Сагымбай Козыбаев

Аудитория -
весь Казахстан

Всем нам привычный телефон когда-то прошел путь от идеи до первого опытного образца за 56 лет, радио - за 35. Телевидению - его младшему “брату” - понадобилось всего лишь... 14 лет.
Казахстан - наглядный пример бурного развития телевидения. Всего 60 лет отделяют нас от того времени, когда на голубых экранах появилось изображение и торжественный голос диктора впервые произнес: “Говорит и показывает Алма-Ата”.
Случилось это 8 марта 1968 года - в Международный женский день, объявленный в СССР за два года до этого нерабочим. Так в республике появилось телевидение, названное Казахским, сегодня - ТРК “Казахстан”, с недавнего времени носящий латинизированный логотип.
А если говорить серьезно, то нет и ста лет со времени появления этого чуда техники (от греческого tele - вдали, далеко и слова “видение”). Лишь в середине 30-х годов прошлого столетия появилась первая система электронного телевидения (прообраза современного), в которой синтез изображения стал осуществляться с помощью специальной передающей трубки и кинескопа. Разработка этой операции связана с именами российского эмигранта В. Зворыкина и Ф. Фарнсуорта (оба - США), Б. Розинга, В. Грабовского, П. Шмакова и других (все - СССР).
Регулярное телевизионное вещание в СССР появилось в 1939 году. А в Казахстане почти двадцать лет спустя, начинать приходилось с малого. В том же 1958 году студия в Алма-Ате благодаря подвижничеству первых тележурналистов страны перешла на регулярное пятиразовое вещание в неделю. Любопытны такие данные: телевизоров у населения тогда насчитывалось немного. В Алма-Атинской области - всего сто, в столице - около четырех тысяч. Первый штат телестудии не превышал и тридцати человек.
В этом же году вслед за столицей республики свое телевидение появилось в Усть-Каменогорске и Караганде, в последующие годы студии голубого экрана возникли в Жезказгане, Петропавловске, Целинограде, Уральске. Появились и особо неафишируемые, закрытые - Ленинская (Байконыр) и Балхашская (Приозерск).
В 1984 году ввели в действие телебашню на Коктобе. По абсолютной высоте (собственная - 371 метр, высота горы - 1081 метр) она в числе самых высоких в мире. Одна из первых книг автора этих строк “Аудитория - весь Казахстан”, изданная в этом же 1984 году, вышла с изображением телевышки на обложке. Жаль, что запланированная смотровая площадка с рестораном не действует и по сей день. Но гордости за башню-красавицу меньше от этого не стало.
Сегодня вся страна опоясана телевизионной сетью. В наличии массовое средство распространения информации. Никого этим не удивить. Дашь лишь профессионализм! С наступающим юбилеем, коллеги-телевизионщики!

