|
Мурат Уали
В 1756 году казахский султан Аблай при разделе Джунгарии решил сделать ставку на мятежного джунгарского нойона Амурсану. Это привело к войне с Китаем. После долгой, кровопролитной и бесперспективной войны с многоголовым драконом Аблай отправляет мирное посольство в Китай...
Цяньлун vs Аблай В конце июня 1755 года долгая явная и скрытая борьба китайского богдыхана Цяньлуна против Джунгарии закончилась полным триумфом. Китайская армия, вторгшаяся в долину Или и ведомая джунгарскими нойонами Амурсаной и Саралом, была встречена повсюду молоком и арзой. Джунгары приветствовали китайцев, потому что верили Амурсане и устали от междоусобиц. К тому же китайское командование распространяло листовки, в которых заверяло джунгар, что ограниченный контингент китайских войск был введен только для установления мира и защиты от казахов. Цяньлун торжествовал и готовил в Долоноре (местность в Монголии) празднование по случаю великой победы. Считая казахов своими союзниками в борьбе с джунгарами, он посылает Аблай султану уведомление о победе над Джунгарией и приглашение прибыть на торжества в Долонор. Китайский богдыхан Цяньлун являлся шестым представителем маньчжурской династии Цин и был почти ровесником Аблая (на год моложе). На период его долгого правления (1736-1796) приходится пик расцвета и могущества Цинской империи. Цяньлун получил блестящее конфуцианское образование, и его идеологией была конфуцианская концепция превосходства Срединной империи над всеми окружающими странами. Варвары этих стран были настолько ниже Срединной империи, что богдыхан не мог воевать с ними как с равными, а лишь карать как подданных, забывших про “сыновнюю почтительность к отцу”. Приезд их посольств рассматривался как выражение покорности, признание статуса “вассала” и стремление приобщиться к китайской цивилизации. К моменту описываемых событий Цяньлун был у власти уже 20 лет, имел опыт “умиротворения” племен мяо Южного Китая, тангутов Тибета и был умным, изощренным, коварным и хитрым политиком. Казахский султан Аблай был фактическим главой Орта жуза и имел свои виды на Джунгарию. Он благоразумно отказался от приглашения Цяньлуна, но отправил богдыхану изощренно-вежливый ответ: “Узнав в свое время о короновании китайского императора, я не мог тогда же послать дань повелителю Китая по той причине, что я находился в местах, отдаленных от его столицы многочисленными горными хребтами и реками. В данное время силами могущественного повелителя, распространяющего свою власть до отдаленнейших пределов, Или очищено от мятежников... отныне, таким образом, все могут жить в добром согласии с джунгарами. Достигнуто поистине беспредельное благоденствие. Я искренне подчиняюсь всем приказаниям императора. (Перевод с кит. К. Хафизовой)”. Тем временем ставленник богдыхана Амурсана уже примеривался к заветному титулу хунтайджи, наивно полагая, что ему удалось обвести вокруг пальца китайского богдыхана. Он расставлял по улусам своих людей, писал письма соседям, требуя признать свою власть, и ставил на письмах джунгарскую печать Галдан Цэрена... Видя такое самовольство, Цяньлун решил, что “мавр сделал свое дело, мавр должен уйти”. Для этого Амурсану вызвали в Пекин. В дороге наивный “мавр” узнал, что Цяньлун не собирается оставлять Джунгарию единой и неделимой, а судьба его самого висит на волоске милости богдыхана. До Амурсаны, наконец, дошло, что никто и не собирался делать из него великого хунтайджи, что богдыхан просто использовал его в борьбе с Джунгарией как троянского коня. Тогда Амурсана бежит от сопровождавшего его конвойного отряда. Он собирает остатки джунгарских отрядов и осенью 1755 года выходит на тропу войны восстанавливать независимость Джунгарии. Но его недостаточно знатное происхождение не позволяет сплотить джунгар. Большинство твердолобых чоросских тайджи посчитали унизительным для себя подчиниться человеку более низкого происхождения. Даже перед раскрытой пастью огнедышащего дракона джунгары не хотели объединяться. Воистину “знатный - еще знатнее, а тупой - еще тупее”! Хочется напомнить, что казахские ханы и султаны в подобной ситуации поступили по-другому. Цяньлун был в бешенстве. Все его планы были сорваны. Многих командиров своей армии он разжаловал, некоторых сместил, отдельных даже казнил. Распущенную армию снова пришлось мобилизовывать. Весной следующего, 1756 года китайцы снова ввели войска в Джунгарию. Амурсана попытался организовать сопротивление китайским войскам. В отличие от