Алла Иванилова
Отечественные предприниматели выступают против разработанного Генпрокуратурой законопроекта “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма”. Деловые круги страны считают, что данный документ ущемляет права казахстанцев и расширяет поле для коррупционных нарушений

Законопроект “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма” был разработан Генеральной прокуратурой и находится в стенах парламента уже два года. Планировалось, что Комитет финансового мониторинга, создание которого предусматривается в проекте закона, начнет работать в середине будущего года. На создание нового ведомства в бюджете Генеральной прокуратуры в прошлом году даже были заложены средства и определен штат - 90 человек, и даже зарплата его сотрудникам. Однако данный орган так и не заработал по сей день. Законопроект до сих пор находится в парламенте. Ранее планировалось рассмотреть его в марте следующего года, теперь поговаривают, что сроки придется сдвинуть, поскольку документ нуждается в доработке.
Как только данный проект закона появился в парламенте, депутаты (еще прошлого созыва) посчитали его “достаточно жестким и нереальным”, и он породил массу споров, начиная от названия. Непонятно было, какие именно сделки можно отнести к “подозрительным”. Посмотрели, как всегда, в сторону Запада. Так, в Люксембурге Комиссия по надзору за финансовым сектором выпустила циркуляр, в котором содержится набор индикаторов, призванных конкретизировать понятие подозрительности. Такая же система определения признаков применена в Швейцарии, Канаде и Литве.
Остальные страны не вводят критерии подозрительности операций, оставляя разрешение данного вопроса на усмотрение сотрудников финансовых учреждений. Казахстан пошел этим путем, установив лишь “порог”, от которого можно начинать подозревать. Мониторингу подлежат финансовые операции, которые превышают сумму 30 тысяч долларов, а также сделки с имуществом стоимостью свыше 100 тысяч долларов.
Под бдительный контроль попадут банки второго уровня, ломбарды, страховые организации, накопительные пенсионные фонды, нотариусы, аудиторские организации и даже почта. Эти органы должны в обязательном порядке по запросу предоставлять новой структуре информацию по всем “подозрительным” сделкам. Дальше Комитет финансового мониторинга принимает решение о наличии оснований для направления информации по операции в правоохранительные органы для более углубленной проверки и принятия процессуального решения либо списывает материалы о сделке в архив.
На начальном этапе новое ведомство будет пользоваться системой, которая существует между Нацбанком и банками второго уровня. Это система закрытых каналов передачи информации - Казахстанский центр межбанковских расчетов. Но уже сейчас прокуратура приступила к созданию собственной информационно-аналитической системы, которая будет иметь не менее восьми степеней защиты. По подсчетам, на реализацию этого проекта потребуется три миллиарда тенге. Доступ к “стекаемой” информации будет иметь ограниченный круг лиц - 10-12 операторов-аналитиков, каждый из которых будет заниматься своей специализацией и не вправе делиться добытыми данными с коллегами. Дабы не сработал пресловутый “человеческий фактор”, у сотрудников финразведки будет хорошее жалованье. А в некоторые законы будут внесены поправки в сторону ужесточения наказания за разглашение банковской тайны. Так что, уверены разработчики, коррумпированности, на которую сетуют в своей критике отечественные предприниматели, здесь не будет.
Однако главные прения, которые и “спускают на тормозах” принятие законопроекта, - несогласие законодателей с тем, чтобы Комитет финансового мониторинга создавался при Генпрокуратуре. Аналогичное мнение высказывали и некоторые эксперты ОБСЕ. К рядам “противников” присоединились недавно и предприниматели страны. Аргумент у всех один - надзорный орган не должен осуществлять эту функцию, иначе получится государство в государстве: Генпрокуратура будет отслеживать все денежные операции в стране и сама же контролировать себя на предмет соблюдения законности при этом. Председатель Комитета финансового мониторинга будет назначаться президентом по представлению Генерального прокурора. К тому же новое ведомство не будет входить в состав правительства. То есть ни о какой прозрачности не может идти и речи. В связи с этим ОБСЕ вкупе с депутатами полагают, что это отразится на нормах по защите прав человека, а деловые круги боятся, как бы это не породило олигархическую или корпоративную борьбу между структурами.
Все едины во мнении, что если подобный институт и создавать, то при Министерстве финансов или Минэкономики, либо при Национальном банке. Это подтверждает и зарубежный опыт, на который мы постоянно ориентируемся (только почему-то не в этом случае). Так, в Эстонии подобная структура действует при МВД, а в соседней России, в Канаде, Франции - при Министерстве финансов, в Китае и Италии - при Государственном банке. И только в таких странах, как Бельгия и Кипр, - при прокуратуре.
Генпрокуратура, в свою очередь, оспаривает “обвинения” в свой адрес, уточняя, что новый комитет не будет иметь каких-либо “карательно-прокурорских” полномочий, а будет заниматься лишь “чистой воды” аналитикой некоторых финансовых операций, которые могут вызвать определенные подозрения. Между тем в высшем надзорном органе считают, что “час икс” необходимо приблизить. С принятием данного документа не надо медлить, поскольку объем теневой экономики в стране сегодня составляет от 37 процентов - по официальным данным. Некоторые эксперты склонны думать, что он уже приближается к 50 процентам.
О том, что нам следует ускорить процесс принятия законопроекта, дипломатично намекает и ОБСЕ, мотивируя тем, что Казахстан, как член этой организации и будущий ее председатель, обязан иметь такой закон.

Астана