Валерий Жандаулетов

Жизнь на полную катушку
Это тот случай, когда о Валерии Айтмукашевиче Жандаулетове нужно писать загодя, осмысленно, десятки раз перечеркивая написанное. О близком человеке трудно писать, ибо надо найти единственно точные и верные слова.
Так вот о Валерии Айтмукашевиче. Вроде многое знаешь о нем. Но нет. Каждый раз, встречаясь и соприкасаясь с его миром, открываешь все новые грани неизведанного. Знаю по опыту - нельзя возносить человека до небес, а хулить - тем паче. Но к Валерию это не относится, он божок, и с него пытаемся брать пример.
Меня всегда интриговала его жизненная судьба. Сын благородных родителей: отец - кадровый офицер, мама - истинная русская декабристка, связавшая свою жизнь с казахским юношей. Валерий изначально рос в интернациональной семье и среде, в гуще подлинного равенства душ. Родился в Германии, изъездил с отцом, беззаветно посвятившим себя армии, весь Союз. Получил первое высшее образование во Львове, на Западной Украине. Но всю “взрослую” жизнь провел в Казахстане, став крестным отцом отечественной журналистики и полиграфии. Трудился сначала в Госкомиздате республики, в аппарате ЦК партии во вчерашние советские лета, далее, также по велению сердца и долга, рядом с президентом страны в его администрации.
Скажу, что его работа - нелегкая стезя. Но и не каждому выпадает такой счастливый случай. Хотя дело все же в человечности и природной скромности моего друга. Ведь на такой работе, как у него, не занимать и зависти, и хулы. А избавиться от этого наносного может лишь человек, который всем мил. Для нас, его коллег, многотысячной армады журналистов страны - праздник души его присутствие в нашей жизни. Пресса государства и Валерий, Валерий и СМИ - это понятие цельное.
Словами этими я лишь подчеркиваю, во-первых, его знаковость.
Во-вторых, Валерий - истинный патриот своей страны. В-третьих, он источник доброты и нежности - этого у него неимоверно много. Все это подтвердят. Но более всего, полагаю, это ощущают две его сладкие дочери Акзер и Ариша - наследницы, княжны. Папа всегда рядом. Что может быть выше и теплее в этой бренной жизни? Для отца с мамой и нежных их крошек.
Всевышний дал мне близкое знакомство с Валерием Айтмукашевичем. Другие знают его как мэтра журналистского мира, академика Академии журналистики Казахстана, яркого пропагандиста независимости (сколько книг он издал!), труженика, отдавшего всего себя на алтарь праведности.
Это надо ценить. Его жизнь - это дни и ночи беспокойного сердца, полного юношеского задора.
В начале лета 2013 года мы вместе вручали в Усть-Каменогорске одной из старейших газет страны - “Рудному Алтаю” - в связи с ее 95-летием высшую общенациональную журналистскую премию “Алтын Жҹлдыз” при широкой общественности региона, гостей и акима области Бердибека Сапарбаева. Праздничные торжества продлились три дня. А времени в обрез. В день отъезда Валерий Айтмукашевич, неоднократно бывавший в этих краях и сопровождавший в качестве консультата небезызвестного Юрия Сенкевича, автора “Клуба путешественников”, в съемках красот Алтая, уговорил посетить одно из дивных озер меж горных гряд. Дорога, занявшая три-четыре часа от областного центра, была не из легких. Без усилий и желания не доберешься. Даже сопровождавшие нас местные коллеги - уроженцы Восточного Казахстана - сами были здесь в первый раз. Эти заповедные места до того интригуют, что дух захватывает от такой красоты. Представьте себе, Валерий изучал их и пешком, и с вертолета, не спеша, кинематографически...
Вот в этом неугомонном познании мира весь Валерий. После этой поездки, во время отпуска, он с супругой Макпал и дочерьми укатил на Балканы, совершив там вояж по Европе с закордонными друзьями, уже на авто.
По-хорошему я позавидовал. Но “заряженный” Валерием в конце августа вновь уехал на восток - изучать другие прелести Алтая. Валерин пример заразителен! Как и многие его дела и поступки.
...Помнится, десять лет назад наш совместный близкий друг по поводу знаменательной даты Валерия Айтмукашевича устроил высоко в горах настоящий фейерверк из 60 залпов. Ночное высокогорье такого салюта не видело. Оно, по-моему, это буйство огня и красок запомнило. И мы запомнили.
Так вот, Валерий Жандаулетов достоин всяческих фейерверков - и словесных тоже. Зная, что нельзя хранить взаперти Теплую и Нежную думу о друге, единомышленнике, настоящей Личности, восполняю хотя немного сей пробел. В канун его славного юбилея - 70-летия!