предыдущего года китайцев встречали не арзой и молоком, а стрелами и пулями. Но чтобы стать всенародным лидером, Амурсане, кроме происхождения, не хватало ни организаторских, ни военных талантов, ни силы духа. Его отряды терпят поражения от китайских войск, и тогда с небольшим числом сторонников он снова бежал к казахам. Китайский представитель Шуньдэна несколько раз ездил в Орта жуз, пытаясь отговорить Аблая от поддержки Амурсаны. Но Аблай был непреклонен и отказался выдать его китайцам. Историки пытаются объяснить мотивы действий Аблая родственными чувствами или дружескими обязательствами к Амурсане. На наш взгляд, в большой политике чувствам не место. Издевательский по сути тон письма Аблая к Цяньлуну и отказ выдать Амурсану продиктован, вероятнее всего, собственными планами, переоценкой своих сил и недооценкой мощи Цинской империи. Между прочим, распространенное заблуждение среди правителей. Так же поступил хорезмшах Мухаммед по отношению к Чингисхану, а в наше время так же думали Джохар Дудаев в Чечне, правитель Ирака Саддам Хуссейн. Что из этого вышло - известно... С помощью Амурсаны Аблай надеялся восстановить независимость Джунгарии, но уже под своим контролем. Похожий план они вместе с Барак султаном пытались осуществить в 1740 году с помощью башкирского самозванца Карасакала. Тогда эта авантюра закончилась вторжением джунгарских войск и пленением самого Аблая. За два года плена султан многому научился у Галдан Цэрена, превратившись из бесшабашного казахского султана-батыра в изощренного азиатского политика. Став главой Орта жуза, ощущая давление России и Китая, он стал гораздо лучше понимать идеи великого хунтайджи о союзе между родственными кочевыми народами. В 1752 году Аблай уже провел вполне успешную операцию с тем же Амурсаной и Даваци по замене хунтайджи Лама Доржи. А тут Амурсана снова сам приплыл к нему в руки. Такой шанс Аблай упустить не мог. Таким образом, Амурсана становится козырем в игре Аблая с Цяньлунем, а Орта жуз - базой антицинского сопротивления. При этом казахский султан хоть и не имел конфуцианского образования, но ничем не уступал китайскому богдыхану в уме, изощренности, коварстве и хитрости. Все это привело к казахско-китайской войне.
Когда враг взял за ворот, а пес за подол Убедившись в упрямстве Аблая, Цяньлун направляет за Амурсаной два отряда китайских войск под командованием монголов Дарданы и Хадахи. Богдыхан прекрасно понимал “кто есть ху”, поэтому он дал открытый приказ найти и поймать Амурсану и тайный - арестовать Аблай султана. В конце мая 1756 года отряд Дарданы вышел от южного Тарбагатая на северо-запад. Ему пытались преградить путь казахские отряды Кожаберген батыра и Амурсаны. В июне происходит битва на реке Жарлы, затем была битва в предгорьях Тарбагатая, затем 6 августа битва на реке Нура. Казахи терпели поражения, потеряв убитыми, по китайским данным, 570 воинов. В это же время из южного Алтая на запад двинулся отряд Хадахи. С ним вел бои сам Аблай султан сначала на реке Чаган, потом в горах Ку (в районе Егендыбулака). Во время таких открытых боев тактически грамотные и согласованные действия маньчжурской пехоты и монгольской конницы приводили к поражению казахского ополчения. Казахи впервые столкнулись с маньчжурскими лучниками. Их стрелы, падая как дождь, среди жигитов наводили дрожь. И результат их залповой стрельбы расстраивал казахские ряды. Монгольские командиры, продвигаясь навстречу друг другу, посылали Цяньлуну победные рапорты с перечислением сотен убитых и взятых в плен воинов, лошадей, оружия (возможно, преувеличенные). Казахам, неся потери, приходилось отступать. Видимо, тогда появилась казахская поговорка “Ћара Ћытай ћаптаса, сары орыс ќкендей болар / Если придет тьма китайцев, светлые русские покажутся роднее отца”... Наконец, 18 августа оба китайских отряда соединились в верховьях Ишима. Затем объединенный отряд повернул на север в направлении ставки Аблая в Кокшетау. Крупное сражение китайских и казахских войск произошло южнее современной Астаны! В этом бою казахи потеряли около 200 человек и снова были вынуждены отступать. Свидетель боев Татикара жырау, щадя самолюбие Аблая, его соратников Сырымбет и Баян батыров, сочинил такие строки:
Когда враг взял за ворот, Когда пес схватил за подол, Абылай не испугался, нет. Он просто согнулся и отклонился... Батыр Сырымбет храбро сражался... Для бегства ума не надо, Терпение пусть не покинет. Не видели разве, как Баян батыр, Назад повернувшись, рубил врагов!