Реальный Бельгер
“Годы уходят. Радости было мало. И будет еще меньше. Единственный смысл - работать. И быть хоть в чем-то полезным. Чтобы хоть кто-то сказал: “Нет, не совсем зря он небо коптил”.
<...> “Могу делать больше и лучше. Но я транжирю свои силы на всякую всячину. Слишком многие меня дергают. Никак не попадаю на истинную свою дорожку и все чикиляю по обочине...”
Вот такие откровенные строчки. Их написал Герольд Карлович Бельгер.
К третьей годовщине кончины (7 февраля 2015 года его не стало) при финансовой поддержке федерального Министерства внутренних дел Германии издана биографическая книга “Герольд Бельгер. Такая выпала стезя”. Это первая книга из серии “Известные немцы Казахстана”, инициированной ассоциацией общественных объединений немцев Казахстана “Видергербурт” - “Возрождение”. Автор ее - бывший казахстанец Владимир Ауман, ныне проживающий в Москве.
Моя ученица, журналистка Жанна Есхуатова, в начале 2000-х годов издала в серии “ЖЗЛ” книгу о Бельгере, потому биография писателя, в семилетнем возрасте в начале войны репрессированного вместе с родителями в Казахстан, мне и почитателям его таланта известна. Как и его творчество в целом.
Но новая книга о писателе полна неожиданных открытий. Впервые публикуются его письма близким. Эпистолярное наследие позволяет проникнуть в скрытую от посторонних глаз часть жизни Герольда Карловича, постичь ранние неизвестные грани его личности. В письмах более всего ощущаются бельгерогенные черты: пунктуальность, дотошность, аккуратность, педантичность. И надсадное - только писать и писать, ни дня без строчки.
В письме к дочери Ирине (проживает в Москве) Г. Бельгер делится своим сокровенным, не теряя оптимизма: “В этом году надо написать повесть о Дебольском, подготовить к печати страниц 700-1000 из дневников, роман “Дом скитальца”, прогнать его в четырех номерах журнала “Феникс”. Сборник эссе “След слова” лежит в издательстве “Билим”. Обещали издать ныне. Рукопись публицистики “Тихие беседы на шумных переулках” лежит в издательстве “Арыс”, неизвестно, когда увидит свет. Составлен сборник немецкой прозы. На издание книги “Кто идет писательской тропой” (записки об Абдижамиле Нурпеисове) обещают найти спонсора и издать в этом году. Еще около 30 статей-статеек лежат в разных журналах. На сегодняшний день мною переведено с казахского и немецкого более 200 произведений. Пишу, чтобы ты примерно знала, что делаю и чем дышу”.
Приписка: “Очень много прочитал”.
<...> “После инсульта ощущение такое, будто по тебе танк прошел. Смирил свою общественную прыть, отказался от всего наносного и второстепенного, от множества контактов, суеты, лишних разговоров, встреч, собраний и застолий. Даже телефонный треп сократил до минимума, а чаще всего вообще его отключаю. Таким образом, уплотняю время и сберегаю силы”.
Человек - всего лишь человек, силы и время отмеряются каждому неравномерно. К тому же у Бельгера творческий путь не был усыпан цветами. Тропа к подлинному признанию и истинному величию скорее более усеяна шипами. С болью в сердце читаешь главу книги “Туннель безденежья и болезни”.
Бельгер - совесть нации. И немецкой, и русской, и казахской. Потому его праведная жизнь - урок планетарного смысла.
Всем бы так небо коптить!

Утешение
Очередной телеканал дышит на ладан. Не помогли ни демонстрация фильмов, ни забивка эфира музыкой. Решили очистить штат постепенно. Убрали явный балласт, остальных отправили в бессрочный отпуск. Затем приступили к увольнению по частям.
Знакомая в отчаянии. Обращаюсь с просьбой к учредителю канала. Чтобы смягчить ее участь, советую: “Подержи в ногах постели три дня воду. А на работе, зайдя в туалет, умывайся ею, говоря при этом: “Была тут, тут я и буду. Ходила сюда и ходить буду. Аминь”.
Это народный заговор, есть, оказывается, и такой против увольнения с работы. Не поленился, отыскал, и смех, и грех.
Знакомая прислушалась. До поры вроде помогло. И все равно ее уволили.
В числе последних. Хоть какое-то утешение.
Рынок - он парень жесткий.
Ни просьбы, ни советы, ни заговоры ему нипочем.

Напасть
Приятель-уйгур напрашивается на встречу, мол, есть к тебе дело. И с порога с вестью - дочь Гульбахрам (она выросла у меня на глазах) выходит замуж. Нужен подходящий тамада. Просит меня. Я отнекиваюсь. Нет былого запала, да и по возрасту вышел в тираж: “Поищи помоложе кого-то, их сейчас тьма”.
Ну а критерии к тамаде такие. В меру болтун, в меру хохмач, обязательно певец, заводила разных незатейливых игр. Вести должен без запинки, внятно, не жевать слова, быть находчивым. И не строить из себя слишком умного и назидательного, словно ты Абай.
Сказано вроде верно, а приятель хмур пуще тучи. Продолжаю: “Все нормально. Это же радость! Каждый это проходит, в чем проблема? Ты же не приглашаешь заокеанских певиц?”
- Ой, и без того такие расходы! Киiт-миит.
Киіт - это обмен подарками при сватовстве. Так называемый айырбас. Как правило, дарят жаѕалы киім - пальто, костюм, естественно, золотые кольца, серьги и тому подобное. Подаренная одежда, как правило, неподгоняемая. Но не имеет значения, главное - обычай соблюсти. Раньше хурджунами обходились, теперь их заменила специальная мебель, имитированная под сундук.
Без этого всего никак. Сватовство жмотство не празднует.
Смотрю, хмурь приятеля не спадает. Такой уж он по характеру. Хоть убей, бесполезно.
Остается последний способ. Наливаю по-русски водку, полную чарку. “Слушай, дочь у тебя умница. Твое, конечно, воспитание. Вообще, выходить замуж - глупо, не выходить - еще глупее. Из двух глупостей она выбрала меньшую. И правильно сделала. Давай за ее счастье! За ее здоровье и за наше тоже!”.
Оттаял-таки приятель. Надолго ли?
Жизнь в радость с такими напастями!

