только то, что нет в Алма-Ате красной материи. Всех родственников и знакомых мама обежала - нет. А в полдень надо обязательно прийти в школу с куском красного сатина. И мама взяла ножницы, достала из сундука свою шелковую красную шаль. Так я стал пионером.
“Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь...” Дальше слов я не помню, но знаю, что до сих пор не нарушил ни одного из пунктов пионерской клятвы. Не обманул, не предал, не изменил долгу. Эта клятва была рассчитана на всю жизнь. Красный галстук - в 10 лет, комсомольский значок - в 14, паспорт - в 16. Каждый из моего поколения осознанно поднимался по этим ступеням. Активно развивалось мировоззрение.
Прошло уже три десятка лет без пионерии и комсомола. Плохо, что сегодня мы еще не осмыслили то полезное для нравственного и гражданского воспитания, что нарабатывалось в этих организациях. Насколько лучше стала нынешняя молодежь? Хотелось бы познакомиться с результатами анализа, тем более что следующий, 2019-й год президент предложил назвать Годом Молодежи.
Этот год может пройти просто как серия чиновничьих мер. Депутаты и другие порученцы поездят по областям и весям, повстречаются со студентами и школьниками, организуют концерты и скачки. И доложат президенту, что Год Молодежи состоялся, как и ожидалось, потрясающе успешно.
А надо по-другому, чтобы в этот год изучили, проанализировали опыт воспитания юных граждан не только в советских, но и в молодежных организациях всего мира. И с учетом реалий сегодняшних и реалий планируемого будущего попытаться сформировать структуры новой пионерской и юношеской организации - нового союза молодежи Казахстана, а в будущем - Евразии. Новсомол Евразии - вполне адекватно звучит!
- И все же еще раз о комсомоле. В одном из последних номеров “Литературной газеты” вспомнили о лауреатах премии Ленинского комсомола, которую стали вручать, как пишут в этой статье, с 1966 года.
- Мне кажется, первые премии вручили в ноябре 1967-го: премию утвердили к 50-летию Октябрьской социалистической революции. Таким влиятельным тогда был руководитель ВЛКСМ Сергей Павлов.
- Вы, я знаю, удостоились этой награды...
- Мне рассказали, как происходило обсуждение кандидатов, дошедших до заседания Бюро ЦК ВЛКСМ. Завершил обсуждение Сергей Павлов: “Все, кого мы рассмотрели, достойны награды. Но Сулейменов отличается от всех поэтов особым качеством. Спросите “каким?”. Отвечу: “Он не пьет!”. И это известие так поразило членов бюро, что стало решающим аргументом в конкурсе.
- Вы действительно тогда совсем не употребляли?
- Сергей Павлов был остроумным и политически очень ловким человеком. Он дружил с Юрием Алексеевичем Гагариным и очень гордился этой дружбой. Знал, что создана первая и пока единственная поэма о Гагарине, написанная сразу после его полета. Павлова информировали, что в 1964 году поэму удостоили премии комсомола Казахстана, и он, наверное, считал, что она достойна награды всесоюзного масштаба. Хотя на нее выдвигали другую мою книгу.
Вот такой сложный узелок Сергей Павлов распутал одним веселым маневром, который использовал весьма изобретательно. В июле того года Шолохов пригласил в свою станицу Вешенскую группу поэтов. И советских, и из других социалистических стран. Мы провели несколько ярких дней на Дону. На наши выступления перед станичниками прилетели Гагарин и Павлов. Я читал отрывки из той поэмы. Потом, естественно, застолье. Звучали такие тосты, что все пили по полной. Только я пригублю и поставлю: за “официальными” столами с юности и до сегодня “не принимаю”, потому что от глотка спиртного ликом краснею до багровости. Почти два десятка лет был послом, сотни приемов, ни на одном даже бокала вина не выпил. Среди своих, в кругу друзей, “позволял”. Но на Дону не удалось. Наблюдательный Сергей Павлович (у него и фамилия, и отчество с одним корнем), выходит, заметил мое поведение, которое на фоне той всеобщей раскрепощенности выглядело, наверное, очень запоминающимся. Заметил и оценил, как оказалось, очень высоко. Впервые в истории пиит получил приз за трезвость. В доистории, может, такое и случалось. Я купил белую “Волгу” с оленем на капоте. В первый год премию приравняли к государственной - пять тысяч полновесных рублей. Через год она подешевела до двух тысяч.
- В феврале будущего года - тридцатилетие Международного антиядерного движения “Невада - Семипалатинск”. И, кстати, некоторые наши читатели задают вопрос: “Что сегодня делает движение?”. Ведь Казахстан избавился от ядерного оружия - какие же сегодня задачи решает эта организация? И некоторым кажется, что дело давно вроде бы сделано и существование “Невады - Семипалатинска” абсолютно необъяснимо. Что бы вы им ответили?
- Да, часть дела, как говорят ваши читатели, сделана. Движение возникло 28 февраля 1989 года с призывом: “Закрыть полигон!”. Сорок лет в центре Казахстана взрывали атомные бомбы. Да, они помогли СССР как оружие сдерживания. Но Горбачев и Рейган заявили, что холодная война закончилась. Поэтому мы посчитали, что оттачивать дальше ядерные мечи не имеет смысла. Надо начать с себя, тогда и остальные полигоны остановятся. Поэтому и назвали себя “Невада - Семипалатинск”. В марте собрали более двух миллионов подписей под нашим призывом остановить испытания. В том году мы остановили 11 запланированных взрывов из 18. Последний раздался 19 октября 1989 года. 29 августа 1991 года президент Нурсултан Назарбаев подписал Указ об официальном закрытии полигона. И с этого момента вступил в силу международный мораторий на испытания - замолчали все остальные полигоны на Земле. Всего их было пять. Да, в этом всемирном акте решающее значение имели действия “Невады - Семипалатинска”. По нашей инициативе в январе 1991 года в Нью-Йорке создали Глобальный антиядерный альянс, в который вошли все антивоенные движения планеты. И уже в начале 90-х можно было почти решить проблему ядерной угрозы человечеству. Но распад СССР помешал решению. И поэтому работы у нас и наших коллег еще много, и об этом мы хотим говорить на международной конференции в будущем году.
Конференция пройдет под тем же девизом, что и первая, состоявшаяся в мае 1990 года в Алма-Ате: “Избиратели мира против ядерного оружия”. Тогда только из США прибыли 300 участников, среди них видные конгрессмены и сенаторы. Но мы до конца не воспользовались результатами нашей конференции. Времени не хватило. А мы тогда запланировали организацию Межпарламентского референдума по вопросу “Лишить ядерное оружие статуса средства национальной обороны”. Не должно быть советского, американского, китайского, английского или французского ядерного оружия. Оно должно принадлежать человечеству. Не арсеналы переполненные, а несколько боеголовок под эгидой Совета Безопасности ООН - как полицейская дубинка, угрожающая режиму, который захочет производить и хранить ядерное оружие после Договора о запрещении.
Эта тема еще актуальна, пусть даже как отдаленная цель. И “Невада - Семипалатинск” будет об этом говорить.
Движение “Невада - Семипалатинск” - это бренд независимого Казахстана. Его надо беречь как первое демократическое достижение, как историческую, но действующую структуру.
В общем, надеюсь, что конференцию нам удастся провести.