Мадина Меирманова
Нефтяной рынок продолжает лихорадить. Трейдеров пугает то перспектива торговых войн с Китаем, то угроза возобновления антииранских санкций, то рост производства нефтепродуктов в США. Впрочем, экономисты считают, что потрясения - период временный. Так как традиционные энергоносители уступать свое место альтернативным пока не собираются

В конце прошлой недели опубликовали очередные статданные об изменении производства нефти и нефтепродуктов в США. Несмотря на то, что рост резервов оказался меньше прогнозов, рынок отреагировал краткосрочным падением цены на 2,5 доллара (с 63,2 до 60,6 доллара за баррель марки Light и с 65,79 и 63,52 доллара за баррель марки Brent). При этом рост производства нефти оказался меньше, чем предсказывали эксперты. Но сырьевой аналитик Tortoise Ник Холмс считает, что цены реагируют скептицизмом на ожидания, а не на текущую картину. “На рынке сохраняется неопределенность вокруг тарифов и отношений США с Нафта. Рынок не любит неопределенности. Особенно те, которые потенциально могут привести к сокращению ВВП и снижению общего спроса на сырую нефть”, - сказал он. (К слову, утром в понедельник стоимость барреля марки Brent подскакивала до 65,8 доллара.)
Генсек ОПЕК Мохаммад Баркиндо также не волнуется относительно роста производства в США, поскольку на рынке сохраняется устойчивый спрос на энергоносители.

Причем на поддержание этого спроса влияет ситуация вокруг иранской программы развития энергетической отрасли. Дело в том, что многие международные нефтяные компании, которые ранее заявляли о готовности инвестировать в Иран, сегодня заняли выжидательную позицию. Причина - непрекращающиеся демарши Трампа, грозящего разорвать соглашение 2016 года и ввести очередную порцию санкций против нефтяного сектора страны в обмен на ограничения по ядерной программе.
На фоне обострения американо-иранских отношений в отрасль пришло всего 1,3 миллиарда долларов вместо ожидавшихся 10. Соответственно, сегодня иранская нефтяная сфера пребывает в застое, фактически достигнув пика своих докризисных объемов. В феврале объем добычи в Иране составил 3,85 миллиона баррелей.
По словам заместителя министра нефти по вопросам планирования и надзора за ресурсами углеводородов Мансура Моаземи, ожидается, что к середине лета объем добычи достигнет 4,3 миллиона баррелей в день. Но это оптимистический прогноз, рассчитывающий на приток иностранных инвестиций в отрасль. К слову, нынешние инвестиции, которые вошли в Иран, по большей части, из Китая.
Тегеран пытается переломить ситуацию, проводя различные международные конференции, демонстрирующие потенциал страны в сфере энергетики. Международные компании хоть и участвуют в них, но все же больше приглядываясь, чем предпринимая решительные действия, “отслеживая ситуацию в Иране”.
Тем временем Белый дом усиливает давление на Пекин, грозясь скоро развернуть торговую войну с Китаем. Трамп активно лоббирует введение протекционистских торговых мер, в первую очередь 25- и 10-процентных пошлин на импорт стали и алюминия. Это должно поставить препон для торговли со странами, использующими, по выражению Трампа, “несправедливые торговые практики”. Интересно - несмотря на то, что КНР поставляет в Америку лишь два процента от совокупного объема импорта стали в страну, расширение китайской отрасли повлекло переизбыток предложения стали в мире, оказав давление на цены. Вслед за этим Штаты собираются вводить пошлины на многочисленные китайские товары, импортируемые в США (от одежды и обуви до электроники). В Вашингтоне эти меры называют “наказанием” за кражу интеллектуальной собственности, в которой подозревают Китай. Кроме того, Штаты рассматривают перспективы введения ограничения на китайские инвестиции в стране (китайским компаниям запретят вкладывать средства в те отрасли, которые закрыты для американских инвесторов в Китае). При этом Дональд Трамп называет целью подобной войны восстановление экономики Соединенных Штатов и создание новых рабочих мест в металлургии. “Когда мы отстаем от всех других стран, торговые войны - это не столь уж плохо... Когда мы в минусе на 30, 40, 60, 100 миллиардов, торговая война наносит урон им, не нам”, - заявил президент Трамп.
Однако позицию США совершенно не поддерживают его торговые партнеры.
Пекин уже выразил опасения относительно последствий для мировой торговли в целом. Министр торговли Австралии Стивен Сиобо считает, что введение импортных пошлин на сталь и алюминий может вызвать ответную реакцию со стороны других стран, что в целом негативно сыграет на мировом рынке труда. Кстати, Австралия, как один из активных сторонников Транстихоокеанского партнерства, надеется на исключение для своего экспорта стали и алюминия в Штаты.

Естественно, что на фоне усугубления отношений с Ираном и перспективы развязывания торговых войн с Китаем рынки нефти реагируют так же, как азиатские фондовые площадки, где торгуются акции сталелитейных компаний, они в отсутствии понятной картины заняли выжидательную позицию. Цены реагируют то глубоким, но краткосрочным падением, то корректировкой. По мнению Дэниэла Пинто, возглавляющего инвестиционный бизнес JP Morgan Chase, в ближайшие два-три года мировые фондовые индексы могут снизиться на 40 процентов. В интервью Bloomberg TV он заявил, что рынки находятся в нервозном состоянии из-за возможных торговых войн и перспектив глобального роста ставок. “В ближайший год или два рынок еще может продемонстрировать некоторый рост, но затем весьма вероятна коррекция в 20-40 процентов. Пока я вижу такой сценарий: мировая экономика, включая США, продолжает очень сильный рост, ФРС и другие мировые ЦБ крайне осмотрительно корректируют курс монетарной политики, а инфляция растет, оставаясь в разумных пределах. В конечном итоге что-то, вероятно, выйдет из-под контроля (возможно, геополитическая ситуация), и рынок сильно скорректируется вниз”.
Впрочем, относительно нефтяных цен экспертный прогноз более оптимистичный.
Например, в Royal Dutch Shell уверены, что никакие “чистые технологии” не смогут потеснить традиционные углеводороды, поскольку именно от них зависит тяжелая индустрия. Вице-президент компании по торговле нефтью Марк Куотермэйн считает, что производственные процессы в металлургической, цементной и полимерной индустрии пока совсем не могут быть электрифицированы, “а если когда-нибудь и смогут, то в обозримом будущем себестоимость такого производства будет запредельной”. Аналитики Sanford C. Bernstein полагают, что рост авиаперевозок, спрос со стороны химической промышленности, недостаточные инвестиции и пик добычи сланцевой нефти в США могут даже стимулировать новый подъем спроса на нефть.
“В некоторых секторах, вроде индустрии производства одежды и продуктов питания, где используют низкотемпературные процессы, переход на электричество, получаемое из низкоуглеродных и возобновляемых источников, будет довольно быстрым. Но в сегодняшнем мире нефть продолжает играть важнейшую роль, и мы думаем, что спрос на нее будет расти еще 20 лет”, - заявил Куотермэйн.
И с ним сложно не согласиться. В любом случае, несмотря на краткосрочные падения, цена барреля нефти продолжает держаться на уровне 65 долларов.

Астана