Профессор Мухтар Ауэзов

Всего праведного по одному
Мудрейший из мудрых, пророк слова и вдохновенного ума, незабвенный Гера-агай, Герольд ибн Карл ибн Бельгер, в один из майских дней (может, ранью, может, глубокой ночью - тайна автора) 2006 года на 72 году жизни составил письменно “Правила жизни”. Для себя. Этим правилам он следовал всю свою жизнь. В совокупности это все: нравственные законы и критерии, пророческие заповеди конкретной личности, мера собственных поступков.
Бельгер этим и дорог. А правила (их 16) мне показались поучительными. Ограничусь их воспроизведением. В них - вся жизнь человека, которого мы помнить будем благоговейно. Вот они - эти постулаты, прокаленные строки, кратко и принципиально о святом своем. Лично подписываюсь под ними.
Во мне преобладает ratio: я человек режима, плана. Всегда и во всем держу себя в рамках, в узде. У меня три нравственные опоры: родители, аул, книги.
К жизни отношусь серьезно и ответственно, памятуя, что это высший дар. По складу атеист, но Бог относится ко мне с пониманием. Религию воспринимаю как неотъемлемую часть культуры.
Испытываю давнюю и прочную неприязнь к рвачам, хапугам, “юркачам”, карьеристам, скопидомам, завистникам и интриганам.
Убежден: работать надо много и каждый день, систематически, методически. Работать так, чтобы и на завтра остались силы. И еще твердо знаю: писатель - жертвенная профессия. За радость творчества надо платить дорого.
Завет отца: человека надо воспринимать таким, какой он есть. Иначе его можно возненавидеть.
Давно понял: жизнь - это борьба. Но бесспорно и то, что борьба - это не жизнь.
Женщины - дивный соблазн, радость и восторг. Но времени требуют уйму. А я всегда дорожил временем.
От власти лучше держаться подальше. Это зло, которое необходимо как-то терпеть.
Литература - не хобби. Ею нельзя заниматься во вторую смену. Судьба определила меня казахстанцем с семи лет. Жизни своей вне Казахстана не представляю.
Никого Создатель не наградил талантами так щедро, как казахов. Увы, сами казахи это плохо понимают и часто разбазаривают свой дар попусту.
Я питаюсь соками трех культур - немецкой, русской и казахской. И в этом мое богатство и счастье. Из пищи предпочитаю конину, казы, карта, жал, жая, шужык. “Траву” не жалую. В отличие от друзей казахов, у меня все по одному: одна жена, одна дочь, один внук, одна правнучка.

Герольд Бельгер

Храп
Сейчас много повально верующих, так на ходу, в соответствии с изменившимся временем, перекрасившихся. Отношусь к этому настороженно. Мы, совковые, целыми поколениями выросли на крутом атеизме. Состоя членом правящей партии, знали марксов постулат: “Религия - опиум для народа”. Сегодня мы знаем, что это вырванное из контекста изречение. А звучит у Маркса правильно так: “Религия - опиум для народа, единственная надежда в исстрадавшемся мире”. Согласитесь, другой коленкор.
С одним русским человеком, помня давнее доброе, созваниваюсь время от времени. Встретились мы некогда в обычной санаторной ситуации в комнате на двоих. Он поинтересовался, храплю ли я? Не стал врать: “Бывает, какой мужик этим не страдает”.
На третий или четвертый день глубокой ночью разбудил меня, испуганного, шепот соседа у моего же изголовья. Оказывается, бедняга, потерявший сон, прибег к заговору.
На днях в заброшенном блокноте наткнулся на эту вынужденную молитву соседа. Очевидно, тогда и записал. А суть в следующем. Как начнет храпеть во сне человек, надо встать к нему лицом, покрестить ему голову и произнести: “Храпи, храпун, хропка, не храпи сия глотка. Храпи конь во поле, во широком раздолье, забери храп с раба Божьего (имя). Аминь”. Есть твердо убежденные, что это помогает. Но я ведь мусульманин, бывший атеист, исключение скорее. Надо все же найти исламский аналог.
Но какая, черт побери, поэзия в народных выражениях!