Хотя китайцы упорно шли вперед, их напор постепенно ослабевал. Начали играть роль трудности снабжения продовольствием, незнание местности, суровый климат. По признанию самих китайских командиров, “кругом сплошная глушь, поживиться нечем”. Перспективы поймать в такой необъятной глуши Амурсану с Аблаем таяли с каждым днем. Тем временем в Халхе усилились волнения монголов и развернулось антикитайское восстание под руководством нойона Чингунжава - соратника и друга Амурсаны. К счастью Аблая, Цяньлун решает, что синица в руках лучше журавля в небе, что поймать Чингунжава проще (а может быть, на тот момент важнее). Китайское командование выводит войска из Джунгарии на подавление восстания в Халхе, а 6 сентября отдает приказ об остановке наступления в Казахстане и переброске войск на север Монголии. Повторим, что это начало сентября. О каких генералах “Зима” и “Мороз”, упоминаемых некоторыми казахстанскими историками, может идти речь в начале осени?! В течение сентября остаток китайских войск организованно уходит из Казахстана. Преследуя отступающего врага, казахские батыры, уклоняясь от открытых сражений, стали действовать излюбленной партизанской тактикой. Мелкие отряды наносили болезненные укусы китайцам и исчезали в степи. В сражении к западу от Баянаула один из китайских отрядов попал в засаду и был уничтожен. Место сражения впоследствии назвали Шуршыт кырылган, то есть “место истребления маньчжуро-китайцев”. В конце сентября русский посланник Каскинов, прибывший в улус Аблай султана, сообщал, что в одном из таких боев копьем в бедро был ранен и сам Аблай. Таким образом, китайские отряды в Казахстане, несмотря на отдельные победы, свою главную задачу не выполнили. Аблай султан и Амурсана остались на свободе. Цяньлун разжаловал Дардану и Хадаху, лишив их всех наград, присужденных им после победных реляций.
Раздел Джунгарии Китайцы, умиротворив халха-монгол и казнив Чингунжава, с конца 1756 года начали подготовку нового вторжения в Джунгарию и Орта жуз. Видя это, Аблай отправляет Амурсану в Джунгарию для раздувания новых очагов мятежа и связывания инициативы китайских войск. Совместно с ним действовали еще несколько мятежников: его земляк нойон Шерен, а также казахо-джунгарский полукровка Хасаг Сары. К началу следующего, 1757 года по всей Джунгарии запылали локальные костры мятежа. Но ни Амурсана, ни Шерен, ни Хасаг Сары, ни другие чоросские тайджи не смогли стать харизматическими лидерами, способными объединить костры мятежа в священный огонь восстания. Китайцы создают специальные карательные отряды для поимки вождей мятежников по отдельности и приступают к широким операциям по зачистке мятежных территорий. Сопротивление джунгар хоть и задержало экспедицию в Орта жуз, но не смогло остановить китайцев. В конце июня 1757 года китайцы так же двумя колоннами, правда, под другим руководством - маршалов Фудэ и Чжаохуя, снова направились на поиск Амурсаны. В июле в районе Аягоза произошло столкновение отряда Чжаохуя с отрядом султана найманов Абильпеиза. Султан потерпел поражение и решил, не искушая судьбу, просить мира. При этом он сообщил китайцам, что Амурсаны у казахов уже давно нет, и обещал подчинение в обмен на торговые послабления. Отсутствие Амурсаны несколько охладило воинственный пыл китайцев. Наступление было приостановлено. К этому времени Аблай султан и бии Орта жуза, тоже поняли, что их ожидает долгая, кровопролитная и бесперспективная война с многоголовым драконом. Отрубишь одну голову - вырастет новая. Ресурсы Казахского ханства были несравнимы с ресурсами огромной трехсотмиллионной Цинской империи. В конце июля в ставку Аблая прибыли китайские послы от маршала Фудэ. Китайцы настойчиво требовали от Аблая признать себя поданным Цинской империи, а взамен обещали полное самоуправление, открытие новых рынков для торговли, более выгодный по сравнению с Россией торговый обмен. Аблай согласился на переговоры, но тянул время в надежде на изменение ситуации в Джунгарии, на успешные действия Амурсаны или Хасаг Сары. Он то сказывался больным, то ссылался на необходимость собрания курултая, то утверждал, что он всего лишь султан, а главный хан - Нуралы. Переговоры тянулись два месяца. Но поступающие из Джунгарии новости были неутешительными. Амурсана через Семипалатинск бежал в Россию и умер в Тобольске от оспы. Хасаг Сары тоже бежал, но в казахский Улы жуз. Китайцы заливали джунгарской кровью очаги мятежа один за другим. Нойон Шерен сопротивлялся дольше всех, но в конечном счете во главе сборного улуса хошоутов и хойтов ушел в Сибирь, а оттуда был переправлен на Волгу в Калмыцкое ханство. В конце концов, китайские послы дожали Аблая, и он был вынужден признать ведение военных действий против Китая ошибкой и согласиться на отправку в Китай своего посольства. Цяньлун, узнав о бегстве Амурсаны в Россию, отводит войска от казахских границ и отправляет Аблаю грамоту о принятии в китайское подданство. Казахи обязаны лишь раз в три года посылать посольство к богдыхану для вручения символической дани и лицезрения лика дракона. Таким образом, с осени 1757 года казахи становятся союзниками китайцев. Они помогают китайским отрядам задерживать откочевывающие в Россию джунгарские аймаки и ловить мятежников, причем оставшиеся уже без всякой защиты джунгары массами попадают в плен к казахам. Теперь уже казахские отряды Орта и Улы жузов, очищали от джунгар свои родовые территории, устраивая джунгарам “актабан шубурынды”. Таким образом, Джунгария, как Польша в 1939 году, оказалась разделенной между Цяньлунем и Аблаем. |