Ольга Шишанова
Роман Роллана Сейсенбаева “Отчаяние, или Мертвые бродят в песках”, неоднозначный по своей структуре, заставляет задуматься о том, как и почему пришли к кочевникам с севера русские, принесли им свет научного знания, стабильность оседлой жизни, письменную литературу вместо фольклора, романную форму вместо поэзо-эпической, писателя вместо жирау. Но со всем этим принесли в жизнь вольных сынов поля, круглый год ходивших вслед за солнцем со своими стадами, много неисправимых бед. Именно об этом рассуждает в своей рецензии на эту книгу московский писатель Анатолий Ким, по мнению которого роман этот - убедительный, мощный, бесстрашный, беспощадный, отчаянный, бунтарский.

Казалось бы, великое благо исходит от знаний, науки, накопленного опыта человечества. Сам великий гений казахского народа, его духовный лидер, поэт и эфенди Абай Кунанбаев из рода тобыкты призывает обратиться к Северу за русскими науками и знанием, столь необходимыми для выживания и вживания в цивилизованными мир, намного более успешный, чем мир конных кочевников, не имеющих своих оседлых городов, библиотек, музеев и всесильной научной мысли.
Но вот его потомок, тобыктинец с экзотическим для казахов французским именем Роллан из колена великого Сейсенбая, пишет на русском языке роман “Отчаяние, или мертвые бродят в песках”. В нем потомок Абая выступает как автор книги обвинения, словно повторяя писательский подвиг своего предка, написавшего “Книгу слов”, но только с абсолютно противоположной по сверхзадаче целью. Абай писал свою беспощадную книгу, желая вынести на суд разума и яркий свет совести все самые явные и тайные пороки своего народа и себя как его кровной частички, обвиняя свой народ, но отчаянно любя его, желая вывести казахов на путь истинный к высоким уровням мировой цивилизации. Но прежде всего, желая ясно и беспощадно увидеть причины, мешающие казахам взойти на эти уровни.
Его же далекий потомок из рода тобыкты Роллан Сейсенбаев ищет причины бед и страданий народных не в его внутренних качествах и роковых пороках натуры, а в том, как устроилось его внешнее государственное, национальное, геополитическое устройство.
Роман “Отчаяние, или Мертвые бродят в песках” не обвиняет казахов в том, как они устроены и существуют в своей степной ойкумене. Нет, казах - тысячелетний потомок конных кочевников, круглый год ходивший со своими стадами вслед за солнцем, создавший свою культуру - музыкальную, поэтическую - на лоне природы, не может не быть прекрасным, как и сама природа. Устройство его души, адекватное прежде всего солнцу, воздуху, просторной травяной степи, стихиям больших вод и великих гор - душевные качества казахов, жизнь которых столь близка к природе, было прекрасным и предрасположенным к счастливому существованию на своей Сары-Арке.
И вдруг: “Мы рабы с самого рождения, и таким наше поколение останется до конца”, таковы последние слова Кахармана, истинного казаха, который уже вполне цивилизован и, следуя заветам великого Абая, воспринял ум, науку, историческую, социальную и политическую культуру великого российского Севера. Отчего же такие страшные слова о своем рабском происхождении, и разве для рабского положения призывал Абай соединяться с Россией в общей политической судьбе?
Если нет, тогда отчего народ и страна “Казахия” допустили такое, что высохло и на сотни километров ушло от берегов своих Синеморье (Арал), пресеченное от питающих водных артерий Амударьи и Сырдарьи, и мертвый ветер гнал тучи соленой пыли над когда-то цветущими приаральскими долинами? Чья злая воля превратила в зону смерти степь вблизи Семипалатинска? Полигон. Байконур. Слова, ставшие символом невозвратности большого кочевья казахской Сары-Арки.
Герой романа Р. Сейсенбаева “Отчаяние” кончает с собой, успев дать наказ сыну: “Сынок! Хочу тебе сказать об одном: не смей уставать! Не будет пути - иди по бездорожью! Из последних сил - но иди!”. Что-то до боли знакомое в этих словах, что-то из мирового контекста, из прожитого не так давно эпохального опыта...
И у человека есть перед этой громадой безысходности одно лишь волевое трепетное пламя души. Это сказать “нет” всему представшему перед ним мировому злу. Это сопротивление и борьба с ним без всякой надежды на победу. Это “...не смей уставать! Не будет пути, иди по бездорожью!” Философия отчаяния. Стоическая позиция перед абсолютно черной беспросветной бессмысленностью человеческого бытия. Борьба с мировым злом и злым началом в себе безо всякой надежды на победу. И опора в своей жизненной позиции только на то, что по необъяснимой причине человек носит в себе, - изначальную совесть.
Так что у Роллана Сейсенбаева роман “Отчаяние, или Мертвые бродят в песках” - это поистине экзистенциалистский народный эпос, напоминающий “Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова”. Роман-катастрофа с темой гибели Аральского моря от людского вмешательства, с темой вырождения жизни в степи от радиации ядерных полигонов Семипалатинска, Байконура и связанного со всеми этими признаками наступающего Армагеддона человечества: с постепенным вырождением, погибелью, исчезновением всего живого на земле. Мировая проблема, пришедшая и в Степь...
Слава Богу, объявленный Иоанном Богословом Армагеддон ожидают уже две тысячи лет, и он все еще никак не завершится полной погибелью мира. И даже есть все явные признаки того, что мир человеческий процветает, вооруженный достижениями науки и технической цивилизации. И мы живем, наслаждаясь благами, приносимыми этой цивилизацией. Но можем ли мы успокоиться и блаженствовать, вкушая обильную пищу генно-модифицированной продукции, летая на сверхдальних лайнерах по миру, забираясь в космос в предвкушении его “покорения” силою разума своего? Поняли мы, человечество, свой феномен, знаем ли мы, кто такие и куда мы идем?
И не ошибаемся ли мы, что все нам простится за наши грехи в прошлом и настоящем?
О том, говорит Анатолий Ким, и есть книга выдающегося казахского писателя Роллана Сейсенбаева.

Астана