Садовник
Всегда казалось, что ученое звание, скажем, высокого свойства (профессор, академик) что-то из области недосягаемого, почти космического. В условиях парада суверенитетов, рынка на авансцену вышло всепозволительное, амбициозное и быстро достижимое (деньги, властная должность). Это и привело к несчетному количеству докторов наук. Раз доктор, то можно и получить при непредвиденной оказии (отставка, выход на пенсию) вожделенное профессорское кресло. Хорошо если оно уму научит.
Положение облегчилось еще и тем, что наряду с единой конторой в лице ВАКа (Высшая аттестационная комиссия) звание своего профессора стали давать и вузы. В Казахстане их сегодня не менее 130 (а было еще больше - это после оптимизации). К сравнению, в Англии или во Франции вузов вдвое меньше. Вот и считайте всю в совокупности доморощенность, статистика тут и близко не ночевала.
Прилуниться на более-менее устойчивый профессорский оклад хорошо, конечно. Что говорят о стезе такого сана мудрые люди? Афоризмов - раз-два, и обчелся. И те безымянного характера. Так, американцы утверждают, что профессор - это человек, случайно попавший в университет и не сумевший из него выйти. Они же уверены и в том, что профессор учит студентов решать проблемы, от которых сам он сбежал, став профессором. И все. Правда, есть еще одно высказывание. Именное. Итальянского писателя Дино Комеросси: “Магистры и аспиранты всегда уверены, профессора уже сомневаются”.
Да уж, нелестно о моих собратьях по статусу. Потому вынужден заступиться. За истинную профессуру. Фанатично отдающую всю свою жизнь любимому делу. На таких держится и будет держаться храм просвещения. Профессор - незримый садовник. Как говорил один из лучших изречистов мира Карел Чапек, есть несколько способов разбивать сады: лучший из них - поручить это дело садовнику.

Ранец ума
Знакомые при встрече задают один и тот же вопрос: “Каковы твои студенты?”.
Зачем поросль анафемить? Она развитая, смышленая, ищущая, сомневающаяся. Лишь одно “но” - с книгами она не дружит. Если честно - в руки не берет.
Интернет интернетом, однако знаем - доверяться полностью этой империи недостоверности не стоит. А книга все же вводит в мир общечеловеческой мысли, она, как ни крути, испытанный инструмент насаждения мудрости.
Обратил внимание: дети нынче идут в школу как бы не на праздник, а словно на казнь. При этом забивают учебниками ранец, становится он просто неподъемным. Сотовые телефоны при том заменили собой интеллектуальное общение, даже на уроках пытаются ими пользоваться. Выход все же нашли: классный учитель на время занятий скопом их забирает.
Но дети не лыком шиты. Можно отдать на заклание сотку марки старой, в запасе же другая, более навороченная.
Между тем в образовании идут косяком реформа за реформой. Отчетность, отписки, тонны бумаги. Как перчатки сменяются руководители. Выполняются инструкции подчиненными, которые заранее знают, что век их короток, завтра точно появятся другие указания, зачастую противоположного характера.
Вспоминаю невольно школьные свои лета, а из них в памяти - стеклянные и фарфоровые чернильницы, зашитые любовно матерью в специальных холщовых мешочках. Измазанные постоянно чернилами руки, лицо, непредвзятая одежда. Ничего, адамболдыһ һой, неудобства лишь закалили.
Мир на глазах стремительно развивается, успевай за технической поступью. Какими завтра станут отпрыски просвещения? Вживят им электроды в мозг? Білмеймін...
Книга все же, думаю, вечной останется.