Пабло Пикассо

Свои санкции
Коль не запамятовал, его имя Генри Торо. Американский писатель прожил сам по себе несколько лет в непролазном лесу. Написал книгу - гимн несуетной жизни. Суть 1. Не разменивать жизнь на мелочи. 2. Роскошь и жизненные блага, прочие удовольствия не нужны. 3. Свести заботы к двум-трем. 4. Есть один раз в день. 5. Иметь минимум друзей. 6. Важнее - обогащать и насыщать свою духовную жизнь.
Шесть заповедей. Смогли бы мы так? Кто знает, если, конечно, ненасильно. Жизнь современных бомжей вроде на такое смахивает. В основном. А советчик, не забудем, американец. Им как-то сподручнее и наказывать, и советовать.
Но казаху (за других не отвечаю) такие поддельные санкции не по плечу. Ладно в лесу без холодильника, телевизора, теплого клозета они, может быть, и не нужны. Роскошь сама по себе исключается. Друзья с годами и так убывают. А забот-то! Их особо нет - ни жены, ни детей, на работу не ходить, пенсию не дожидаться.
Что же остается? Четвертый пункт - хавать один раз в день. К условию этому вернемся.
А вот шестая заповедь мне по нраву. Прежде чем рвануть в дремучие заросли, непременно в рюкзак затолкаю книги: Конфуций, Достоевский, Лондон, Гомер, мыркымбаи перебьются.
Вернемся к четвертому пункту - к еде раз в день. В принципе, не страшно, но какой казах проживет без ћазы? Будто гусь без воды. Надо договариваться с надежным корешем: забрасывать время от времени что-то от соѕыма. Даже в милой столице Астане, ныне больно мерзлой, без него никак. А тут в непролазном студеном лесу... Ну ты, Торо, даешь!

Владимир Зворыкин (1888-1982)

Кто вы?
“Ибн”, как известно, по-арабски означает “сын”. В собственном имени ставится перед именем отца, образуя отчество (к примеру, Ахмед ибн Мустафа - Ахмед сын Мустафы). Хорошо, когда так коротко. Или еще короче, скажем, Ибн-Сина, известный нам как латинизированный Авиценна - выдающийся ученый, философ, врач. А если перечисляются чуть ли не все колена? У одного из арабских поэтов Средневековья я насчитал 27 ибнов.
Такое характерно, к слову, не только для современных арабов, чтящих свою родословную. Но и для испанцев. И тому объяснение - былая взаимосвязь. В начале VIII века почти всю территорию Испании захватили арабы, создав несколько феодальных государств.
Ну и отголоски остались. Для меня стало откровением полное имя Пикассо, выдающегося французского живописца, испанца по происхождению. Когда он родился в 1881 году, его зарегистрировали под именем Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис... Каково?!
Казахи вроде должны знать имена хотя бы семи праотцов. Для многих это тайна за семью замками. Дойдут до деда, в лучшем случае - до прадеда. Но если надо указать полную родословную, то как бы это выглядело. Вместо ибн, оглы, используя, естественно, џлы. В советские времена знали лишь одного - Бауыржана Момышулы.
Ныне стало обыденным открещивание от “ов(а)” и “ев(а)”. И, как правило, без “џлы” и “ћызы”. Имя состоит из собственного и отца. Порой непонятно, кто чей сын или дочь. А учитывая, что некоторые казахские имена одинаково присущи лицам обоего пола, немудрено ошибиться даже в половой принадлежности. К примеру, Баћыт Ардаћ (Нежное счастье), Махаббат Аћылжан (Разумная любовь), Баян Береке (Ясное благо).
Что же, с уважением к вам, мой читатель: Сагымбай ибн Кабаш ибн Козыбай.